– А ну, отпусти! – закричала Ферлея.

Первое, что вам следует знать об этой парочке, они были заядлыми спорщиками. Встречали таких? Не то чтобы они спорили со всеми вокруг или не соглашались со всеми мнениями, это словесное состязание они устраивали исключительно между собой. Было не ясно: то ли они уже были такими до знакомства, то ли это был отпечаток совместной жизни. Иногда мне казалось: спор – основная нить, которая их связывает.

А второе, что следует знать, они безумно друг друга любили. Сумасшедшая парочка.

– Мы договорились встретиться у Вечного дерева! – кричал Фелий, направляя все свои силы на самоконтроль. – Но ты не пришла! И тогда я пошел искать тебя в Эльвараж. – Он стискивал челюсть так сильно, что было заметно, как танцуют желваки. – И нашел тебя с НИМ!

Это он про меня. Я стал медленно от них отступать.

– Если бы ты не орал, Фелий, – цвет волос у Ферлеи начал меняться, – ты бы увидел, кто к нам пришел.

– И кто же? – Он окутал меня взглядом ревнивого жениха со всем возможным недоверием.

Я шустро протянул ему руку, но он ее не пожал.

– Богдан, – представился я.

– Богдан – человек! – уточнила Ферлея, и лицо ее жениха перекосило от злобы.

А потом он сжал челюсть и на выходе проскрипел:

– Фелий. Очень приятно!

Его «приятно» звучало как проклятие на весь человеческий род.

Судя по всему, он знал о нездоровой любви его ненаглядной ко всему миру людскому, и теперь, когда она кружилась для человека с Земли, я представлял для него угрозу похлеще затмения всех трех солнц. Не могу сказать, что у меня был опыт проживания подобных сцен. Сжимая губную гармошку в руке, я молча смотрел, как Фелий пожирает меня взглядом.

– Я так и знал, что у тебя что-то здесь происходит, – сказал он Ферлее. Его волосы тоже начали чернеть. – Когда я шел до Вечного дерева, я наступил на жабу.

С этими словами Ферлея применила взгляд, как я его называю, гнев Зевса. Одно из ее лучших орудий. При этом ее глаза превращались в два дула и вот-вот могли вылететь молнии. Фелий под «гневом Зевса» споткнулся.

– Прекрати, – прошипела она, а я покрылся потом. – Я просила тебя больше не говорить о приметах. Это выдумки старого рода.

– Приметы не выдумки, – стоял он на своем, хотя я бы не отважился. – Они предупреждают нас о предстоящих опасностях! – И его оскорбленный взгляд хлестнул ее по щеке. – Или ты не помнишь, что случилось в прошлый раз, когда я наступил на жабу?

Я первый раз в жизни видел, как сражаются взглядом. Они оба молчали глядя друг на друга. В любой момент я ждал, когда Фелий ослепнет.

– Имей уважение, – прошептала Ферлея. – У нас гость из мира людей.

– Я это вижу…

– Ему надо здесь все показать, а не пугать всякими странностями. Такими, как… – ее глаза резко сузились, – жа-ба…

– Ты смеешься над предвестиями? – Теперь стал шипеть и его голос. Они походили на двух змей. – Духи тебе этого не простят, – бросил он.

– Духи тебе не простят, что ты веришь в дурацкие приметы. И тем более ругаешься со своей благоверной. Вот скажи мне, я хоть один-единственный раз давала тебе повод в себе сомневаться? – Ее указательный палец уперся ему в грудь. – Хоть один раз, Фелий?

Он молчал.

– Я не пришла к Вечному дереву, потому что встретила человека. И он, между прочим, сын нашего Грейдиуса. Что, по-твоему, я должна была сделать? Обойти его стороной и оставить это событие без внимания? Он нам с девочками играл на гаргошке. Он поднял нам всем настроение, а ты. – она чуть не проткнула его грудь пальцем, – ты пришел и все нам испортил!

Тут Фелий, кажется, понял, что слегка перегнул, и стал осматриваться. Рядом с ним встревоженно стояли девчонки с взъерошенными от танца волосами. Постепенно его шевелюра стала светлеть и уже была слегка серого цвета, а он снова походил на горох. Он протянул руку.

– Фелий, – буркнул мне.

Я пожал ему руку.

