Самое первое, что его удивило, необычайная многочисленность делегации. Аж двенадцать человек! Даже дураку было бы понятно, что подавляющая часть этих «товарищей» имеет к посольству весьма условное отношение. Наряду с самим полномочным представителем Горелкиным, военным атташе полковником Мазуновым и военно-морским атташе капитаном второго ранга Славиным, с которыми все было ясно, нагрянул еще ряд «ответственных работников», явно из ведомства Лаврентия Павловича. Выделялся из этой компании только адмирал Галлер, официально прилетевший из Москвы по линии Наркомата ВМФ. Его интерес был понятен — даже просто побывав на борту незнакомых кораблей, можно было собрать много информации от увиденного. Но увы, надеждам Галлера и товарищей чекистов не суждено было сбыться. Никого из них на борт не пустили, а встреча состоялась на берегу. В особняке, принадлежавшем одному из «уважаемых людей» Катании, и предоставившем его в полное распоряжение своих деловых партнеров. Внешнюю охрану объекта несли итальянские мафиозо, внутреннюю — российские морские пехотинцы. Взаимодействие между обеими группами охраны было налажено неплохо, что способствовало установлению и усилению российско-итальянской дружбы. Карабинеры патрулировали окружающий особняк район, но за ограду не совались. Вот здесь Илларионов и решил принять гостей. Так сказать, «по-буржуйски», чтобы сразу расставить все акценты. Со стороны пришельцев кроме него присутствовали начштаба капитан первого ранга Панкратов, представитель СВР полковник Бережков и представитель ГРУ полковник Никитин. Внутри особняка дежурила, на всякий случай, группа «спецов» в полной боевой готовности. Хоть товарищи чекисты и не были замечены в явных глупостях при нахождении за рубежом, но кто их знает, что им придет в голову, когда поймут, с к е м их свела судьба.
Вначале все было, как обычно при встрече двух высоких договаривающихся сторон. Разве что не понадобились переводчики. Гости прибыли в особняк на предоставленном кортеже машин, где их уже ждали. Хоть гостей и удивила необычная «белогвардейская» форма с погонами встретивших их на входе морских пехотинцев, но виду они не подали. Но вот внешний вид Илларионова и остальных офицеров, надевших парадную форму с золотыми погонами, произвел эффект даже на самых невозмутимых. Все же прибывшие были в штатском, даже военные атташе. Очевидно, не хотели привлекать лишнего внимания. Впрочем, вряд ли им это удалось.
После взаимных приветствий и представлений Илларионов вкратце описал историю их появления в Катании, и предложил обсудить вопросы, касающиеся взаимовыгодного сотрудничества. Но ответы советской делегации сразу же прояснили истинные намерения гостей. Советская резидентура даром время не теряла и постаралась собрать как можно больше информации о появившейся неизвестно откуда эскадре. Но, кроме самых нелепых слухов о божественном вмешательстве, аккуратно подброшенных итальянцам, и разнесенных ими дальше, советская разведка ничего более не узнала. Поэтому в СССР вовсе не собирались рассматривать пришельцев, как равноправных партнеров, а считали обыкновенной белоэмигрантской организацией типа РОВС с соответствующим к ней отношением. И вопрос взаимоотношений ставился в иной плоскости — либо «блудные сыны» возвращаются на Родину со своими кораблями, либо остаются прислужниками империалистов, но тогда дальнейшие контакты с ними теряют смысл. Илларионов усмехнулся, и обратился к Горелкину, глядя ему в глаза.
— Иными словами, Николай Васильевич, Вы хотите сказать, что если мы приведем эскадру в Советский Союз, то на нас всех прольется божья благодать и мы будем жить, как при коммунизме? Из ваших слов можно сделать такой вывод. Но насколько нам известно, материальное положение абсолютного большинства населения СССР очень далеко от этого.
— Ну, зачем же так утрировать, Владимир Иванович. Всем будет предоставлено почетное право стать гражданином СССР, где каждый сможет проявить себя в той области, в какой захочет. В Советском Союзе все равны и могут добиться больших высот, если приложат к этому все силы.
