На самом деле я намеревалась до вечера занять комнату Дэнни, порыться в его вещах, поспать в его кровати и помечтать о вещах, которые его, очевидно, совершенно не интересовали. Вместо этого я пошла за Кристиной в гостиную и села рядом с ней на диван. Лайка пошла за мной и осторожно обнюхивала голую ногу Кристины. Та не двигалась, а потом незаметно опустила руку, чтобы Лайка могла понюхать и её. Лайка сразу положила нос на колени Кристины. Невероятно и совершенно для меня непостижимо – это была не моя собака! Как эти двое проделывали этот трюк? Лайка расслабленно мотала хвостом, пока Кристина очень тихо рассказывала ей, что она очень красивая девочка. Ей тоже не пришло в голову гладить собаку. Через какое-то время Лайка умиротворённо свернулась у дивана.

Кристина взяла пилочку для ногтей из сумочки и принялась подпиливать свои покрытые розовым лаком ногти.

– Что ты о нём думаешь? – без всякого вступления спросила она у меня.

Что я думаю о Дэнни?

«Невероятный. Сногсшибательный. Сексуальный. Потрясающий».

– Он очень милый, – ответила я. – Немного закрытый и неприступный. А так нормальный.

«Вообще нормальный!»

В своих мыслях я растянулась на полу и, умирая со смеху, барабанила кулаками по ковру. Это было преуменьшение века.

Кристина быстро взглянула на меня, её зелёные кошачьи глаза внимательно изучали меня. Я опять с болью осознала, как они с Дэнни похожи.

– У него было мало продолжительных отношений, – произнесла она наконец. – Будь с ним терпеливой, тогда всё получится.

Я рассмеялась:

– Да понятно. Кристина, я же не чокнутая. Таким, как Дэнни, стоит только поманить пальцем, и в каждой руке у них будет по пять женщин!

– Это вполне может быть… – она специально растягивала слова. – Но он не манит.

Моё настроение ухудшилось, и я пожалела, что не пошла без промедления в комнату Дэнни.

– Как давно ты тут живёшь? – если уж я сидела с ней в гостиной, то могла хотя бы попытаться подружиться с ней и при этом кое-что выведать.

– Около двух лет. Но не постоянно. В прошлом году тридцать недель я жила не здесь. Потом снова вернулась. Я мечусь, как палый лист.

– Почему ты вернулась? Потому что дешевле делить арендную плату на двоих?

Она расхохоталась и, кажется, была искренне удивлена.

– Джессика, я не плачу за аренду. Дэнни платит. Электричество, вода, покупки, страховка, все счета, которые приходят, оплачивает он. Он даже одежду мне покупает.

Она снова хочет вывести меня из себя?

– А это справедливо? – единственное, что я могла придумать в качестве ответа.

Теперь удивлённой казалась она.

– Вся жизнь несправедлива, – объяснила она. – Для него это не деньги. Он много зарабатывает, я мало. Так что платит он. Я веду хозяйство, убираюсь, стираю и глажу. Тоже вариант справедливости.

Этого я не понимала. В моей среде так не делали. Там делили расходы, были мещанами до мозга костей и ничего не дарили окружающим. И уж точно выплачивали бы месяц за месяцем половину арендной платы за квартиру величиной в 100 квадратных метром с садом.

«Она невыносима! Живёт за чужой счёт!»

– Где вы вообще познакомились? – я решила во время допроса сосредоточиться на важном.

Кристина отложила пилочку и тщательно осматривала ногти.

– Мы познакомились в группе самопомощи для травмированных детей. Несколько лет назад.

Я озадаченно замерла. Его так потрясла гибель родителей?

– Что же он там делал?

– Просто спроси его! – она с вызовом посмотрела на меня.

«Конечно. Я прямо сегодня вечером подойду к нему и начну расспрашивать…»

Этого просто не может быть. Если она знает его хотя бы вполовину так хорошо, как даёт понять, тогда это она тоже знает.

Так как мне не пришёл в голову подходящий ответ, я вернулась к предыдущей теме.

– Честно говоря, мне кажется, ты поступаешь плохо! – отважилась сказать я. – Ты живёшь в его квартире, полностью за его счёт. Я про то, что понимаю, что у тебя мало денег и поэтому ты не можешь платить много. Но ты же можешь найти себе работу?

