Мама - первое слово,

   Главное слово в каждой судьбе.

   Мама жизнь подарила,

   Мир подарила мне и тебе.

   Так бывает - ночью бессонною

   Мама потихоньку всплакнёт,

   Как там дочка, как там сынок её -

   Лишь под утро мама уснёт.

   Так бывает - станешь взрослее ты

   И, как птица, ввысь улетишь,

   Кем бы ни был, знай, что для мамы ты -

   Как и прежде, милый малыш.

   Затем дети приступили к разучиванию стихотворения, повторяя следом за воспитательницей строчку за строчкой. Но тут, когда дело дошло до третьей строфы, в группу заглянула повариха с журналом в руках, чтобы отметить количество присутствующих детей.

  - Сколько у вас спиногрызов? - спросила она у Светланы Ивановны.

  - Двадцать четыре, Томочка, - ответила женщина.

  Повариха сделала отметку в журнале, а затем сказала:

  - Светлана Ивановна, медсестра просила вас зайти к ней на минутку.

  Когда повариха ушла, воспитательница строгим взглядом обвела детей, сидевших перед ней полукругом.

  - Так, сейчас мне нужно отойти на одну минуту. Что бы была тишина! - гаркнула Светлана Ивановна приказным тоном. - Если я услышу хоть один звук, сами знаете, что будет: кто-то очень сильно пожалеет об этом.

  Однако стоило только Светлане Ивановне скрыться за дверью, как мальчишки принялись баловаться, ведь скучно же сидеть на стульчике несколько минут и ничего не делать. Поэтому Гера решил ущипнуть своего соседа Руслана. Тот громко вскрикнул от боли и попытался в ответ ущипнуть Германа. Однако мальчик принялся защищаться, а затем вскочил со стула, чтобы быть подальше от Руслана. Мальчишки стали бегать друг за другом в попытках ущипнуть, и в конце концов задели стул Бори, стоявший с краю. Боря тоже решил не оставаться в долгу и пихнул Германа.

  - А-а! Ты что пихаешься! - тут же воскликнул Гера, словно до этого вёл себя самым примерным образом. - Борька меня пихнул!

  - Давайте его тоже пихать! - задорно предложил Андрюша, друг Германа.

  - Мальчики, Светлана Ивановна сказала сидеть тихо! - напомнила Маша, с презрением глядя на возню мальчишек.

  Но те, словно и не расслышав её замечания, принялись спихивать со стула Бориса. Друзья Борьки тут же заступились за мальчика, и завязалась кутерьма. Мальчишки хватали друг друга, пытаясь повалить своего соперника на пол, при этом крича и визжа с таким азартом, словно не существовало для них никакого другого развлечения, которое могло бы доставить им большее удовольствие. Так продолжалось около двух минут, когда вдруг Арина предупредительно крикнула:

  - Светлана Ивановна пришла!

  Мальчики в мгновенье ока расцепились друг от друга и кинулись к своим стульчикам. Пять секунд спустя они все уже сидели с совершенно невинными выражениями лиц и положив руки на колени, однако розовощёкие и с растрёпанными волосами.

  - Так, что у вас тут происходит? - спросила воспитательница, грозно нахмурив брови.

  - Гера ущипнул Руслана, а затем они стали пихать Борю, а потом все мальчики стали пихать друг друга и валить на пол, - тут же поспешила наябедничать Маша, посчитав, что будет вполне справедливо, если Светлана Ивановна накажет мальчиков за непослушание.

  - Опять Герман, опять Герман! - принялась негодовать воспитательница. - Ты долго будешь мне кишки мотать! Ты зачем щипнул Руслана?

  - Потому что он ущипнул меня утром, когда мы играли, - стал оправдываться Гера.

  - Я ущипнул тебя потому, что ты вчера меня толкнул! - ответил на это Руслан.

  - А Бориса зачем щипали?

  - Они бегали вокруг нас и задели Борю, и он чуть не упал, - доложила Маша.

  - Я нечаянно! - опять попытался оправдаться Гера. - А он пихнул меня!

  - Они все пихали друг друга, а потом повалились на пол, - продолжала ябедничать Маша не хуже комсомолки-активистки.

  - Так что же, мне теперь всех наказывать? - и Светлана Ивановна обвела детей взглядом хищной птицы.

  - Я не дрался, - тут же поспешил заявить Костя, мальчик-тихоня, который и, вправду, всё то время, пока мальчики баловались, скромно сидел на стульчике, поджимая под себя ноги, чтобы, не дай бог, разошедшиеся мальчишки не задели и его.

  - Я тоже не дрался, - сказал Максим, прекрасно помня, как тяжела рука у Светланы Ивановны, и тоже на этот раз оставшийся в стороне.

  - Значит так, Герман немедленно, тут же отправляется в свой любимый уже угол, - и воспитательница, больно схватив мальчика за ухо, потащила его к углу.

  Гера, сморщившись от боли, закричал: "А-а-а! Я больше не буду, больше не буду! А-а-а!".

  Но Светлана Ивановна не собиралась проявлять и капли жалости к хулигану, казавшийся ей неисправимым. Она только предупредила;

  - В следующий раз я тебе это ухо оторву! Ты у меня допрыгаешься!