– Джон, эй… Джо-о-он! Очнись, Джон… – кто-то взывал к сознанию Джона. – Эй, старина, ну же, это я, твой друг Маркус.

Джон медленно приходил в себя.

«Так, Тау-4, корабль Корпорации, пыточная камера, ну хоть с памятью у меня все в порядке. Так кто тут еще?» – мысли Джона обретали ясность.

– Джон, наконец-то ты очнулся. Посмотри, что они сделали со мной из-за твоего упрямства. Джон, ты слышишь меня?

Маркус Брут сидел напротив Джона в совершенно идентичном положении – привязанный по рукам и ногам к высокому стулу. Половину его лица обезобразила ужасная рваная рана, только при виде которой хотелось исчезнуть из этой мрачной камеры и оказаться на другом краю Галактики.

– Джон, как ты? Что они с тобой сделали?

Джон заметил, что, уходя, Дознаватель забрал с собой все свои орудия пыток, причем ушел он довольно давно – уже не чувствовалась обжигающая боль в глазах и носоглотке.

– Ничего особенного, Маркус. Я смог отключиться. Смотрю, они и над тобой поработали, хотя вы же с Лукасом подписали этот злополучный документ. Зачем же они тебя… да и Лукаса наверное…

– Им не хватает только одной подписи – твоей. Пока ты сопротивляешься, они будут мучить всех нас. Даже Кэтрин.

«Господи, у них все козыри. Мое дело безнадежно. Если на моих глазах будут пытать Кэтрин… Да они же не остановились на мне. Если бы дело было только в моей принципиальности. Тут на карту поставлено все! Как только я подпишу проклятый документ, они отправят нас всех к праотцам – еще один несчастный случай с отважными исследователями космоса. Какую-нибудь улицу назовут именем командующего экспедицией, пару школ и больниц – нашими именами. А Корпорация будет продолжать разграблять и уничтожать целые планеты, – хотя сейчас этот вопрос интересовал Джона куда меньше, чем собственные перспективы. – Да, надо продержаться на пытках как можно дольше, чтобы в последующем попытаться хотя бы выкупить жизни своих товарищей ценой своего сотрудничества. Хотя бы жизни Кэтрин, Лукаса», – лихорадочно проносились мысли в голове Джона. Почему-то Маркуса Брута, сидевшего сейчас напротив и внимательно изучавшего его глаза, спасать не хотелось. Он не вызывал чувства жалости. В его глазах читался не страх жертвы, а холодный расчет хищника.

Тут из глубин подсознания Джона всплыла фраза, произнесенная капитаном «Голиафа» в момент, когда Лукас Леваль пытался порвать подписанные им документы, о том, что все уже должны были привыкнуть к импульсивности эколога экспедиции. А откуда он мог об этом знать? Да и вообще, много очень странных событий произошло в последнюю экспедицию. В голову приходил пока только один ответ – у них в отряде был предатель. Нельзя делать преждевременных выводов, но проверить кое-что все же не помешает.

Джон решил воспользоваться старым детективным приемом. В конце концов, если его подозрения бессмысленны, он с удовольствием извинится. Итак, как и при игре в покер, тут необходим уверенный голос и эмоциональный напор:

– Маркус, а теперь серьезно! Хватит играть в эти игры. Я все знаю. Да-да, больше нет нужды играть и строить из себя белую овечку. Не знаю, сколько тебе заплатили за предательство, но остальное мне известно. Так что сейчас можешь снимать свою маску и сходить со сцены.

Ненадолго в камере воцарилась тишина, и Джон уже приготовился извиняться и объясниться, что это был всего лишь блеф.

Но тут случилось неожиданное – Маркус медленно поднес руку к голове и сорвал половину своего лица, ту, которая лоснилась кровавыми шрамами и кровоподтеками. Как и следовало ожидать, под этим гримом оказалась абсолютно здоровая кожа. Отбросив теперь ненужную личину, разоблаченный актер стал медленно аплодировать своему разоблачителю. Далее он встал, легко отстегнув свои руки и ноги от кресла, и стал медленно ходить по комнате.

