Так как Михал рвался поскорее заключить договор об аренде помещения, Ангел предложил встретиться в два часа в ресторане неподалеку от комплекса. Михал охотно согласился, сделав Ангелу еще какой-то комплимент по поводу его любезности. Они расстались, когда Михал сел в свой Мерседес, а Ангел потихоньку пошел в сторону работы. Он еще не знал, что делать эти несколько часов до встречи с Михалом. Придя в офис к коллегам, сразу двое спросили его об успехе "50%, ничего себе, обычно 25% аудитории спрашивают, то есть только Максим. Видимо, дело резонансное" подумал он и ответил, что сейчас было лишь "контрольное обсуждение"(он иногда выражался странно), а договор будет заключен в два часа в ресторане. После этого зашла Лена, чье отсутствие Ангел сразу заметил, и сказала, что шеф вызывает весь отдел. Все переглянулись и начали шуршать по столам, а затем собрались и кучкой спустились на шестой этаж к шефу.

Кабинет у Директора их компании был не сказать, что скромный, но излишней роскошью не отличался. Стол, кресло – более-менее простые. Перед столом гостевой стул, возле стены – кожаный диван, а за дверью еще один стул. Стоял также книжный шкаф, в котором были и книги, и деловые папки. За столом было окно, которое закрывали жалюзи. Стол был весьма похож на столы в офисе отдела по Продвижению и развитию, разве что казался чуть более тяжелым и массивным. Кроме ноутбука на столе почти ничего не было.

Самого Тимура Александровчиа, когда весь отдел вошел в кабинет, не было на месте. Он вошел за ними спустя пару секунд: – "Всем добрый день."

Это был стройный, статный мужчина, лет пятидесяти, хотя выглядел лет на десять моложе своего возраста, в модной приталенной рубашке с узором, узких брюках и лакированных туфлях, без растительности на лице и гладко причесанный.

Услышав приветствие, все обернулись, и как бы спрятавшись за Ангела поздоровались в ответ.

"Садитесь, господа. У меня сегодня для вас весьма важное и для кого-то, возможно, приятное сообщение" Все сели.

Поздравляю вас, можно сказать, с первым успехом нашего комплекса. Благодаря появлению нашего первого клиента мы можем сказать, что, по существу, наш комплекс уже введен в эксплуатацию. Это, конечно же, не так, но факт того, что нами было принято решение – он посмотрел на Ангела – беспрецедентное решение – частично начать эксплуатацию здания в связи с появлением исчерпывающего предложения по контракту. "ООО Физалис" – так звучит название наших добродетелей. Но не будем сильно радоваться, еще ничего не произошло. Оценить эффект мы сможем только по ходу. А поэтому заявляю следующее: если вся ваша команда – именно так – продолжит работать также эффективно, всему отделу – премия." Далее следовало несколько отдельных наставлений каждому, после чего совещание завершилось и "команда", оживленно шепчась, возвратилась к себе.

Обсуждали многое, кто-то жаловался, мол, думал премия сейчас будет, а оказалось – позже. Ангел посидел, слушая эти разговоры, и решил поехать на встречу с Михалом пораньше. По крайней мере, так он объявил для коллег.

Выйдя с работы, Ангел пошел в сторону ресторана, по обыкновению, пешком. Тут ему вдруг захотелось обсудить с кем-то эти события, и он решил позвонить Даше. Та взяла трубку и радостно начала: – Привет! Как дела? Как сценарий?

Но он прервал ее: – "У тебя как дела? Чем занимаешься? " Получилось не очень красиво, но она ответила:

– Да так, ничего, гуляю, сегодня видела коз и козленка маленького. У нас козье молоко продают здесь, если ты помнишь. А ты?

– Я тоже.

– Что тоже?

– Коз видел сегодня.

– Ого. Где?!

– У нашего клиента. Мы уже в эксплуатацию входим. Премию обещают.

– Что? Ничего непонятно, какие козы? Какая премия? Ты что, проспал работу?

