Начальник особого департамента открыл застежку своего дипломата, достал несколько листков бумаги и газету, быстро просмотрел и протянул Мишелю.

– Вот, Мишель, здесь газета оттуда, и вот статья об ученом, который разрабатывает интеллект этих ракет, с фотографиями. Аналитики в департаменте профессора хорошо потрудились над ними. Смогли достать нашего главного разработчика аналогичного оружия из филиала Zenith Aviation на Лазурном Берегу Фернан Хассманн и показать эту газету, который смог увидеть на фото те самые формулы и алгоритмы, с которыми сами работают. Если бы не его острый взгляд, мы бы пропустили эту важную информацию. Он был шокирован, даже потрясен, когда прочитал статью и увидел фотографии.

Мишель внимательно просмотрел три фотографии на газетной полосе, прочитал перевод статьи и отдал директору.

– Вот ваша легенда, теперь вы – Люк Моно, едете, как филолог из «Практической школы высших исследований» Сорбонны, аспирант IV секции исторических и филологических наук. Ваша тема «Поэзия декабристов и поэзия Франции: передовая линия прогресса человечества». Название темы немного подработаем. Вам три месяца на вживание в легенду и работу со специалистами, а с аналитиком начинаете прямо сейчас, после нашего совещания. Тема декабристов выбрана не случайно. В Краевом центре, где сейчас полным ходом идет альтернативная разработка летающих монстров, много материала по декабристам. В местном университете всего одна научная работа по этой тематике. Была представлена к защите в 1957 году, а сама диссертантка уже давно на пенсии, поэтому у вас все хорошо по защите легенды, никого рядом нет по вашей теме, меньше шансов сделать дыру в прикрытии. Если вдруг что-то и произойдет, у вас в справке о физическом состоянии стоит диагноз о нестабильном психоневрологическом состоянии как следствие травмы головного мозга в результате спортивных состязаний.

Теперь о шансах. Их бы полностью не было, не появись у нас агент, там, в этом Краевом центре. Наших людей в этом городе не было, пока не появился этот художник. Это и есть тот самый наш новый агент. Канадцы обещали подумать, передать нам своего «спящего» агента, но это дело будущего и больших торгов. Пока будете работать с этим художником, Николаем Немецким.

– Он что, немец? – спросил Мишель.

– Нет, это его фамилия.

Директор «Централь» удивительно легко при его комплекции соскочил со стола, подошел к Мишелю, который привстал с места.

– Этот человек сам пришел к нам в Москве. В Культурный центр при посольстве Франции. Это интересное место по установке и сбору материала. На этих культурных мероприятиях полно агентуры КГБ, однако бывают и интересные моменты, вот как с этим Николаем Немецким. Более подробно все это проработаете со специалистами здесь и конкретным контактером с этим новым агентом там, в Москве. Вы едете со своей супругой, она тоже аспирантка. Марта Моно. Тема у вас общая. Ну, вот и все. Дальше сами, времени на подготовку мало. В августе вам выезжать в «Советскую Империю», там, в Крае, начинается учебно-педагогический год. Все могут выйти и продолжать работать, а вы, Мишель, задержитесь! – директор подождал, пока закроется дверь за выходящими, изучающее посмотрел на Мишеля:

– Еще вот что, только вам сообщаю! Там, в университете на третьем курсе, обучается студент по государственной программе от Сенегала, некто Тони Сиссе. Это мы сделали ему эту госпрограмму обучения, но это наш человек. Это бывший солдат нашего специального подразделения, парашютист шокового батальона, получивший серьезное ранение, которого мы вывели в резерв. Вот тебе кодовая фраза на полный контакт с ним. Но учти, это силовик, он африканец и к нему обращаться только в случае угрозы. У него там мало ресурсов к применению в работе, но кое-что он сделать сможет.

– Моя линия поведения с ним? Развивать отношения по приезде или игнорировать? – Мишель, услышав эту конфиденциальную информацию, даже слегка повеселел: ну, хоть не одни там будут!

