Многие люди, включая психологов и социальных работников, понимающих, какой серьёзный ущерб наносится психике маленьких детей, некоторые из которых даже не достигли школьного возраста, участвуют в проведении этой политики. Как будут выживать и преуспевать эти дети? Визелю, должно быть, был нанесён аналогичный психологический ущерб. Почему его не сломил опыт пребывания в лагерях смерти? Разумеется, это наложило на него свой отпечаток, но таким образом, что позволило ему стать «красноречивым свидетелем… который запечатлел память о Холокосте в мировом сознании», как написал журналист Джозеф Бергер в некрологе Визеля в The New York Times 2 июля 2016 года.
Мне вспоминается ещё один еврейский подросток, чье детство пришлось на середину 1940-х в Европе: голландская девочка Анна Франк. Она родилась в июне 1929 года. Как известно всему миру, ее семья и несколько друзей провели вместе целых два года, начиная с лета 1942 года, скрываясь на тесном двухкомнатном чердаке, который они называли «секретным флигелем». По сути, они обрекли себя на это заточение собственным решением не бежать из родного Амстердама, когда над ним нависла угроза нацистской оккупации. В августе 1944 года акт предательства привлёк к «флигелю» внимание гестапо. Члены бесстрашной группы были насильно отправлены в разные концентрационные лагеря. Анна оказалась в Вестербруке в Голландии, а затем в Освенциме и Берген-Бельзене, где она умерла в марте 1945 года от тифа, поразившего лагерь. Ей было неполных шестнадцать лет.
В течение времени, проведённого на тайном чердаке, Анна доверялась своему «другу» Китти – имя, которое она дала дневнику, – настолько честно, как это делает любая девочка-подросток, живущая где угодно. Все закончилось с приходом гестапо. После войны её отец Отто, единственный выживший из семьи, нашёл и опубликовал «Дневник Анны Франк». Эта книга, как и «Ночь», даёт нам представление об убитой нацистами невинности – о жестокости, общей для всех геноцидов.
Помните маленького Эли и его отца в лагерях? Динамика их отношений завершилась – давайте взглянем на это так же прямо, как сделал Эли – его предательством собственного отца. Когда я впервые прочитал «Ночь», то был слишком молод, чтобы осознать её глубину. Но, несмотря на это, тогда меня взволновали действия Эли и волнуют до сих пор. Я тоже сын и отец сыновей. Эли видел в лагерях и других, кто, как и он, повернулся спиной к своим родителям из-за той же самой потери человеческого достоинства. Были ли их действия осознанными решениями? Интересно, будет ли моя реакция созвучна с реакцией остальных.
Мне также интересно, откликается ли схожим образом история Анны. В тепличной атмосфере убежища Анна (которой от тринадцати до пятнадцати лет) постоянно переживала разногласия с матерью, а зачастую и со всеми остальными. (Она подросток!) Свои страдания – часто в витиеватых выражениях – она доверяла дневнику-Китти. Например:
Ужасные слова, насмешливые взгляды и обвинения, которые постоянно, каждый день летят в меня, как стрелы из туго натянутого лука, и находят свою цель: их так трудно извлечь из моего тела.
Мы почти видим, как она закатывает глаза, когда пишет это и всё остальное. (Она подросток!) Но в отличие от Анны и её матери, которые никогда этого не узнают, мы в курсе, чем всё закончится. Узнает это и её отец, и я представляю, как болела его душа, когда он читал слова дочери после гибели семьи. Однако он согласился на публикацию. Многие женщины говорили, что ощущали динамику отношений матери и дочери, которые никогда не исправить, когда читали «Дневник».
Эли Визелю была дарована возможность выжить, и он решил стать свидетелем. Так он изменил мир. Он начал с «Ночи» и продолжал до конца своей долгой жизни; ему исполнилось восемьдесят семь, когда он умер. Мне кажется, что он отважно пытался преодолеть то, что случилось с ним в семнадцать лет. «Ночь» заканчивается так:
Однажды я смог встать, собрав все силы. Я хотел увидеть себя в зеркале, висящем на противоположной стене. Я не видел себя со времён гетто. Из глубины зеркала на меня смотрел труп. Я никогда не забуду взгляд его глаз, вперившихся в мои.
