По комнате разлилась звучная, с переливами, мелодия будильника, установленного на айфоне, который лежал на декоративной резной тумбочке возле кровати. Она отразилась от кремовых обоев, которыми были обклеены стены довольно просторной комнаты, и взвилась к потолку. С каждой секундой мелодия становилось всё громче и громче, однако ее никто не решался отключать. Смартфон, выжимая из себя все соки, звучал пуще, принуждая дать ему отдохнуть от этого верещания. Наконец, над ним сжалились.

Из-под одеяла, покоившегося всё это время на находящейся подле тумбочки кровати, показалась грациозная женская ручка, которая потянулась к нему. Словно обрадовавшись, айфон чуть понизил громкость мелодии, когда его взяли аккуратные пальчики, тут же отправившие его на покой.

Положив смартфон, ручка вернулась на место и вместе со своей напарницей откинула расписное белое одеяло прочь. Вслед за этим незамысловатым действием на паркет спустились симпатичные стройные ножки. На край села девушка лет двадцати и потянулась, отгоняя остатки сна. Привстав с кровати, она подошла к окну и отдернула кружевные шторы. Тут же в комнату ворвалось яркое майское солнце, касаясь лучами всего, что находилось в ней и до чего могло дотянуться: рабочего столика с компьютером, красивого трюмо, большого шкафа-купе, практически упиравшегося в потолок, нескольких декоративных стульев и всё той же тумбочки и широкой кровати.

Пятничное майское утро залило комнату светом, а девушка тем временем глянула на часы, которые показывали девять утра. Удое-товерившись, что будильник поднял ее вовремя, она, опершись ручками о подоконник, выглянула на улицу со второго этажа таунхауса. Небольшой городок, где она жила с родителями, находился на юго-западе Москвы за пределами МКАД. Такой выбор дома был сделан неспроста, и дело не в том, что у родителей девушки были деньги. Дело в привычке, по которой они жили до этого.

Снаружи уже сновали прохожие, спешащие по своим делам, и редко проезжающие машины, гулко рычащие моторами и уносившие своих водителей куда-то вдаль. Несмотря на начало месяца на улице было довольно жарковато, словно уже наступило лето. На ветвях деревьев, где уже появились зеленые листочки, звонко пели птицы, и, конечно, громче и красивее всех старался соловей. Жизнь за окном уже полностью кипела и шла своим чередом, и только-только проснувшаяся девушка решила постепенно вливаться в нее.

Отойдя от окна, она порхающе пересекла комнату и, остановившись у зеркала в центральной дверце шкафа-купе, начала себя рассматривать. У нее было приятное личико с выразительными серыми глазами, над ними расположились слегка изогнутые бровки. Носик был чуть вздернут, линия губ была довольно стандартной, с округлой ложбинкой сверху, ниже нее был изящный подбородок, а между ними расположилась аккуратненькая ямочка. Ушки прикрывались черными волосами, прямыми и довольно длинными. На личике не было ни единой лишней линии или бугорка, что придавало ему чуть ли не ангельскую красоту. Девушка покрутилась, продолжая себя осматривать. Скользя взглядом по отражению, она глядела на свою чуть загорелую спортивную фигуру, выточенную в фитнесе и сейчас скрытую полупрозрачным черным неглиже: приличный бюст, элегантные руки, тонкую талию, упругие ягодицы и длинные стройные ноги. Девушка была очень хороша собой, и не только она знала об этом. Завистливые взгляды однокурсниц и внимательные, оценивающие взоры парней постоянно преследовали ее. Однако она не строила из себя воображалу и недотрогу, как большинство фитоняшек, отсылающих парней направо и налево. Девушка знала себе цену и не набивала лишнюю.

Оценив себя, она оторвалась от отражения, расправилась с утренними делами и вернулась обратно в комнату, где переоделась и села за рабочий стол, чтобы повторить тему перед финальным коллоквиумом по патологической анатомии, после которого остается только летний экзамен. Девушка не особо торопилась, ведь пара начиналась во второй половине дня. Проведя за книгой и тетрадками около двух часов, она отложила учебные материалы и, подкрепившись перед дорогой, начала собираться.

Она села за туалетный столик, вновь причесалась, начала колдовать с макияжем. Чуть припудрившись, подровняв и удлиннив ресницы, девушка нанесла темную тушь на веки, подчеркнула губы коралловой помадой и накрасила ногти красным лаком. Покончив с этой частью, она перешла к не менее сложной, распахнув шкаф-купе. Глаза заметались в выборе подходящей одежды и обуви. Тут было всё: от спортивных маечек до шикарных платьев, и от легких кед до туфель на высоком каблуке. Решив не изощряться для похода в институт, она смело выбрала и надела легкую бело-красную блузку, голубые обтягивающие джинсы и любимые красные кеды. Покончив со сборами, девушка взяла приготовленную сумочку и пошла на выход. Открыв входную дверь дома, она тут же очутилась на улице и заспешила на занятия.

