8 июля 1857 А.А. Фету Прости, прости, поэт! Раз, сам того не чая, На музу ты надел причудливый убор; Он был ей не к лицу, как вихорь – ночи мая, Как русской деве – томный взор! Его заметила на музе величавой Девчонка резвая, бежавшая за ней, И стала хохотать, кривляяся лукаво Перед богинею твоей. Но строгая жена с улыбкою взирала На хохот и прыжки дикарки молодой, И, гордая, прошла и снова заблистала Неувядаемой красой. 1858 «Глянь, как тускло и бесплодно…» Глянь, как тускло и бесплодно Солнце осени глядит, Как печально дождь холодный Каплет, каплет на гранит. Так без счастья, без свободы, Увядая день за днем, Скучно длятся наши годы В ожидании тупом. Если б страсть хоть на мгновенье Отуманила глаза, Если б вечер наслажденья, Если б долгая гроза! Бьются ровно наши груди, Одиноки вечера… Что за небо, что за люди, Что за скучная пора? 19 октября 1858 19 октября 1858 года Я видел блеск свечей, я слышал скрипок вой, Но мысль была чужда напевам бестолковым, И тень забытая носилась предо мной В своем величии суровом. Курчавым мальчиком, под сень иных садов Вошел он в первый раз, исполненный смущенья; Он помнил этот день среди своих пиров, Среди невзгод и заточенья. Я вижу: дремлет он при свете камелька, Он только ветра свист да голос бури слышит; Он плачет, он один… и жадная рука Привет друзьям далеким пишет. Увы! где те друзья? Увы! где тот поэт? Невинной жертвою пал труп его кровавый… Пируйте ж, юноши: его меж вами нет, Он не смутит вас дерзкой славой! 19 октября 1858 Из Гейне Меня вы терзали, томили, Измучили сердце тоской, Одни – своей скучной любовью, Другие – жестокой враждой. Вы хлеб отравили мне, ядом Вы кубок наполнили мой, Одни – своей скучной любовью, Другие – жестокой враждой. Лишь та, что всех больше терзала И мучила с первого дня, — Как мало она враждовала, Как мало любила меня. 29 ноября 1858
Из Гейне Три мудрых царя из полуденных стран Кричали, шатаясь по свету: «Скажите, ребята, нам путь в Вифлеем!» — И шли, не дождавшись ответа. Дороги в тот город не ведал никто, Цари не смущалися этим: Звезда золотая их с неба вела Назло непонятливым детям. Над домом Иосифа стала звезда; Цари туда тихо вступали; Теленок ревел там, ребенок кричал, Святые цари подпевали. 13 декабря 1858 «Волшебные слова любви и упоенья…» Волшебные слова любви и упоенья Я слышал наконец из милых уст твоих, Но в странной робости последнего сомненья Твой голос ласковый затих. Давно, когда, в цветах синея и блистая, Неслася над землей счастливая весна, Я помню, видел раз, как глыба снеговая На солнце таяла одна. Одна… кругом и жизнь, и говор, и движенье… Но солнце всё горит, звучней бегут ручьи… И в полдень снега нет, и радость обновленья До утра пели соловьи. О, дай же доступ мне, моей любви мятежной, О, сбрось последний снег, растай, растай скорей… И я тогда зальюсь такою песней нежной, Какой не ведал соловей! 5 февраля 1859 «Мы на сцене играли с тобой…» Мы на сцене играли с тобой И так нежно тогда целовались, Что все фарсы комедии той Мне возвышенной драмой казались. И в веселый прощания час Мне почудились дикие стоны: Будто обнял в последний я раз Холодеющий труп Дездемоны… Позабыт неискусный актер, Поцелуи давно отзвучали, Но я горько томлюся с тех пор В безысходной и жгучей печали. И горит, и волнуется кровь, На устах пламенеют лобзанья… Не комедия ль эта любовь, Не комедия ль эти страданья? 20 апреля 1859 «Какое горе ждет меня?…» Какое горе ждет меня? Что мне зловещий сон пророчит? Какого тягостного дня Судьба еще добиться хочет? Я так страдал, я столько слез Таил во тьме ночей безгласных, Я столько молча перенес Обид тяжелых и напрасных; Я так измучен, оглушен Всей жизнью, дикой и нестройной, Что, как бы страшен ни был сон, Я дней грядущих жду спокойно… Не так ли в схватке боевой Солдат израненный ложится И, чуя смерть над головой, О жизни гаснущей томится, Но вражьих пуль уж не боится, Заслыша визг их пред собой. |
