Наш бакинский дом мы поменяли на этот, где сейчас живём. Хозяином этого дома был азербайджанец по имени Князь. Мы оформили все необходимые документы и официально сделали обмен. Все наши вещи мы смогли привезти в Мартуни, то же самое сделал и Князь, до последней иголки вывез свои вещи в Баку.
Во время войны мы сильно настрадались: Мартуни и сёла района обстреливали с земли и воздуха. Однажды самолёт сбросил бомбу рядом с нашим огородом. В это время я топила печь. Взрывной волной снесло балкон, выбило все стёкла, дверь обрушилась на Абрика, который в это время находился дома. После этого взрыва долгое время я не могла прийти в себя…
Фактически все трое из нашей семьи во время войны были на фронте, но, слава Богу, все они живы-здоровы, не были ранены. Наши остались живы на войне, но сколько людей погибло, горе пришло во многие карабахские семьи – это настоящая трагедия…»
В это время Рита принесла чай, конфеты, на столе уже были фрукты с их сада. Сели пить вкусный чай. Вели непринуждённую беседу, говорили о сегодняшнем дне. Я узнал, что Аида на пенсии, получает 40 тысяч драмов, а Абрик – 55 тысяч. Во дворе держат кур, у хозяина около 20 барашков. Не шикуют, но и не бедствуют, как говорится. Когда разговор снова перешёл на их бакинскую жизнь, Абрик сказал, что очень долгое время его директором был Аяз Муталибов. Я удивился. Он объяснил, что это потом Муталибова перевели на партийную работу, где он начал продвигаться по карьерной лестнице…
В это время пришла соседка Люда, тоже беженка, и попросила Аиду измерить её давление…
Сын Григорий, молодой мужчина спортивного телосложения, сидел на диване и не вмешивался в наш разговор. После чаепития я завёл с ним разговор и узнал много интересного. В 1989-м году Григория призвали в ряды Советской армии, где он прослужил два года. После демобилизации он приехал в Мартуни, где уже жили его родители и брат. Обстановка в Карабахе была напряжённой, все мужчины были на постах (исключением не был и Абрик), защищая свои дома. На следующий день Гриша записался в отряд самообороны района. Форму он снял лишь в 1997-м году. В тот период служили и младший брат Владимир, и отец Абрик.
В Баку Гриша занимался вольной борьбой в спортивном обществе «Спартак» у Аркадия Галстяна. Постоянно выезжал на соревнования в республики Союза, занимал призовые места и получил спортивное звание «кандидат в мастера спорта». После войны несколько лет тренировал в Мартуни детей, вёл секцию по вольной борьбе.
Потом выехал с семьёй на постоянное место жительства в Россию, но года через три снова вернулся в Мартуни. У самого Григория четверо детей, у брата Владимира трое.
Мне было интересно узнать у Григория о его жизни в Баку, друзьях, одноклассниках, отношении к конфликту.
«Трудно однозначно ответить на вопрос об отношении к конфликту…Моё мнение таково: этот конфликт рано или поздно должен был быть, какие-то предпосылки к нему тогда уже были, а трагедия в Сумгаите дала толчок. Переехали в Карабах – это правильно, здесь наша родина, но появились проблемы. Местные жители знают друг друга, кто чей внук, кто из какого рода. Мы же для местных являемся беженцами. Но это неправильно, так как все мы карабахцы, все мы армяне. Во время войны много погибло наших ребят, это очень тяжело…» – Григорий сделал большую паузу. Затем продолжил:
«Мне пришлось воевать, и я никогда не думал, что мой сын может увидеть то же самое, что я пережил. Артура, моего сына, призвали на действительную военную службу в июле 2015-го года. 1 апреля 2016-го года, когда началась четырёхдневная апрельская война, он с друзьями был на посту в селе Талиш, и во время наступления их пост отбил атаки неприятеля. За это он и его друзья были представлены к боевым наградам, а ему ещё присвоили офицерское звание «лейтенант». Второй мой сын Абрик в настоящее время тоже служит в Армии обороны. Третий сын Арсен учится на четвёртом курсе Олимпийского резерва в Армении. Вначале он был вольником, потом перешёл на классическую, греко-римскую, борьбу, и, как утверждают его тренеры, парень перспективный…
Что можно сказать про жизнь в Баку, друзей… Я учился на портного, одновременно успел поработать на Бакинской швейной фабрике им. Володарского. Работа была сдельная, зарабатывал я неплохо. После переезда, когда я снова поехал в Баку за дипломом, оказалось, что мой товарищ Джалалов Джалал получал мою стипендию, и когда я приехал, дал мне мои деньги. В училище выдали мне и диплом. Перед отъездом посидели с ребятами, потом они меня проводили…»
Из школы пришла дочка Григория и Риты, Милена, ученица третьего класса. Родители сказали, что она ходит в музыкальную школу на вокал. Я попросил малышку спеть песню. Естественно, Рита переодела девочку в нарядное платье, и малышка без стеснения спела песенку на русском языке…
Когда мы уходили, Агасяны вышли во двор проводить нас. Попрощались мы тепло. Я обратил внимание на то, что брови у Абрика уже не насуплены, и он с улыбкой пожимает на прощание протянутую мной руку…
Октябрь 2017 г.
