Покончив с французским завтраком, Марк удалил и письмо от госкорпорации, и почтовый ящик для верности. Пусть они расценят это как паникерство, ему все равно.

Марк поднялся из гостиничного ресторана в номер и вытащил из саквояжа титановый нож для колки льда, припасенный для таких случаев. От первого удара смартфон отпрыгнул в сторону. Со второй попытки лопнуло защитное стекло и обнажился беззащитный дисплей. Марк бил сильно, уверенно, без замаха, и круглые следы с побелевшими вмятинами по контуру напоминали небесные объекты с исходящим от них холодным мерцанием.

Добив микросхемки и аккумулятор, Марк прекратил насилие над техникой. Поврежденную сим-карту он убрал в медный портсигар к двадцати шести таким же, а остатки от смартфона сложил в верхний ящик тумбочки, где хранилась гостиничная Библия на английском.

После горячей ванны Марк позвонил на ресепшен и заказал трансфер до аэропорта. Прощай, город-герой Ростов, нет причин скучать по тебе.

Кряжистый таксист с южным лицом цвета морковного сока, избыточно аккуратный в вождении, окружил пассажира зудящим молчанием. Лишившийся телефона Марк ерзал и чесал переносицу. На попытки завести разговор шофер откликался вежливыми, но общими фразами. Его будто не волновало ни повышение цен на бензин, ни тем более закрытие Парамоновских складов.

– Представьте, вам предложили бесплатную путевку в любую точку земного шара, – сказал Марк. – Куда угодно, хоть на Гавайи, хоть в Париж, хоть в Мурманск. И оплатили бы два билета: туда и обратно. Какое направление бы вы предпочли?

– В Ташкент бы полетел.

– Там красиво в сентябре?

Таксист поднял вверх большой палец.

– Во! Там сейчас дыни сладкие, как шербет. В России такие дыни только Президенту на стол подают. Хочешь купаться – едешь в горы на Чарвак. Хочешь старинную красоту смотреть – едешь в Самарканд. Люди из Парижа, из Берлина говорят: много где были – такого заглядения, как в Узбекистане, нигде не видели.

Скудость словарного запаса шофера с лихвой окупала простосердечная страсть. Марк загрустил. Его-то перемещения ограничивались известными пределами, и даже доступный любому студенту Узбекистан был под запретом.

Таксист не набрал сдачи с пятитысячной купюры.

– Оставьте себе, – велел Марк. – Ку́пите чурчхелы.

Он сообразил, что совет прозвучал обидно.

– Или бензина. В общем, чего душа пожелает. А мне пора.

Минуя магнитную рамку и багажный осмотр, он корил себя за невежество. Барские жесты лишь ставили Марка в позицию милостивого владыки и вдобавок укрепляли в других холопскую психологию.

Тот, кто выжидает господских щедрот, никогда не покинет рабства.

Два ближайших рейса – до Санкт-Петербурга и до Элнет Энера – одинаково подходили Марку. Он купил билеты эконом-класса в обоих направлениях и распечатал посадочные талоны через терминал.

– Простите, что отвлекаю, – обратился Марк к уборщице в синей униформе. – Можете мне помочь?

Он вытянул перед ней руки со сжатыми кулаками, как раскаявшийся преступник перед полисменом с наручниками.

– Право или лево?

Не снимая желтых перчаток, уборщица указала на левую.

– Значит, Элнет Энер! Спасибо, дорогая! Доброго вам вечера!

Марк с наслаждением разорвал ненужный посадочный талон и за две минуты до окончания регистрации сдал багаж.

Элнет Энер так Элнет Энер. Имеется и такой город на карте, и даже с собственным Кремлем. Столица Беледыша. У национальных республик есть своя специфика. Она пролегает между замолчанной претензией на автономию и отчетливыми намеками на культурную исключительность, между сведенными к холостому повторению обрядами и загнанными в складные учебники историческими драмами, между наивными чаяниями благостных стариков и тонкой политической игрой на вымышленных различиях и вместе с тем не равняется ничему из перечисленного. Так что на первых порах будет на чем заострить внимание. Да здравствует очередная глава монотонного романа! Да здравствуют экзотические блюда и новый вид из окна! Да здравствуют перемены, которые ничего не меняют!