— Николай Васильевич, не надо говорить со мной языком коммунистической пропаганды, поскольку мой исторический опыт касательно СССР гораздо больше вашего. Я прекрасно знаю, что творится в СССР в настоящий момент, и что творилось совсем недавно. Поэтому речь может идти только о равноправном партнерстве в торговых делах и признании нас суверенным государством. Другие варианты — будь то создание автономии, входящей в состав СССР, или просто переход в СССР, для нас неприемлемы.
— Но, Владимир Иванович, вы — я имею ввиду не только здесь присутствующих, но и всех людей на кораблях, давали присягу советскому народу! Как прикажете понимать ваши слова?
— Мы давали присягу стране, которая осталась в другом мире, а не Советскому Союзу в э т о м мире. Поэтому мы сами создадим то государство, частью которого являлись. И любые попытки советского руководства рассматривать нас, как своих подданных, лишены оснований и бесперспективны. Может быть оставим эту тему, и перейдем к более важным политическим и экономическим вопросам?
— Простите, Владимир Иванович, но нам странно слышать такие слова от советского командира. Вы что, решили продаться империалистам? Вы думаете, ваши люди вас поддержат?
— Мы снова говорим не о том, Николай Васильевич. Повторяю — мы не являемся гражданами Советского Союза э т о г о мира. Поэтому либо мы строим наши отношения, как между равноправными партнерами, либо не строим их вообще. Выбор за вами.
— В таком случае, мы ничем не сможем быть вам полезны, г о с п о д и н адмирал!
— Мне очень жаль, г о с п о д а, что вы проделали такой большой путь впустую. Передайте в Москву, что мы не собираемся пополнять ряды «врагов народа», «иностранных шпионов» и «троцкистских недобитков». Поэтому о приходе эскадры в СССР не может быть и речи. Не скрою, некоторые из нас до прихода в Катанию хотели отправиться в СССР. Но по приходу сюда их количество сильно поубавилось. Подозреваю, что после нашего разговора их количество уменьшится до нуля. Но мы все равно передадим вам важнейшие материалы из истории нашего мира. Надеемся, что хотя бы это позволит вам не наделать вопиющих ошибок, приведших к трагическим последствиям. Если надумаете сотрудничать с нами — мы всегда готовы оказать посильную помощь соотечественникам. Но как представители суверенного российского государства, а не ваши подданные.
— Но на что вы рассчитываете, господин Илларионов? Кто вы есть, по большому счету? Чем вы отличаетесь от беляков из РОВСа, находящихся на побегушках у врагов Советского Союза?
— Чем мы отличаемся? В с е м, господин Горелкин. И очень скоро вы в этом убедитесь…
На этой ноте переговоры и закончились, толком так и не начавшись. Набросить уздечку на пришельцев не получилось, а другой вариант действий советской стороной, очевидно, не предусматривался. Проводив гостей, Панкратов с интересом глянул на адмирала.
— И что дальше делать будем?
— А дальше встретимся с немцами и по-дружески предупредим их не лезть на восток. Как знать, может и послушаются…
Встреча с немецкой делегацией прошла на следующий день в том же особняке, причем неожиданно для самих немцев. То они обивали пороги, пытаясь выйти на контакт с непонятными русскими, а тут им неожиданно прислали официальное приглашение — быть завтра к такому-то часу по такому-то адресу! Было от чего удивиться.
На следующий день, минута в минуту, прибыли двое человек, представившиеся как Клаус фон Браун и Вальтер Рейснер — сотрудники немецкого посольства, знающие русский язык. То, что оба имеют отношение либо к ведомству Канариса, либо к ведомству Шелленберга, не вызывало сомнений. Но вели себя гости очень вежливо, и попытались сразу же заинтересовать пришельцев перспективами дальнейшего сотрудничества, мягко упрекнув итальянцев в недостатке ума, и неспособности оценить по достоинству то, что попало им в руки. То есть, пришельцев аккуратно старались подвести к мысли, что они выбрали себе в друзья не тех, кого надо. Но еще недолго все исправить! Илларионов внимательно выслушал гостей, задал пару уточняющих вопросов, после чего предложил посмотреть фильм об истории мира, откуда они пришли, и который поможет гостям лучше понять смысл происходящего. Не подозревающие подвоха немцы с радостью согласились. Аппаратура была доставлена в особняк заранее, требуемое электроснабжение обеспечено, и вскоре на большом мониторе гости из Рейха увидели документальные кадры…
