Мой сыночек!

Я сидела напротив Макса опустив голову, трудно вот так сразу открываться человеку. Рассказав все, я подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза, что бы понять, что он чувствует.

Его лицо было каменным. Глаза тоже не двигались. Казалось, он находится в какой-то прострации.

— Макс, я тебе все рассказала еще к тому, что бы ты ни ругался с Кешей. Это я его заставила молчать.

Он как будто только проснулся, встряхнув головой и только после этого, посмотрел на меня. И его взгляд мне совсем не понравился.

— Т. е. ты хочешь сказать, что хотела отказаться от нашего ребенка? Вот так, просто отдать его?! Отдать в чужие руки!?

Я не ожидала такого вопроса. Поэтому, не сразу нашлась, что ему ответить.

— Ты… как ты могла!? Доминика!? Какая женщина добровольно отказывается от своего дитя!? Теперь понятно, почему твоя подружка считает себя его матерью! Какая ты после этого мать!? Ты до сих пор все так же считаешь, что этот ребенок тебе не нужен? До сих пор так считаешь?! Поэтому твои родители ничего не знают о нем, да? Ты все еще хочешь его отдать чужим людям? Избавиться от него. А теперь, когда я захотел быть с тобой, ты все переиграла и решила привезти его сюда!? Так получается?

— Ты что такое говоришь!? Это не так! Я люблю Юлика больше кого бы то ни было! Только после его рождения, я это поняла. И смогла выйти из депрессии окончательно. А на счет родителей… Я собиралась ехать домой и все рассказать маме. Как ты уже знаешь, Марк — сын мужа мамы! И любая информация обо мне и ребенке тщательно скрывалась! Сейчас, я уже чувствую себя более уверенно, да и Кеша дал добро, вот я и решилась. Но это чертово похищение, все планы разрушило! По-хорошему, мы бы сейчас ехали с моими родителями обратно в Москву, знакомится с внуком!

— А мне естественно, никто бы так ничего и не сказал, да!?

Я просто не понимала, что происходит! Почему он так отреагировал на мои слова, на мою искренность. Я же ему всю душу излила! Открылась полностью, а в ответ слышу одни упреки. Ну да, конечно! Я во всем виновата, для него. Идеальная отмазка, что бы защитить себя! Лучшая защита-это нападение. Браво, Макс!

— Да, Максимильян! Тебе! Я! Говорить не собиралась! И если бы ты не признался несколькими часами ранее в любви, ты бы ничего и не узнал бы! А сейчас я уезжаю с сыном и Лаймой. Когда остынешь, приедешь, познакомишься с ним! Запрещать тебе с ребенком видеться я не буду! Ему будет нужен отец, в будущем так точно. Если ты готов им быть, приезжай. А теперь прощай! Я уезжаю!

— Что? Ты никуда не поедешь! Если я раньше тебя не собирался отпускать, то сейчас и подавно!

Я была так зла, что у меня готов был уже пар валить из ушей! Отпускать он меня не собирался!

— Да кто ты такой, что бы что-то мне запрещать! Если у тебя и было такое право, то после слов сказанных тобой только что, ты его полностью потерял! Ясно!?

Вывалив всю эту тираду Максу в лицо, я развернулась с твердым намерением выйти уже из этой комнаты, из этого дома, из жизни Макса наконец.

Хватит. Довольно! Пусть катится со своей якобы любовью ко мне куда подальше! Не любит, ну что-же. Переживу! До этого справилась, и сейчас переборю. Да больно. Да, тяжело, но возможно! Я смогу!

Уже схватилась за ручку двери, как меня развернули на сто восемьдесят градусов и прошипели глядя в глаза бешенным взглядом.

— Ты сейчас ляжешь тут, — указывает пальцем на сзади стоящую кровать, — успокоишься, поспишь! А я выйду отсюда, и тоже успокоюсь, только в своей комнате. А завтра мы с тобой поговорим. Ясно?

И не успела я ему ответить, как он подвел меня к кровати, мягко толкнул на нее, после развернулся и вышел из комнаты. А затем, я услышала звук закрываемой двери на ключ.

Что за …? Он меня запер в комнате!!!???

