- Я как-то в последнее время перестал это замечать. Сколько можно сидеть, уткнувшись в эти учебники? Когда ты меня раньше просила: "дай мне время, мне нужно привыкнуть, войти в колею", я шёл тебе навстречу. Понимаю, всегда трудно обживаться на новом рабочем месте. Ты попросила неделю. Я тебе дал. Уже прошёл почти месяц, как ты работаешь в этой чёртовой школе, и тебе всё ещё нужно время! Сколько ещё мне придётся терпеть твоё пренебрежение мною: ещё месяц, два, год или до твоей пенсии?

  - Серёж, ну как ты не понимаешь, что учительский труд - это работа не только в школе, но и дома. Я не могу прийти на урок неподготовленной. Тем более что я веду два предмета.

  - Готовься, пожалуйста, но только когда я работаю, а не в выходные дни. Я забыл, когда мы с тобой вместе выходили куда-нибудь. Мы даже с тобой разговаривать перестали нормально. Хорошо, если я услышу за день от тебя пару слов, не касающихся школы. Так знай, моё терпение закончилось. Или ты сейчас убираешь все свои учебники и собираешься со мной на прогулку или я буду принимать радикальные меры!

  - Какие меры? - обеспокоенно спросила Аня.

  - Захлопывай свои учебники и мигом одеваться! - рявкнул Сергей.

  - А может, я не хочу никуда идти, может, у меня настроения нет, - раскапризничалась девушка.

  - Меня это мало волнует, - и Сергей загрёб в охапку все учебники и методические пособия Ани, потом подошёл к столу, резким движением открыл ящик, впихнул в него всё добро, а затем так же резко закрыл его. - Вот так вот!

  Девушка поняла, что этот бой она проиграла и ей ничего не оставалось делать, как покориться, - всё-таки худой мир лучше войны.

  - И куда мы пойдём? - спросила она недовольным тоном.

  - Всё равно куда, лишь бы вывести тебя наконец в люди.

  Через двадцать минут они уже шли по оживлённому проспекту. Сергей крепко держал девушку под руку, словно боялся, что она вырвется и сбежит, отчего Аня чувствовала себя собакой, которую вывели погулять в строгом ошейнике.

  Однако шумная атмосфера вечернего города постепенно подняла девушке настроение, и чувство обиды от того, что Сергей слишком грубо повёл себя с ней, начало отступать. Небо радовало своими красками: оно медленно из голубовато-розового превращалось в зеленовато-сапфировое. Звёзд ещё не было. Однако над магазинами уже кое-где горели вывески, а водители включали фары машин.

  На проспекте было очень оживлённо. Навстречу Ане и Сергею всё время попадались молодые пары, которые так же шли, держась за руки, но в отличие от Ани и Сергея, они улыбались и весело беседовали друг с другом. Когда молодой человек и девушка проходили мимо площади с фонтаном, Аня увидела, как подростки в свете уличных фонарей катаются на скейтбордах и роликах; щёки их румянились от быстрой езды, а толстовки были расстёгнуты, потому что ребятам было жарко, и девушке стало совсем хорошо. Она на секунду приостановилась у площади и с белой завистью стала смотреть на подростков, ведь на роликах она так и не научилась кататься, хотя и пыталась, когда ей было лет десять.

  - Зайдём в ресторан, посидим? - предложил Сергей, когда они проходили мимо одного заведения под названием Мегаполис", чья вывеска высвечивалась фиолетовым цветом.

  Аня согласно кивнула: ресторан так ресторан, ей было всё равно. И они вошли. Это был небольшой уютный ресторанчик с неярким приглушённым светом и с незатейливой итальянской кухней. Из динамиков по залу разливалась приятная лаунж-музыка. Молодая пара сел за свободный столик и заказала пиццу, тирамису и кофе. Но Сергею показалось этого мало и он попросил официантку принести бутылку вина. Аня попыталась было отговорить молодого человека от этой затеи, так как по возвращению домой собиралась всё же продолжить подготовку к урокам. Но Сергей настоял на своём, апеллируя тем, что раз в месяц они имеют право расслабиться и ни о чём не думать.

  Сначала они сидели оба молча, занятые поглощением принесённых блюд. Однако после первого бокала вина молодые люди стали более разговорчивыми, особенно Сергей. Он вдруг стал предлагать тосты. Сначала выпили за "этот вечер", потом за "взаимопонимание", третий тост был за "любовь".

  - Ведь ты меня ещё любишь, я надеюсь? - спросил молодой человек.

  - Конечно, - ответила Аня, смягчившись под воздействием окружающей обстановки и вкусной еды.

  - Знаешь, - продолжил Сергей, уже немного охваченный властью хмеля, - мне в последнее время всё чаще начинает казаться, что ты меня уже не любишь так, как раньше, отдаляешься от меня. Все эти твои учебники, сплошная литература, русские языки, они тебя забрали у меня, похитили. Раньше ты была моей, теперь ты - их.

  - Ну что за глупости ты говоришь? - устало проговорила девушка.

  - Нет, я правду говорю. Я уже начинаю ревновать тебя к ним. Я их ненавижу.

  - Ненавидишь мои учебники?

  - Нет, ты вправду меня ещё любишь? - не унимался Сергей и, взяв руку девушки, внимательно посмотрел ей в глаза, словно в глубине их зрачков пытался найти ответ на свой вопрос.

  - Да люблю я тебя, люблю. Просто сейчас у меня много работы.

  - Моя милая, - ласково произнёс Сергей, продолжая поглаживать руку девушки. И Аня видела, что молодой человек был уже порядочно пьян. - Я помню тот день, когда впервые увидел тебя, ты была тогда ещё студенткой-третьекурсницей Вся в голубом и с такой вот косой толщиной с руку. Настоящая русская красавица. Разве я мог пройти мимо? Ты была тогда такой нежной, стеснительной. Как я люблю тебя, Анечка, - и Сергей, пододвинувшись к девушке, поцеловал её в губы.

  Потом молодой человек налил себе ещё вина.

  - Серёжа, мне кажется, тебе уже достаточно. - девушка отодвинула от него бутылку подальше. - У тебя уже язык заплетается.

  - Я в норме, в норме, - проговорил Сергей.

  Тут заиграла какая-то душещипательная романтическая музыка.

  - Давай потанцуем? - предложил молодой человек.