Ангелу удалось убедить ее, что он не проспал работу. Более того, она довольно быстро поверила и в то, что их клиент возит двух козлов в Мерседесе, и что внутри небоскреба пахнет скошенной травой – "ничего уж тут фантастического!". После этого разговор как-то внезапно замялся и почти сразу же был завершен.

Ангел и Михал прибыли на место почти одновременно. Ангел увидел, как Михал заходил внутрь, и через минуту сам открыл дверь ресторана. Внутри было почти также светло, как на улице, несмотря на то, что большая часть заведения не освещалась солнцем. Стиль ресторана был "аристократично-древнерусский": много древесины, какие-то охотничьи трофеи, но не слишком помпезно, не люкс-категория. Были также ступени, ведущие на второй ярус заведения, который был забит обедающими. Было шумно от посуды и голосов людей, и официантка провела Ангела и Михала сквозь не очень приметную арку в другой зал, более сдержанно декорированный, находившийся немного ниже основного уровня ресторана. Здесь людей было поменьше, и никто старался не шуметь. Михал заказал целый обед из какой-то окрошки с лососем и двух-трех других блюд. Ангел ограничился десертом тирамису. Оба заказали также по кружке чаю.

Во время трапезы Михала не было произнесено большого количества слов. Ангел гуглил какую-то информацию про козлов, затем, когда Михал отодвинул вторую тарелку от себя, положил на стол файл с двумя экземплярами договора.

Михал, увидев это, кажется ускорился с едой, и, уплетая кусок мяса, сделал притягивающий жест рукой, мол "давайте". Ангел смутился от того, что помешал нормально доесть.

Михал доел и сказал:

– "Давайте."

– У меня еще один вопрос, Михал. – вдруг любопытство Ангела победило его скромность – А почему ваш директор, Пан, верно? – не сам, а через вас решил подписать договор?

Михал рассмеялся, видимо не до конца проглотив пищу. "– Что же, это самое поразительное для вас? Среди всего прочего?" – вновь был слышен его польский акцент. – "У него много дел, скажем, это его не единственный бизнес. Впрочем, эта информация – лишь предположение. Я и сам не знаю точно, но я, можно сказать, его правая рука. А теперь я, пожалуй, подпишу" – посмотрел он на Ангела.

Тот кивнул.

Михал взял экземпляр договора из четырех-пяти листов, пролистал, останавливаясь на каждом от силы на секунду, и поставил на последнем листе свой автограф.

Когда Ангел уже был на пути домой из ресторана, он вдруг решил снова взглянуть на важную бумажку. Он остановился, достал из файла договор и пролистал до последней страницы. Внизу страницы красовался широкий автограф, среди прочих элементов которого отчетливо выделялась огромная буква "М".

VI

В следующие несколько дней работы было меньше. Ангел приходил туда, как обычно, к девяти, а после обеда был практически свободен. Часы после обеда уходили у него на новые выдумки. Иногда это даже было заметно, когда его кто-то звал, он отвечал со второго или третьего раза, не сразу выходя из своего подсознания. Кроме того, актуальной оставалась проблема незаконченного сценария, и здесь надо было что-то решать, потому что это произведение было наиболее близко к завершению, а соответственно и к последующим стадиям его развития.

Мыслительный процесс переносился с работы домой, где он готовил ужин, ужинал, сидя на балконе и думал. Когда человек не обременен обязательными срочными делами – с ним начинают происходить странные вещи, среди которых размышления и рефлексия – это, пожалуй, наименее странное. Ангел стал замечать, что он стал больше думать, но меньше писать, иногда уходя в излишество, обдумывая уже неважные моменты. Наконец, его усилия и попытки справиться с этим постоянным отдалением от сути привели к тому, что он изобрел механизм контроля над собственными мыслями. Как только, в цепочке, где одна мысль рождает другую, доходило до четвертого или пятого звена, он записывал все придуманное до этого пятого звена, а дальше давал новой цепочке запуститься у себя в голове.