В результате появляется соответствующая негативная реакция на нечто новое, с одной стороны, и нечто ложное – с другой. Как уже было упомянуто ранее, ожидание ответа на вопрос характеризуется и сопровождается несколькими составляющими:

первое – это нечто, которое находится в рамках «понимаемости», грубо говоря, важна знаковая, языковая, внешне форменно привычная и единственно воспринимаемая компонента, выраженная в нашем случае в предложении, состоящем из комбинации букв;

второе – общественная компонента, впитанная экзаменатором в ходе своего социального развития, в том числе психического, что дает ему право воспринимать только ту информацию, которая, по его мнению и мнению общества составляет, корректность посыла: вопрос = ответ;

третье – корректность или некорректность ответа или итога зависит от «частоты употребляемости» и постановки социальных ориентиров, направленных и воспринимаемых нами как благо (общественное признание, самооценка, повышение денежного довольствия, полезность результата в практическом плане и т. п.);

четвертое – именно полезность (в нашем понимании), а не сам ответ, как информационная составляющая, интересует экзаменатора, его целевые установки направлены либо на принятие, либо на отрицание принятие такого рода ответа;

пятое – отрицание второго ответа и принятие первого ответа в нашем диалоге говорит о том, что форменная составляющая обоих ответов на поставленный вопрос корректна, а некорректна реакция на его исход, выраженный в нарушении «ожидаемого».

Вывод:

Смысловая сопряженность формируется на основе подразумеваемого в рамках ассоциативного мышления нечто воспринятого. Воспринятое обладает своим фактором акта понимания, более того, сам факт соединения смысла в нечто понятное есть уникальное состояние осознания факта понимания до того, как мы его поймем и проанализируем.

Последовательность мыслительного процесса говорит о факторе «набора» и «последовательности» как таковой, а также о ее взаимодействии с фактами, которые мы хотим выразить. То есть «выражаемость», «последовательность» и «факторность» консолидируются в алгоритме «действия» и его «реализации».

«Алгоритимичность» и «матричность», а также удовлетворенность есть суть ограниченные формы, повторяющиеся диалектические состояния. Удовлетворение жажды единожды порождает потребность в ее утолении еще раз и затем еще. Элиминирование страстей или акта удовлетворения говорит о том, что если нет причины, то нет и необходимости в удовлетворении этой причины, следовательно, проблемы достижения чего-либо кроются в избавлении от удовлетворения или довольствия чем-либо с целью восприятия и достижения «истинной необходимости».

Возвращаясь к нашему примеру, необходимо подчеркнуть, что «ожидаемость» итога говорит нам, во-первых, о том, что, ставя вопрос, мы ожидаем нечто, которое мы назовем ответом, при этом представлять ожидание без его конкретной компонентной и опытной составляющей невозможно, следовательно, «ожидаемость», так сказать, ожидаема. Ставя вопрос, мы алгоритмично настроены на отклик в виде ответа, вот отличный пример невозможности реализации акта деятельности без алгоритма построения и ожидания этой деятельности. Алгоритм ожидания информационной составляющей, выраженной в ответе, есть суть неизбежность формирования любых других алгоритмов, эмоциональных, понятийных, психических и т. п., которые ведут к тому, что есть удовлетворенность.

Векторы направления, такие как «то», «из чего», «посредством чего», «что», «как» и т. п., характеризуют перенос состояния одного компонента восприятия на другой компонент восприятия, который воспринимается нами как «нечто», которое есть «иное» по отношению к тому и до того, как был использован вектор.

Рассмотрим это на примере понятия «груша». Вектор – это то, из чего состоит груша, компонент переключения состояния на «то, из чего она состоит». Он реализуется в многофакторной подраумеваемости того, что мы называем определением или описанием. Например, груша состоит из мякоти и косточек, кожуры и т. п. Векторные состояния характеризуются отсылкой и формированием подразумеваемого состояния в том, что даётся изначально. «Начальность», или первичность, есть вопрос, характеризующийся в реализации векторов ограниченного действия. Ограниченность есть вектор, направляющий развитие восприятия в то, что называется необходимым и достаточным для акта удовлетворения.

«Ответность» характеризуется набором алгоритмичных состояний с заданным вектором на то, что называется пониманием. Мы не знаем, что это такое, однако уверены в том, что это именно то, что характеризует наше ощущение в том, что оно именно «то», посредством чего удовлетворяется и реализуется «ответность».

«Ответность» и вообще практически все понятия необъяснимы с помощью инструментария, называемого рациональностью. Дело в том, что от того, что мы ощущаем и что говорим, не меняется фактор реализации и наличия ощущения и говорения. Алгоритм и вектор понимания строится по принципу данности направлений деятельности при неосознанном отношении к ограниченности и алгоримтичности процессов того самого, что мы называем познанием.

Итак, ответом на поставленный вопрос всегда является степень его удовлетворенности на воспринятое в акте того, что человек говорит и как слушающий это воспринимает. Восприятие всего того, что мы характеризуем как знание, есть алгоритм, выраженный в формуле выхода «за рамки», нечто новое, неизвестное, шокирующее, удовлетворительное, согласуемое с нашими предпочтениями и т. п. Данный набор того, что характеризует степень и алгоритм правильности и удовлетворенности, лежит в наборе таких выражений, которыми мы характеризуем, пусть и с большой долей условности, то, что и составляет важность и цель нашей жизнедеятельности.

Компенсаторность – это единственный возможный путь реализации нечто одного посредством отсутствия такой возможности у другого. Невозможность предстает не как отсутствие, но как возможность, однако предпочтительно реализуемая в нечто ином. Сама возможность реализации одного лежит в плоскости невозможности реализации иного, как единственной причины возможности акта существования этого «одного».

Матричность восприятия и его алгоритмия строится по принципу возможности одного посредством невозможности другого. Так, рождение невозможно без смерти, и в то же время в акте рождения нет акта смерти, так как возможность акта рождения полностью подчинена зависимости невозможности в тот же момент акта смерти.

Наша «матричность», или «алгоритмия» проявления акта восприятия и выражения, построена по известным и привычным нам схемам. Мы воспринимаем нечто, ощущаем, исследуем и стараемся «задать вопросы», которые реализуются и воспринимаются как нечто, которое именно необходимо в ходе все того же акта восприятия. Вопрос коррелирует к тому, что мы называем ответ, его итог воспринимается как нечто, которое удовлетворяет и объясняет необходимость в том, что мы называем новыми вопросами.

Нас интересует вопрос, почему, как и зачем мы воспринимаем результаты такого восприятия, какой в этом смысл и т. п.? Почему «алгоритмия» восприятия построена так, что все, что не воспринимается, становится актом неудовлетворенности в том, что уже есть, зачем мы постоянно ищем нечто «за» рамками, как нам кажется, понимания? Сама стилистика алгоритмов очень сложна, при этом сложность воспринимается нами как нечто такое, которое не является простым, при том что простота – величина неопределимая и чрезвычайно валотильная. Однако понимание ее мы имеем, при том что все научные факты и сама логика построения восприятия говорит о невозможности понимания того, что нами не понимается. При этом понимание воспринимается нами как нечто, которое есть некий акт, посредством которого мы достигаем некоторой точки, при которой вопросность предыдущего восприятия отпадает.