– Мне очень жаль, что я доставил вам неприятности, Фелий, – стал голосить я, но он ничего не ответил.

На тот момент я не мог и представить, что этот парень из себя представляет. На первый взгляд он мне показался глупым качком, но он был не таким. О его талантах вы много услышите.

Я протянул Ферлее гармошку, она смущенно мне улыбнулась, как бы извиняясь за устроенный женихом скандал. Потом Фелий увел благоверную, и я, поклонившись длинноволосым девчонкам, удалился на еще не изведанные мною просторы гигантского, невероятно светлого и красочного Эльваража.

Я замер, смотря, как паренек с торчащими из-за спины крыльями пару раз крутанул рукой в воздухе, что-то сказал и перед ним появился некто, чье тело было еле видным, почти прозрачным, словно пакет. Существо парило в воздухе, и я тотчас предположил: привидение.

Парень вступил с ним в диалог, привидение ему отвечало, и я, ошеломленный, поспешил посмотреть на оживший дух.

– Обалдеть! – раскрыл я рот, когда приблизился к ним настолько, что мог уже точно себя убедить в том, что передо мной привидение. – Ты вызвал духа!

– Да, – отмахнулся парень, будто это обычное дело. – Осваиваю практику явления нематериального тела. И да, можно сказать, что я вызвал дух. Хотя скорее это фантом. Души после смерти физического тела ведь снова перевоплощаются в другие тела. Поэтому нельзя сказать, что это душа. Только ее остаток.

Я задрал голову, чтобы хорошенько рассмотреть этот самый остаток души. Он выглядел как обычный мужчина.

– Здравствуйте, – сказал мне фантом.

– Здравствуйте, – ответил я. – Он говорит со мной, значит, понимает?

– Конечно, – произнес фантом. – Я помню все о своей жизни. И даю отчет всему, что говорю. Я Рубус, мне очень приятно. – И он поклонился.

– Богдан, – все так же удивленно сказал я. – И что, вы не против, что вас вызывают живые?

– Отнюдь, – ответил он. – Я всегда рад посмотреть, что стало с миром.

– И как вам? – спросил я. – Довольны?

Фантом осмотрелся по сторонам:

– Раньше здесь было больше народа. А в целом очень доволен.

– Это все потому, что Эльвараж теперь тайное место, – сказал парень, что его вызвал. – Кстати, я Рис и тоже рад знакомству.

Я к нему повернулся:

– И что ты кого угодно можешь вызвать?

– Нужно только что-то от мертвеца, – ответил Рис.

– Например?

– Например, его волосы или, скажем, зубы.

– Зубы… – Я задумался. – А одежда не подойдет?

– Возможно, присутствие будет недолгим.

– То есть все равно сработает?

Рис пожал плечами.

– Интересно, – пробормотал я. – А нескольких сразу можешь вызвать?

– Да хоть пятерых! – воодушевился он. – Но это все изматывает, я быстро устану.

Я уставился на фантом Рубуса.

– А как давно вы умерли? – поинтересовался я.

Рубус озадаченно потер голову:

– Так трудно сказать. Давненько.

– Стало быть, время смерти не имеет значения? – спросил я у Риса.

– Если есть частичка мертвого, то нет, – ответил он. – Имеет значение сама энергетическая сила души. У некоторых фантом еле заметен. Однажды я потерял один из таких. – Он скривился. – Вот получил я тогда от Зергуса!

– И что потом? Нашел фантом?

– Я – нет. Зергус нашел. Запретил мне использовать магию вне Эльваража. У нас здесь стоят такие специальные поля как раз на такие случаи. Не выпускают тонкие оболочки. Часто выручали.

– Я подтверждаю, – сказал Рубус. – Отсюда не выбраться. – Он печально склонил голову.

– А вы бы хотели? – спросил я его.

– А отчего нет? Я мог бы парить в небе, как птица. – Он перевел взгляд на Риса. – Может, отпустишь меня, друг мой?

– Извини, не могу. Приказ мага. Если каждая душа будет летать по Гиллиусу, ты представляешь, какой хаос настанет? И что я скажу Зергусу? Он лишит меня магии.

– А что, кого-то уже лишали? – повернулся к нему я.

– Конечно. И не один раз. – Он через силу засмеялся. – Спасибо, не надо.

Я перевел взгляд на фантом: