Надя сидела на кухне, скорее всего, пила кофе. Валера знал, что она любила этот напиток. Чуть позже ее позвали, и она нехотя встала и прошла в большую комнату, там все повернулись к ней и что-то сказали, на что Надя махнула рукой и снова вернулась на кухню. Дети, скорее всего, уже спали, последнее окно квартиры было темным.

Валера еще постоял немного, потом вернулся на остановку и поехал к себе на квартиру. Настроение было подавленное от увиденной им семейной жизни Нади и ее мужа. «Так он бухальщик!» – решил Валера, представив себе все радости такой семейной жизни. – Пьет часто и много!» Надя рассказала, что училище построило большую баню с парной по-русски и по-фински, с комнатами отдыха, биллиардной, комнатой карточных игр, и ее муж стал главным смотрителем. Это давало ему большие козыри в карьерном росте, принимая как местное руководство, так и московское в такой роскошной бане с целым списком дополнительных услуг.

Засветил перевод с повышением в Венгрию на штабную работу, он уж начал было собирать документы, как оглушительно и с треском все провалилось. Военная контрразведка зарубила его кандидатуру, и, как рассказывала Надя, муж был в бешенстве от того, что его завернули, ссылаясь на то, что сестра его жены является гражданкой Франции и проживает там с мужем, французом.

– Я для чего банщиком стал! – орал он, бегая по квартире. – Чтобы жизнь наладить, поехать работать за границу, деньжат подзаработать! Генералам спину тер, венички распаривал! И все ухнуло из-за твоей Вальки!

Теперь, испытывая неприязнь к Валентине, сестре Нади, он на период ее приездов в гости всегда уезжал в командировку, тем самым выказывая свое неприязненное отношение и готовя себе алиби, как он выразился, на всякий случай.

Этот эпизод Надя рассказала мельком, не особенно вдаваясь в детали, желая только подчеркнуть прелести жизни с таким человеком. Вот как раз после этого рассказа она замолчала, пристально глядя на Валеру, а потом спросила:

– Ты же классный вор, Ищи!

– Ну и что с того, не я один такой. Правда, нас, шниферов[79], мало, да еще такого класса, но с какой целью ты спрашиваешь?

– А ты сможешь помыть[80] государственное предприятие?

– Кассу, что ли, взять? – Валера удивился такому повороту в разговоре. Никогда они не говорили о его воровских делах.

– Ну, может быть! – Надя замолчала, ожидая ответа.

– Скажу сразу! – Он не собирался ей рассказывать о понятиях, существующих в воровском сообществе, а лишь ответил на ее вопрос: – «Скок» можно сделать где угодно! Бывают трудные места, бывают полегче, но госпредприятия мы стараемся не брать. Срока большие навешивает государство, когда у него выщипывают! Нам не рекомендуется, так скажем.

– Ну, а если хороший, как ты говоришь всегда, куш? – продолжила Надя, озадачив Валеру своей настойчивостью. Он понял, что это небеспредметный разговор, а скорее подготовка к серьезному делу.

– На конце любого куша, даже самого кайфового, всегда виднеется срок. Кто знает, как все может повернуться! Есть примеры, хоть их и мало. Надя, ты говори по существу! Не надо со мной в прятки играть! Что ты хочешь мне предложить?

Надя, по-прежнему, изучающе глядя на него, молчала, как бы собираясь с мыслями, потом вдруг выдала такое, отчего Валере стало нехорошо.

– Сможешь выкрасть бумаги с моего предприятия?

Валера ошарашенно смотрел на нее, еще не вполне понимая, но уже начиная догадываться.

– Да ты что! – Валеру прошиб пот от того, что он услышал. Никогда еще он не «подламывал» сейфы государственных предприятий. Были лихие ребята в прошлом, которые брали на себя такое, но он почти ничего не знал о таком, а если и слышал, то лишь какие-то обрывки. Такая тема охранялась.

– Ты не можешь осмелиться стать счастливым? Слабо! – зло спросила Надя.

– Это сестра сделала заказ? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Это не сестра, а ее муж спрашивает… – уточнила Надя.