За дверью послышался голос Валентина, тревожился, с чего вдруг Макс кричит, что у него произошло.

Что ответил Макс, уже не слышала. Да и все равно мне.

Надо отсюда выбираться. Надоело! То любит, не может жить, то теперь не понимает меня, как мне было больно, после расставания с ним. Как я сама себя накручивала, какими только эпитетами не награждала Макса, что бы хоть на чуть-чуть уменьшить свою боль от потери и предательства любимого человека.

Старалась забыть, отвлекалась на что угодно, лишь бы не думать о нем и всей этой ситуации. И когда хоть как-то более или менее пришла в себя, я узнала о беременности. Конечно, первый мой порыв сделать аборт. Только вновь начала чувствовать себя полноценным человеком, а не половинкой, которую предали, как эта новость о том, что этот мужчина оставил мне ребенка, снова начали давить на «больную мозоль».

Уж если решила убить чувства в себе к другому человеку, то надо все попытки их возвращения искоренить. Так я думала, до того как увидела родившегося Юлика.

Я поняла, что это в первую очередь МОЙ ребенок! И остатки любви к его отцу, я могу перенести на моего мальчика. И утешиться тем, что у меня появилось вот такое маленькое, крохотное сокровище.

Что Бог забрал у меня мужчину, в которого я была влюблена, но подарил другого, которого я могу любить безмерно, и он меня никогда не предаст. Он стал моей опорой в новой жизни. И я не собираюсь его отдавать вновь решившему появиться у нас в жизни Максу.

Если он не понимает, что это Он виноват в том, что такие мысли меня посещали во время беременности, то пусть катится куда хочет. Без него справлялись раньше, и сейчас проживем.

А теперь надо решить, что делать и как выбираться от сюда.

Дополнительная дверь в ванной комнате! Для гостей! Хоть бы она была не заперта!

Проверила ее. Аллилуйя!!!! Да! Она открыта. В коридоре никого не наблюдаю. Слышаться голоса внизу. Наверное, опять в кабинете собрались и обсуждают нашу ситуацию. Надо воспользоваться моментом.

Побежала в комнату Валентина. Лайма как раз кормила Юлика из бутылочки, а рядом сидела Ира. Так, надо осторожно попытаться объяснить подруге, что мы сматываем отсюда удочки. Что бы Ирка ни побежала докладывать Кеше, или того хуже Максу.

— Привет, еще раз, — попыталась быть приветливой.

Ира сморщила неприятную гримасу.

— Так значит, это твой ребенок?

Уже значит знает. Плохо.

— Да, мой, — раз уже можно не скрываться. Подошла и взяла его на руки, и попросив бутылочку из рук Лаймы, сама начала его кормить. Он мне улыбнулся, признал меня и так же усердно продолжил есть кашку.

— Круто ты все провернула! Никогда не видела Макса таким. Вообще, за эти дни, что ты здесь, его настроение постоянно меняется. От хорошего к плохому, или вообще к агрессивному. Как тебе это удается?

— Годы тренировок, и ты научишься, — решила, не церемонится с ней, — а вообще, Ира… Как ты считаешь, я пара Максу?

— Ты!? Конечно нет! Приехала из какого-то села, специально залетела, а теперь манипулируешь с помощью ребенка! Ты не его уровень! Я вообще не понимаю, что он в тебе нашел.

— Ира, я не посмотрю на то, что ты была так вежлива и принесла горячей воды, что бы я приготовила кашу ребенку. Следи за тем, что говоришь! — не выдержала Лайма.

А я решила сыграть на неприязни Иры ко мне.

— Лайма, все хорошо. Не надо. Ира, — обратилась уже я к девушке, — в твоих руках все! Если ты мне поможешь, я уеду сейчас из этого дома, и Макс больше меня не найдет. Я скрывалась от него два года, так и продолжу. У тебя тут есть машина? И навигатор, в наличие. Не беспокойся, — завидев панику на лице, поспешила успокоить я её, — никто тебя не предаст. Скажешь, что я украла твои ключи и так уехала. До Москвы сколько отсюда?

— Примерно час, по пустым дорогам, — немного отстраненно ответила она, видно уже мыслями обрабатывая информацию и строя планы осуществления побега.