На заключительном досмотре Марк стоял в очереди за беременной женщиной и вспомнил народную примету, согласно которой встреча с беременной сулила счастье.

– Не боитесь, что рентгеновское излучение вам повредит? – поинтересовался он.

– Там допустимая доза, – ответила девушка.

– Возможно.

Спустя мгновение Марк обратился снова:

– А вы в курсе, что при прохождении через сканер вам наносят незримую биометрическую метку, аналог штрихкода. С ним вы автоматически попадаете во все электронные базы. Всего лишь секунда – и вы уже зачислены в цифровой концлагерь, вам присваивают порядковый номер, а мировые элиты держат вас на крючке.

Девушка неверно истолковала намерение Марка. Она усмехнулась.

– Знаете, ко мне еще не подкатывали на досмотре перед рейсом. Вынуждена признать ваше чувство юмора, хотя это и бестактно с вашей стороны.

В голосе незнакомки не чувствовалось ни напряжения, ни злобы. Марк отреагировал смущенной улыбкой и ляпнул что-то о работе на тайное правительство.

В самолете он сжевал холодный сэндвич с курицей и от корки до корки изучил брошюру от авиаоператора. Эконом привлекал Марка больше бизнес-класса оттого, что в первом никто не носился с ними, как с великовозрастными детьми. Здесь стюарды не прочитывали всякий взгляд как завуалированную просьбу и не искали повода угодить.

Марк давно прекратил мнить себя исключительным. Его метафизические запросы повторяли миллионы таких же запросов, импульсивные попытки заглушить одиночество структурно вписывались в обширную сеть таких же попыток со стороны других. Марк знал, что не страдает психическими расстройствами. В его хаотичных метаниях от простоты к искушенности и обратно, в спонтанных перелетах из города в город, в разбитых телефонах и удаленных аккаунтах содержалось столько же безумия, сколько и в ухищрениях офисного труженика, торгующего из-под прилавка левыми сим-картами ради копеечной прибыли, или в оправданиях пьяницы, уверяющего, будто водка мешает расти раковым клеткам. Все это не более чем заскоки, странности, далекие от цветущего буйства и неподражаемого сумасшествия.

Перед тем как поймать такси в аэропорту Элнет Энера, Марк разменял наличные, чтобы не развращать водителя.

– Куда едем?

– Отвезите меня, пожалуйста, в гостиницу. Чтобы она была в центре, но без вида на Кремль. Без фонтанов в холле и без вульгарных картин в номерах. Солидную, но без чрезмерного шика. С высоким рейтингом, но не наивысшим. Не замешанную в скандалах. Не предназначенную для крупных делегаций. Понимаю, что звучит почти апофатично, поэтому уточню еще два условия: со шведским столом и с отменной химчисткой.

– Мне за вас, что ли, выбрать?

– Именно так.

Шофер изобразил на лице обременительное раздумье и заявил, что поездка будет стоить две тысячи. Что ж, пускай считает, будто развел богатенького клиента.

Высаживая Марка у отеля «Волга Премиум», таксист предупредил:

– Насчет химчистки вы лучше сами у них спросите.

Марк снял люксовый номер, убедившись, что он включает и ванну, и душ.

– Ничего себе у вас фамилия! – не удержалась администратор на ресепшене, вписывая данные.

– Мы дальние родственники, – сказал Марк и подмигнул.

Дизайн в кремово-шоколадных тонах свидетельствовал, что шофер, похоже, угадал. Марк запахнул портьеры и присмотрелся к помещению. Очевидно, целостная картина возникнет не сразу, пока же в голове складывалась лишь сумма обособленных элементов. Раздельный санузел, обилие дерева в декоре, ореховая мебель, встроенные в потолок светильники, квадратная спальня с гигантской кроватью, просторная гостиная, широченная плазма на стене. Почему-то дизайнеры и проектировщики отелей исходят из того, что зажиточные постояльцы без ума от больших размеров, и потакают этой воображаемой страсти. Порадовали капсульная кофемашина и ручной режим регулировки температуры. Марк повысил ее до двадцати четырех, чтобы передвигаться по номеру босиком.