– «Обнести» можно что угодно, но здесь расстрельная статья. Ты понимаешь! И пострадать можешь ты, тоже! Как соучастник!

– А если светит миллион долларов, которые мы можем получить там, во Франции, и остаться? Что тогда?

Валера встал, прошел к холодильнику, достал вино для Нади и водку для себя, поставил на стол фрукты, сыр. Открывая дефицитные консервы «CHATKA Kamchatka», слегка наколол палец и, залепив пластырем ранку, налил себе и Наде.

– Вот что я скажу, – начал он, когда они выпили, – мне нравится это предложение. Минут пять назад, когда ты только сказала это, и если бы я не начал все это доставать и выкладывать на стол, обдумывая сказанное, я бы категорически отказался. Но я думал, прикидывал и что-то, какое-то просветление получилось. Не буду тебе говорить о том, что я надумал, потому что это только я надумал, а решение зависит от «верхних». Как они скажут.

– Кто это, «верхние»? – спросила Надя и, догадываясь, продолжила. – Это те, кто руководит вами?

– Мы воры, и нами никто не может руководить! Ну а они, примерно, как наблюдающий, разрешительный орган. Я им это подброшу, что надумал, через своего крестного отца, Заря, он как раз один из них.

– Я первый раз от тебя слышу про крестного.

– Ну, а зачем тебе это знать! Да, есть такой человек, закадычный друг по жизни моего отца. Он многим обязан ему! Мне помогает почти во всем. Вот через него я и буду действовать. Ты скажи мне все! Про Валентину и Бернара! Может, чего и придумаем.

– Понимаешь, Валер, муж моей Валентины работает начальником департамента патентов правительства. Если ты достанешь оттуда кое-что, это можно будет продать. Мне об этом рассказала Валя, когда недавно приезжала оттуда. Ну, так, случайно возник разговор о «левых» патентах, на которых Бернар хорошо наваривает! Понял? Ехать в страну не с мешком золота, как твой знакомый, а с фотокопиями технологий и конструкторских разработок. Бернар, мне кажется, уже нашел заказчика. Я это хорошо поняла по разговору сестры.

– Надя, это всего лишь разговоры, порожняк[81]!

– Нет! – решительно перебила его она. – Она напомнила позже про наш разговор о патентах и спросила, когда узнала, что ты на свободе, а это я ей сказала, когда получила от тебя письмо из Питера, так она спросила, можешь сделать такое?

– Прямо так и спросила? – охнул Валера.

– Мы же сестры, – огрызнулась Надя, – она напомнила наш тот разговор про то, как может работать ее Бернар. Он даже собирается приехать сюда, чтобы конкретно дать этот заказ, но только если будет подтверждение с твоей стороны. Если ты готов, я сегодня же отправлю ей письмо, где напишу, как она просила, фразу «я не ошиблась в своем мужчине». Для нее будет понятно.

– Это вы правильно делаете, что шифруетесь, как шпионки! Легавые читают все! Ну, а что именно имеет в виду, мне понятно и без ваших. Это, конечно, твой КБ. Что там такого, что такую баланду завели?

– Три месяца назад к нам в КБ передали очень важный проект. Отобрали у москвичей и дали сделать нам! Вероятно, весь сыр-бор из-за него!

– Может, и так! А когда они приедут, Валя и Бернар?

– В конце августа у него начинается отпуск! Вот они и прибудут. Ну, так что? Писать мне эту фразу?

– Пиши! – Валера сказал это и вдруг почувствовал холод, который свалился на него, когда перед глазами мелькнули заборы, охранники с автоматами, вышки в лагере и тут же здание КБ, проходные, вертухаи[82] с наганами на ремне. Эта картина, как фантасмагория, вдруг промелькнула и исчезла, оставив только тихий ужас.

– Я знаю, что напишу! Встретились, говорили. Еще раз напишу, что ты готов ради детей и меня достать Луну с небес! Это так или я пишу ей свои фантазии?

– Это именно так, как ты сказала! Хорошо сказала! Но вот что, Надя, без тебя я ничего сделать не смогу.