Родители вновь были на конференции в другом городе, и несколько недель она жила в таунхаусе одна. Заперев дверь дома, она пошла к автобусу, который доставил ее к станции метро Тропарево. Спустившись вниз, девушка оказалась на дивной станции, где посередине платформы находились столбы, сделанные в виде деревьев. Это необычное оформление некогда очень поразило ее. Вообще, московский метрополитен был очень разнообразным, каждая станция подземной паутины сама по себе уникальна, а некоторые из них были настоящими произведениями искусства. Добравшись до Фрунзенской, она вышла из вагона и начала подниматься по эскалатору. Выходя из метрополитена, она услышала сквозь песню, игравшую в наушниках, что ее зовут по имени. Девушка остановилась и, оглянувшись, увидела свою подругу, подходящую к ней и переводящую дух. Вытащив наушники, она поздоровалась с ней.

– Ну и быстро же ты бегаешь по лестнице, – заметила та.

– Ты же знаешь, Оль, я люблю быть в движении, – ответила девушка.

– Ну как, ты готова к коллоквиуму? – спросила та, продолжая идти в сторону корпуса на Трубецкой.

– Конечно.

Они продолжали путь, болтая на самые разные темы, в том числе, перешептывались и о женских секретиках. Поднимаясь в лифте, подруга как-то хитро посмотрела на девушку и спросила:

– Ты пойдешь сегодня к Антону на вписку?

– Пока не думала, да и он меня не приглашал.

– Он звал желающих, ты разве не хочешь сходить к нему?

– Я не хочу навязываться.

Оля знала ее слабые места. Этот Антон Корольков был видным красавчиком и Казановой на их потоке, неудивительно, что многие девчонки на него западали. В том числе, и она сама. В школе у девушки было несколько парней, но то были либо хулиганы, либо прямолинейные спортсмены. А к Антону ее словно тянуло неким магнитом, и она не в силах была противиться.

Зайдя в кабинет, подруги поздоровались с присутствующими, уселись на давно «забронированные» места и начали готовиться к ответу. Вскоре пришла и преподавательница, которая огласила результаты работы за семестр и сказала, кто уже сегодня сможет получить зачет. Девушка практически не слушала ее, так как знала, что она и так относится к этим счастливчикам. Она сидела и мысленно повторяла тему, иногда посматривая на подходящих для ответа к преподавательскому столу одногруппников. Наконец, преподавательница произнесла:

– Тейлор Джессика, прошу сюда.

Одногруппники моментально по привычке глянули на девушку, специфическое имя которой задевало слух. Ее мать являлась врачом-нейрохирургом, работавшим в Москве, а отец – врачом той же специальности, но оперирующим в Соединенных Штатах. Они познакомились на одной из конференций, проходившей в Берлине, где между ними проскочила яркая искра. Ее отец через некоторое время побывал в Москве и, можно сказать, постарался выбить для матери место в американской клинике. Через пару месяцев, она получила работу за границей, и они встретились в Чикаго. Еще через пару лет сыграли свадьбу, и вскоре после нее появилась на свет их дочка, с именем которой они долго не могли определиться. Лет через пять на работе начались некоторые трудности, и они приняли судьбоносное решение перебраться в Нью-Йорк. Там отец получил крупный стабильный доход во влия-тел ьной корпорации, и почти до четырнадцати лет жизнь девушки прошла очень ярко, однако продолжить обучение в родной стране ей не посчастливилось. Летом перед походом в высшую школу отец стал уговаривать семью уехать из Штатов, ссылаясь на волнения, которое поднимало его руководство. Мать не стала противиться, ей тоже не хотелось ждать роковой минуты и рисковать. Вслед за этим по обоюдному согласию они вернулись на родину ее матери, где смогли довольно неплохо устроиться в столичном институте нейрохирургии. Девушка никогда не забудет тот длинный перелет через Атлантический океан. Она окончила российскую школу с красным дипломом и собиралась пойти по стопам родителей и получить образование в медицинском университете. Конкретно решила учиться там же, где и ее мать – в Сеченовском университете. Часто они с родителями снова выбирались на запад в Соединенные Штаты, но вернуться насовсем не решались. Она досконально знала русский, которому ее учила мать, и поэтому, несмотря на свои корни, девушка превосходно владела двумя языками и говорила практически без акцента, в отличие от отца.