– Никакая! Ты о нем вспомнишь, только если возникнут непреодолимые сложности! До этого момента для тебя он один из многих студентов наших заморских провинций, получающих образование в «Советской Империи». Все, иди!

Граф посмотрел вслед Мишелю, увидел, как тот слегка подтягивает при ходьбе ногу, раненную при его задержании в Африке, вздохнул и, резко повернув свое тучное тело, пошел в комнату отдыха, где лежали особо секретные материалы, поступившие с утра.

Апрель 1977 года. Париж. Франция. SDECE. Начальник особого департамента SDECE в здании «Централь» заглянул в комнату спецподготовки, увидел Мишеля и кивком головы предложил выйти. Они спустились на этаж ниже, в малый конференц-зал, где уже находились главный аналитик и только что прилетевший сотрудник резидентуры в Москве. Он вяло махнул рукой, приветствуя вошедших, зевнул и встал из кресла за столом.

– Привет, коллеги! Извините, ночной рейс, и сегодня же отправляюсь назад. Сейчас я введу вас в начальный период работы по Николаю Немецкому. Оперативный псевдоним «гость».

Он снова сел, небрежно выдернул из портфеля папку.

– Вербовка нами проведена на месте, вам остается только в процессе полевых работ вместе с ним закрепить и довести ее до конца. Вот тут его психологический портрет, вот письмо для связи, которое мы опустим в почтовый ящик в день вашего приезда, ну а там, в Краевом центре, уже определено место встречи. Это «Вещевой рынок» за городом, похожий на наш «блошиный». Агент будет стоять при входе справа с картиной «Лебеди в пруду». Вот тут условленные с ним фразы, которые вы произнесете. Это увлечение советским современным изобразительным искусством «андеграунд» будет прикрытием для ваших отношений. На первой встрече договоритесь о встрече в городе, там уже выкупите у него картину, оплатите франками и получите расписки. Обязательно сфотографируйте эти действия.

– Подробнее, пожалуйста, что он за человек в рамках психологического портрета? – Марта приготовилась выслушать, но человек из резидентуры махнул рукой, жестом определяя, что говорить почти нечего.

– Это все наши контакты там? – деловито задал вопрос Люк.

– Вам придется рассчитывать только на «гостя». Но ничего, у него обширные связи по линии спекуляции, или, как они называют, «фарцовка». У них там очень дорого покупать у спекулянтов вещи из-за границы, поэтому только обеспеченные люди имеют возможность приобретать, и они, эти обеспеченные люди, имеют свой, особый статус в стране. Это будет для вас шанс, мы надеемся, за что-то или кого-то обязательно зацепитесь! – оперативник из резидентуры весело подмигнул им. – Ну а вы со своей стороны обеспечите его всеми необходимыми вещами, как они говорят, «шмотками», там, для контактов. Привезете их с собой!

Люк задумался, переглядываясь с Мартой, потом осторожно спросил:

– А что вам известно о нашей цели?

– Как ваш куратор в Москве, я знаю цель вашей работы в поле. Это очень трудная задача, потому что их предприятие, где продукт, или, как они называют, «изделие», дорабатывается, строго секретное, и нам получить сведения об этом «КБхимпром» не удалось. Известно из нашего серьезного источника в Париже, что руководство в Москве обеспокоилось утечкой информации на предприятии в Подмосковье, где это изделие начали разрабатывать. Это их ведущие промышленные объекты. Поэтому они срочно свернули на нем все работы и передали их в тот самый «КБхимпром» в провинции, надеясь там завершить всю оставшуюся работу без утечки.

– Какие сведения по этой «утечке» под Москвой? – спросила Марта.

– У нас нет подробных сведений, нет их в дружественных структурах, хотя они могут и лукавить, оставляя «про запас» эту информацию. Большая часть наших материалов, скажем даже, основное, получена в Париже. Вы прочитаете вот здесь.

Человек из резидентуры встал и протянул им пластиковую папку с бумагами.

– Вот полный набор разной информации, от географии до финансов. Изучайте и вникайте. Я сегодня улетаю в Москву, поэтому, если возникнут вопросы, постарайтесь до моего отлета связаться со мной.