Анне Франк не было даровано такой возможности. Её трагедия в том, что она не исполнила того, к чему стремилась, как стремится любой человек в юном возрасте. Она обращалась к Китти:
Я так сбита с толку, что либо плачу, либо смеюсь: это зависит от того, в каком я настроении. Затем я засыпаю с глупыми мечтами о том, чтобы стать другой, не такой, какая есть или какой хочу быть; возможно, вести себя не так, как я хочу себя вести или как веду.
О, Боже, теперь я и тебя втянула в эту путаницу.
Благодаря решению отца, Анна и её «Дневник», посмертно стали свидетелями и изменили мир. «Я хочу продолжать жить после смерти», – сказала она Китти, и ей это, безусловно, удалось.
Есть ли сегодня в «палаточных городках» на южной границе дети, которые изменят мир, потому что решат стать свидетелями?
Давайте подумаем о том, как всё, что я рассказал в этой главе, относится к моей и вашей способности ежедневно принимать верные решения.
1. Обращайте внимание на то, что происходит вокруг вас, в вашей собственной «маленькой» жизни и в большом мире. Неосведомлённость о реальности мешает хорошим решениям.
2. Простите себя, если действовали под влиянием неподконтрольных вам сил и приняли плохие, глупые или неэффективные решения, даже если вы не можете их изменить. Простите себя, даже если таких сил не было. Точно так же как (дай бог) малыш переворачивается, затем ползает, а затем ходит и бегает, вы должны всегда двигаться вперёд. Люди рождены, чтобы это делать.
3. Постарайтесь простить или хотя бы понять других людей, которые принимают плохие решения, отражающиеся на вас. Если ни прощения, ни понимания не добиться, помните, что все люди несовершенны, – и двигайтесь вперёд.
4. Постарайтесь помочь людям, страдающим от последствий их собственных плохих решений. Дело не только в «хорошей карме» – это поможет вам избежать тех же самых ошибок.
5. Правильно оценивайте свои решения. Многие из них жизненно важны, многие – нет. Тем не менее старайтесь принимать их всерьёз.
6. Никогда не сдавайтесь.
Глава 4. Махатма Ганди, Даг Хаммаршёльд
Перед важным решением кто-то сжимает вашу руку – проблеск золота в серо-стальной породе, доказательство всего, во что вы никогда не смели поверить.
Даг Хаммаршёльд
Вы когда-либо чувствовали, что важное решение неожидан-но напрашивается само? Появляясь, кажется, из ниоткуда, возможно, движимое внешними силами, но на самом деле являющееся неизбежным результатом вашего опыта. В таких обстоятельствах становится абсолютно ясно, что нужно делать. Я сталкивался с такой ясностью и убеждённостью и в личной, и профессиональной сферах.
С другой стороны…
Вы когда-либо чувствовали, что важное решение как бы само подкралось к вам? Что вы сознательно не намеревались принимать решение, но вот оно, естественный результат вашего опыта. В таких обстоятельствах кажется, что решение само себя принимает. Опять же это мне знакомо.
Один сценарий выглядит так, будто принадлежит Махатме (Мохандасу) Ганди, другой – Дагу Хаммаршёльду. Оба были личностями, чьи решения по вопросам ненасилия изменили мир.
Давайте сначала обратимся к Ганди.
«Как гром среди ясного неба» – именно так можно описать произошедшее с Мохандасом Ганди ночью в мае 1893 года, когда он принял решение, определившее остаток его жизни и повлиявшее на жизни десятков миллионов людей. Ганди только что стал объектом расового насилия, что было для него оскорбительным и вместе с тем абсолютно понятным, естественным следствием жизни в стратифицированной Южной Африке.