Решили проблему собственными силами
1
Как-то мой близкий друг попросил меня помочь устроить его племянницу в детский садик. Тогда впервые я столкнулся с этой проблемой и понял, что задача эта не из лёгких. В Степанакерте есть детсады, но, чтобы устроить туда ребёнка, нужно загодя подумать об этом. С каждым годом детишек становится у нас больше, нам на радость, и малышам нужен детский садик для их развития. Также они нужны для того, чтобы у их родителей было свободное время заняться своими делами…
С Леной Торн-Кезая по инету общаюсь несколько месяцев.
С её мужем Полом, ирландцем, знаком лично: он не раз приходил в наш офис. И всегда я удивлялся его хорошему армянскому. Узнал их историю: оба они работали волонтёрами в одной ереванской общественной организации, где он влюбился в красавицу Лену. Они поженились, родились дети.
Я знал, что у Лены есть небольшая детская группа в Степанакерте. Мне захотелось увидеть своими глазами, что это за группа, и я попросил у неё разрешения посетить этот «детский садик». Лена дала «добро», и мы встретились.
В назначенное время я пришёл к частному дому, находящемуся на окраине Степанакерта, где Лена арендует помещение для детской группы. Осмотрелся. Вокруг красивая природа, горы. При желании минут через 10 можно оказаться в лесу. Лена пришла со своим сыном, малышом Даниелом.
Мы вошли в комнату и стали ждать прихода детей. Я оглянулся, на стенах были развешаны рисунки, весёлые картинки, на полках стояли детские игрушки…
В нашем распоряжении было минут двадцать, и я попросил её рассказать о себе, детской группе. Мне было всё интересно.
«Родом я из Баку, жили мы в поселке Монтино. Хотя я была маленькой, но прекрасно запомнила наш детский сад. Однажды нас взяли на прогулку, и я всем детям с гордостью показывала наш дом на пятом этаже. А когда в садике во время какого-то праздника шёл спектакль «Маша и медведь», я играла роль Маши.
После замужества с мужем поехали в Арцах, где прожили четыре года, а потом снова вернулись в Армению.
В Степанакерт мы переехали в 2013 году и сразу же решили отдать ребёнка в детский садик. Также в наших планах было присмотреться, чем мы можем быть полезны в Карабахе. Мы обошли все детские садики, но практически не было места, тем более что мы были иногородними и у нас не было прописки.
Это подтолкнуло меня, чтобы я сама начала заниматься своим ребёнком, потому что не хотела, чтобы ребёнок отставал от своих сверстников. Оказалось, что такая проблема не только у меня, так как детские садики были переполнены, и появились ещё два-три ребёнка, родители которых хотели, чтобы я занималась ими. А после этого начали узнавать друг от друга о нашей маленькой группе, и родители стали приводить своих малышей. Уже пятый год, как действует наш, как здесь говорят, детский садик. Но это не детсад, это группа детей, с кем мы занимаемся. Их у нас не более десяти, и возраст малышей колеблется от 2,5 до 5 лет. С каждым ребёнком мы работаем индивидуально, знаем его характер, семью. С детьми мы общаемся на армянском языке, чтобы, когда они пошли в первый класс, педагогам было легче работать с ними. Однако наряду с армянским у нас проводятся занятия на русском и английском языках, которые проводят наши волонтёры», – рассказала мне Лена.
