– Коваль…

– Да, Седой.

– Верни.

– Нет.

– Это твоё последнее слово?

– Да.

– Что ж…

– Привет.

– Доброе утро.

– О, как чудесно пахнет кофе. Тоже хочу.

– Катя, я тебе заварила чай.

– О, нет. Дашуль, я чай не люблю. Извини, но не буду. Вот честно.

– Кать… – Пауза. – Может, стоит ограничить потребление кофе?

Взгляды девушек встретились. Катя едва заметно поджала губы и негромко вздохнула:

– Как ты поняла?

– Не знаю… Просто… – Даша неопределенно пожала плечами. – Не знаю. Честно. Не могу понять даже, просто подумала, что ты…

Катя подняла руку, останавливая её.

– У тебя хорошо развита интуиция.

Даша едва сдержалась, чтобы горько не усмехнуться. Была бы хорошо развита, она не оказалась бы в такой ужасающей ситуации.

– Насколько Руслан чувствует меня, и то пока не понял.

– А ты ему… когда скажешь?

Катя отвела глаза и подошла к чайнику.

– Скажу. Сегодня-завтра. Может, послезавтра. Он же быстро поймет, что со мной не так. У него звериное чутье.

Даша стояла, упираясь поясницей в кухонную столешницу, и пила обжигающе горячий кофе.

Она снова пряталась за чашкой.

Господи, когда же всё прекратится? Когда она найдет своё место в жизни? И перестанет зависеть от других людей.

На данный момент – от Ковалей.

Катерина беременна. Это счастье! Это огромная радость для каждой пары. Тем более, для такой любящей, как Руслан и Катя. А то, что эти двое безумно, едва ли не одержимо любят друг друга, не вызывало никаких сомнений. Только слепой мог не заметить.

Или ревнивец.

Сердце сделало в груди кульбит, Даша поспешно снова поднесла чашку ко рту.

Ковали замечательные. Потрясающие люди. Особенно Катя. Отзывчивая и не по годам мудрая. Даша даже слегка завидовала ей. В отличие от неё самой, у Екатерины всегда всё логично. Она каждому своему поступку может дать объяснение.

Руслан Даше тоже нравился. Не как мужчина, упаси Боже. Как человек. Сильный. Волевой.

Ладно, тут она немного всё же кривит душой. Руслан ей почти нравился. Она не могла полностью ему довериться. Не получалось. За его силой скрывался жесткий, даже жестокий характер. Один взгляд чего стоил! Даша несколько раз ловила на себе слишком пристальный взгляд хозяина дома. Мурашки появлялись на коже. Она сразу терялась. Хотелось встать и спрятаться куда-то.

Слабачка… Какая же она слабачка…

Спряталась за чужими людьми, затихла и радуется, что защищена.

А то, что этих чужих людей она подставила по полной программе, ничего, да, Даша?

Рука Даши дрогнула, и напиток пролился на грудь.

– Осторожнее, – Катя поспешила к ней с полотенцем.

– Спасибо.

Даша улыбнулась, а у самой ком в горле. Ни сглотнуть, ни выдохнуть.

Так дальше продолжаться не может.

Прошло две недели с памятной ночи в Женеве, а, кажется, что целая вечность.

Если вернуться назад и проанализировать действия Даши, они поражали её саму.

Она открыла глаза, как только за Гришей закрылась дверь. Сходила в ванную и обтерла себя влажными салфетками. Ничего не чувствуя в эмоциональном плане, выжженная, она возвращалась к кровати, когда взгляд зацепился за клатч, и молнией в голове вспыхнула сцена, когда Катя Коваль протягивала ей визитку.

Чем мотивировалась Даша, на что она рассчитывала – непонятно.

Но она позвонила, ни на что не надеясь.

И за ней пришли.

Люди с черном и сам Руслан.

Было стыдно, было унизительно, но это всё на Дашу обрушится потом.

Тогда она хотела одного – сбежать и больше никогда не видеть Григория Зимина. В ту ночь, уезжая из отеля, она не задумывалась о последствиях. Не до этого было. Даша почти не удивилась, когда её сразу же привезли в здание аэропорта, где их уже дожидалась Катя и готовый к вылету самолет.