– Браво, браво! Меня даже не интересует, откуда ты все узнал. Главное, наконец-то я смогу высказать тебе все, что я о тебе думаю, ты, вонючий кусок дерьма. Как меня достали все твои принципы и понятия чести. Очнись, придурок, сейчас двадцать второй век. Корпорация освещает, отапливает, строит дома миллиардам людей и ей некогда объяснять каждому идиоту, почему она решила уничтожить какую-то планету. Невозможно остановить развитие человечества. Так было всегда, это в природе человека, поигрался с чем-нибудь – уничтожил, надкусил – выкинул, опустошил одну планету – подавай следующую. Ты не знал? Мы же раковая опухоль Вселенной!

Джон пытался подавить в себе вспышку злости. Это ж надо, предатель в команде! Вот почему все пошло наперекосяк. Вот почему столько жертв. Эмоции не помогут. Необходимо завладеть информацией.

– Да, только ты мог продаться Корпорации, – закинул удочку Джон, и ответ не заставил себя ждать.

– Зря ты так думаешь, святоша хренов. Кэтрин тоже участвовала в заговоре. Теперь все, кто отказался от щедрого предложения Корпорации или не был о нем проинформирован, так как все равно отказался бы, – мертвы. Кроме тебя и этого придурка Лукаса Леваля. Этого лопуха легче обмануть, чем заставить идти против своей любимой религии – экологии.

К такому повороту событий Джон готов не был. Оказывается, и Кэтрин тоже участница заговора. Как сложно в это поверить!

– Я уже вижу крах твоей веры в людей, в справедливость. Теперь я хочу увидеть твое отчаяние! Знай, «Марко Поло» уничтожен! Со всем экипажем. У «Голиафа» подходящее имечко, надо заметить.

Маркус явно вошел в раж, ему хотелось наконец-то выговориться и рассказать о своей роли в этом глобальном заговоре.

– Чего молчишь, ублюдок? Я тебе еще не все рассказал. Тебя напичкают наркотиками и ты все равно сделаешь то, что нужно Корпорации. Потом сдохнешь. Но для начала я хочу, чтобы ты оценил красоту моей игры. Ты все равно покойник, так что слушай. Угадай, кто придумал пиратов? Я! Ну чем не подходящий повод, чтобы снять протекцию с Тау-4. Только такой засранец, как ты, стал разбираться в этом дерьме. А угадай, кто прикончил Кристофера и Дзена – моих юных помощников. Их жаль, но слишком уж они пытались брать с тебя пример. Не со своего непосредственного начальника, а с тебя. А этого вояку Стича я забил до смерти гаечным ключом, сам виноват – у него почти получилось завести грузовик. Но знаешь, чем я горжусь больше всего? Наш доблестный капитан Маккэнди. Это снова я. Пока вы оборонялись от древесных барсов, я свернул ему шею. Ну разве не гениально? Жертвой пиратов на Тау-4 стали четыре члена геологоразведочной экспедиции, включая героя Войны за независимость гиперпространственных ворот капитана Мэта Маккэнди. Именно для этого и пришлось затащить этого вояку в нашу экспедицию. Общественность не стерпит такого кощунства от каких-то пиратов. Скоро на планету – логово разбойников высадится военный десант Корпорации – правительство не станет тратить денег и посылать свои войска, если мы предложим свою помощь. Ну как, впечатляет?

– В принципе, мы так все и знали, господин Брук, – спокойным и строгим голосом ответил Джон. Сразу создалось впечатление, что это он допрашивает Маркуса. – Позвольте представиться, спецагент Межпланетного бюро расследований Джей Ллойд. Меня внедрили в отряд Корпуса лишь для проверки некоторых подозрений, а тут такой богатый улов. Наноимплантаты в моей голове уже передали эту хвастливую тираду в наш центр. Скоро правительственные военные крейсера арестуют этот корабль. И тебя, мразь. Убийства, корпоративный сговор, направленный против целой планеты. Серьезные статьи. Иди суши сухари.

Ошарашенный этой репликой, Маркус медленно сел обратно в кресло. Еле осознавая происходящее, он переспросил:

– Куда идти?

– К чертовой бабушке. Готовься встретить старость на ледниках Нью-Эспена.

Постаревший как минимум на десяток лет от таких перспектив, Маркус сорвался с места и кинулся вон из мрачной комнаты, которая, по замыслу, должна была устрашать совсем не его.

«Вот уж действительно трус. Но что же я ему тут наплел? Ну теперь хоть отдохну от его общества», – думал Джон, пока где-то на другом конце «Голиафа» Маркусу Бруту объясняли, что его только что провели как младенца и никаких приближающихся правительственных крейсеров и уж тем более спецагента Межпланетного бюро расследований нигде рядом и в помине нет.