- Ты! - крикнула она и быстро оказалась рядом с ним. - Опять явился! Снова, и снова, оставь меня уже, оставь!

   В ее руках мелькнул нож и через секунду она с омерзением откинула в огонь отрезанное ухо. Царь взвыл. Руки его не слушались, как бы он ни пытался зажать рану. Кровь толчками текла по лицу, шее. Запахло железом.

   Гудрун склонила голову на бок.

   - Боров, - сказала она, лениво и безразлично, как прежде. - Даже сталь о тебя марать жалко.

   Снова блеснуло лезвие. Быстро и резко. Воин поднял голову. Горло царя смеялось широкой алой улыбкой, хрипело и захлебывалось. Кровь медленно растекалась по каменному полу.

   Девен смутно помнил, что было потом.

   Как тонкие, но сильные руки, липкие от крови, вытолкнули его в боковую дверцу, узкий коридор с лестницей до самого низа, где еще не чувствовалось жара.

   Как щелкнул за ним замок, как он кричал и просил одуматься. Как смеялась в ответ Гудрун и говорила бежать, что не нужен он здесь. Как он спотыкался, спешил, как горько скрипели старые бревна и балки.

   Как уже снаружи он бросил последний взгляд на охваченный пламенем дворец, походивший на жуткого зверя. Как ему показалось, что напоследок мелькнуло среди пламени пятнышко белого платья.

   Как не выдержали опоры и с грохотом обрушилась наконец горящая кровля.

   И только потом пошел дождь.

   Долгий и тихий.

   Он шел до позднего утра и потом еще немного. А воин так и сидел под ним, не чувствуя уже ни холода, ни ожогов от пожара. Кто-то из сердобольных старичков потом нашел его на пепелище - может и правда, может и нет, вряд ли выжившим было тогда дело до уцелевшего воина, да еще и приближенного царя.

   После о Девене не было слышно ни в Доре, ни в других землях. Кто-то изредка говорил, что вроде он, а может кто-то похожий, а может и не было никого - выискал в Доре какую-то девчонку-сироту, которую держали под стражей.

   Но мало ли в Доре сирот.

   И мало ли на этих дорогах проходимцев.

   И мало ли что болтают досужие люди.

   Искры от огня взлетали до небес, пламя жарко лизало дубовые колья, черный дым стелился по земле змеей. Звенел металл, ленивые голоса доносились с утеса. Осажденные уже не кричали. Может молились своим богам, может ушли ведомыми только им тропами.

   - Видишь, Девен, я говорил тебе. Крепость возьмем до рассвета. Как у младенца игрушку отобрать, честное слово.

   - Чем ты и занимаешься, да? - тот окинул взглядом кучку вояк, потянувшихся грабить уцелевшие хижины. - В строй! Или на закате свешу вас с этих же стен!

   - Я думал, будет интересней, - добродушно продолжил первый.

   - Тогда может не стоило превращать все в карательный поход? Не кажется, что можно было обойтись и без этого?

   Неподалеку в лохмотьях, грязи и саже выла над чьим-то телом старуха. Она попыталась было вскочить, броситься к ним, но загоревшаяся старая балка рухнула ей прямо на плечи.

   - Не могу назвать это теплым приемом.

   - Угомонись, Бала, ты и так перевернул тут все с ног на голову. Крепость твоя, но победителей не любят. Я бы на твоем месте еще долго остерегался шальной стрелы или ножа в умелых руках. Носи кольчугу под рубахой и не смотри на меня так. Ты мой повелитель, но это не мешает тебе быть ослом, мой царь.

   - Я до сих пор не понимаю, почему не вздернул тебя на дыбу, - светлые волосы государя слиплись от пота и крови; от уха до бороды протянулся длинный порез. Казалось, тот ни слышал ни чужих криков, ни отвратительного скрипа почти поддавшихся ворот.

   "Потому что без меня ты не поиграл бы в царька и пяти лет, олух."

   - Может потому, что я твой друг и военачальник?

   - Скорее всего, - Бала с низким грубоватым смехом хлопнул его по плечу; Девен поморщился - старая рана все еще неслабо болела. - Приятно выбраться из душных залов, я все же воин.

   Девен громко закашлялся, благо можно было все списать на едкий дым, который нещадно жег глаза и горло. Воин? Да воевал он разве что с пухленькими служанками да с жареными кабанами, если уж на то пошло. Удачи в походах приписывают повелителям, да вот только не его это заслуга. Кричать, что крепость возьмут до рассвета - не значит воевать, а закатывать пиры до глубокой ночи - совсем не значит править. Только вот друзей не выбирают головой, а царей не выбирают и вовсе.

   Девен своего повелителя знал слишком давно. Пожалуй, еще тогда, как оба они, не зная имен, титулов, званий встревали в передряги на грязных улочках Дора, а по всему дворцу искали незадачливого царского сынка. Еще говорили, что он де "дурно влияет на особу царской крови". Какая чушь. На принца вообще никому не удавалось повлиять - что хорошо, что плохо, второго такого упрямца во всем царстве было не сыскать.