Ещё одна семья, для которой открывается воздушное пространство.

Осознание пришло потом, где-то через пару дней.

Дашу осмотрел доктор, сказав, что с ней всё нормально. Ни порывов, ни травм. Сухо порекомендовал воздержаться от половой жизни хотя бы дней на десять и был таков. Даша его информацию тоже восприняла через какую-то искаженную призму.

Возвращение к реальности оказалось тяжелым.

Первое – она находилась в доме незнакомых людей и даже не представляла, где они находятся территориально.

Второе – помощь помощью, но жить в доме молодой пары не тактично. Мало ли что может подумать Катя или Руслан.

Руслана Даша опасалась, даже немного чуралась. Помощи-то попросила, хватило наглости, а выразить благодарность оказалось куда сложнее. Особенно, вспоминая, как искажалось лицо Григория, когда он ей высказывал за Коваля. Сомнения брали и Дарью. Вот честно. Если откинуть прочь человеческую солидарность, зачем взрослому мужчине помогать молодой девушке, навлекать на себя проблемы и, возможно, серьезные?

Даша опасалась предложений от Коваля и ревности Кати.

Но проходило время, и молодая чета не проявляла в отношении неё ничего подобного. Напротив, заботились и помогали. Никто даже словом не обмолвился о том, что ей пора уезжать.

Даша это понимала сама. Ситуация ухудшалась с каждым днем.

Дом Ковалей находился на берегу океана. Восхитительное место с невероятно захватывающими пейзажами. Особенно ей нравилась веранда, на которой они с Катей проводили много времени, разговаривая ни о чем. Даша сначала не замечала – или не хотела замечать – то, что со временем нельзя было игнорировать.

Вооруженные молчаливые люди по всему периметру дома. И за ним, кстати, тоже. Не просто охранники, а бойцы. Скорее всего, даже военные спецы, если вспомнить, что Руслан бывший генерал. Даша смотрела на мужчин, выполняющих свою работу, и холодок бежал по спине.

Зачем они здесь…

Самое худшее для Даши оказалось другое. Когда она поняла, что за все две недели, что она гостила у Ковалей, Катя ни разу никуда не вышла. Не выехала.

Две недели!

Это много для молодой девушки. Ни шопинга, ни прогулок с подругами. Ни поездок с мужем в рестораны.

Ни-ку-да.

Они словно оказались запертыми в доме.

Им запрещено выходить?

Чтобы что?

Даша начинала сходить с ума. У неё появлялись признаки паранойи.

Она старалась не думать о Григории, о том, что между ними произошло.

Словно от него сбежала.

Зимин может отреагировать по-разному. Может оскорбиться, решив, что она недостойна его, и нет никакого резона бегать за зарвавшейся девицей. На этот вариант Даша очень рассчитывала.

Другой… Другой вызывал у неё самые разнообразные эмоции, но все они кружились вокруг страха. Зимин, поняв, что она от него ушла, разозлится. И его ущемленное самолюбие потребует найти её. Наказать. В чем проявится его наказание, Даша не позволяла себе думать. Блокировала, специально отвлекалась.

Она разозлила человека с очень большими возможностями. Она по-прежнему не представляла, с какими именно.

Про то, что с ней произошло в Женеве, и про то, почему ей потребовалась помощь, с ней не заговаривали. Один раз Катя попыталась, но Даша покачала головой.

Она не хотела обсуждать случившееся.

Что произошло, то произошло.

И Гриша… Вернее, Григорий поступил так, как счел вправе поступить с ней.

Даша поставила чашку на столешницу.

– Катя, можно с тобой поговорить? – она решилась.

Хозяйка дома дружелюбно улыбнулась.

– Конечно.

– Откровенно…

– Даш, я с удовольствием выслушаю тебя и чем смогу, тем помогу.

– Ты потрясающая. И очень хорошая.

– Ой, да ладно тебе. Это ты просто меня не знаешь, – произнося последнее предложение, Катерина изменилась в лице. В глазах появилась грусть, словно девушка несла некий крест, груз, терзающий её.