Её глаза расширились и потемнели от гнева, а голос звучал пугающе спокойно, когда она сказала:

– Раньше я зарабатывала много. Но Дэнни это не нравилось. Он не хочет, чтобы я этим занималась, хочет, чтобы я пошла учиться.

– Ага. Как будто ему есть дело до того, как ты зарабатываешь деньги.

Она посмотрела на меня:

– Я была проституткой. На заработанные деньги я покупала наркотики. Предпочитала героин.

– Очень смешно, – я хотела встать. Общаться с ней не имело смысла.

– Это правда, – прошептала она и протянула мне очень худую левую руку вверх ладонью. Я увидела много тонких белых линий на запястье, шрамы от острых лезвий. Потом я посмотрела на локтевые сгибы. Были видны несколько зарубцевавшихся следов от уколов. Давно зажившие, но абсолютно точно раны от иголок.

Кровь прилила к моим ногам, когда я поняла. На мгновение мне стало плохо, и я отшатнулась от неё.

– Я расскажу это Дэнни, – решительно заявила я, но тут же поняла, насколько я смешна. Она это тоже поняла, потому что опять расхохоталась.

– Очнись, спящая красавица, – произнесла она с горечью. – Он давно знает. Я же сказала, что ему это не нравилось!

– Никогда… – ответила я с железными нотками в голосе, как будто хотела убедить саму себя, – никогда бы он не допустил… короче, такую как ты…

Кристина перебила меня, чтобы завершить моё предложение.

– Ты хочешь сказать, он не допустил бы, чтобы в его доме жила наркоманка и проститутка? – самодовольно спросила она.

Я почувствовала, как кровь снова прилила к моим щекам:

– Именно это я и хотела сказать!

– Очнись, спящая красавица, – повторила она. – Дэнни не принц на белом коне, за которого ты его, по-видимому, принимаешь. Пора прекратить ждать, что он окажется кем-то, кем он не является!

– Что ты себе позволяешь? – закричала я на неё. Она слишком далеко зашла. – Я ничего от него не ожидаю. Он может быть тем, кем хочет!

– Неужели? – её зелёные глаза зло уставились на меня. – Почему же тебя тогда так шокирует, что он позволяет мне жить у себя, хотя я наркоманка и шлюха? Почему же ты от него этого не ожидала, а?

– Если учесть, что он не твой парень, ты как-то слишком им интересуешься!

Кристина нагнулась и схватила меня так, как хватал кое-кто другой.

– Дэнни – больше, чем мой парень, – начала она. – Он всё для меня. Он – моя семья. Я люблю его больше всего на свете. Я без промедления умерла бы за него, если было бы нужно!

Она сказала это всё всерьёз, в этом не было сомнений. Я не знала, что мне об этом думать. Всё казалось каким-то дурным фильмом.

– Джессика, я не знаю, чего ты здесь хочешь. Но если ты ждёшь, что здесь будет райское место, где счастливые единороги бегают под радугой, а детки сидят на лугу и лакомятся сахарной ватой… этого ты здесь не найдёшь. Это не земля обетованная. Если ты её ищешь, – она показала на окно, – тогда поищи где-нибудь в другом месте!

Теперь ей удалось окончательно вселить в меня неуверенность:

– Если он так невероятно важен для тебя, зачем ты стремишься расстроить его отношения и выгнать его девушку?

– Чтобы защитить его! – холодно ответила она. – От таких людей, как ты.

– От таких людей, как я? – снова закричала я. – Это же вы психи! А я – нормальная!

– Именно это я и имела в виду. Людей, которые так думают, я бы предпочла видеть как можно дальше от Дэнни!

– Это не тебе решать! – заявила я.

– А теперь слушай внимательно, спящая красавица, – она ткнула длинным идеально накрашенным ногтём мне в грудь. – Дэнни прошёл через ад. Меньше всего ему нужны люди, которые ранят его ещё больше, чем это уже сделали. Если ты причинишь ему боль, я убью тебя!

Её зелёные глаза опасно блестели, я ни на миг не засомневалась в искренности этих слов. И примиряюще подняла руки:

– Кристина, у меня и в мыслях нет причинить ему боль.

Подумав, я добавила буквально три слова о том, что люблю его.