- Отделяться хотели. Ну, там Женька лучше расскажет, чем дело кончилось. Он уже после сюда пришёл. А когда я тут оказался, там всё ещё бухтело.
- Значит, правильно я его. Завтра и капрала прессану, если зарываться будет. Хотя фрицы - они порядок любят, я как ему сказал, что, мол, для дисциплины, он такую уважающую морду скорчил!
В дверном проёме появился Коган:
- Ну как, однокашнички, чайком балуемся? А у меня новости с полей сражений.
- Уже началось? - Сорока весь подобравшись, даже привстал. - Женьк, тебя куда?
- Куда, куда - интендантом.
- Это как понимать? - Сергеев плевком сбил комара и, полюбовавшись новой набойкой, дёрнул подбородком в сторону Когана.
- Снабженцем.
- Еврея - снабженцем! Зачёт! Да они ж и так всю страну прое...
- Лёха, блин... - Округлил глаза Сорока, опуская растопыренные руки. Тут явно пахло провокацией и конфликтом, а этого среди своих Андрей не хотел никаким образом. Впрочем, Коган перестал бы быть их Женьком, если бы из-за подобного вышел из себя:
- Алексей, вашей категоричности может позавидовать даже Хрущёв. Впрочем, национальность отношения к делу, увы и ах, не имеет. В нашем обществе, насколько тебе известно, всё и так под контролем. Если что не так, как ты думаешь, амнистию мне и наверх или...?
- Женьк, а "или" у нас с тобой нет.
- Правильно, Андрей. Вот поэтому тут ведь каждого ставят туда, куда он лучше подойдёт. Лёха, наверняка, сегодня мордобоем занимался.
Сергеев сплюнул. На этот раз на пол. Посмотрел на Сороку, потом на Когана, как раз наливавшего себе кипяток из чайника.
- Откуда знаешь? Уже донесли?
- А зачем? Я ж тебя, Лёшенька, как облупленного изучил ещё со школьной скамьи. У тебя призвание - ровнять и строить. Как у Андюши - с техникой общий язык находить.
- Да Женька у нас психолог! Ладно, поняли. Ты, Женьк, лучше расскажи, что там после с Чечнёй стало. А то к Сергееву один попал, так тот ему вместо намаза и Свободной Ичкерии устроил Мамаев Курган.
- Там всё было просто. Помните, я говорил, что Ельцын под Новый Год ушёл в отставку.
- Было что-то. Как там нового президента? Пугин? Пусин?
- Путин, Лёш. От слова "путём", чтоб тебе понятнее было. Так вот, он сказал, что будет мочить в сортире каждого, кто...
- Крутой чувак! И замочил?
- Замочил. Потом там поставил такого... авторитетного чечена над ними, денег, конечно вбухал. Там же после двух войн разруха ещё та была в республике. В общем, всё стало, как надо. А твоего подчинённого, Алексей, наверняка сюда перебросило ещё до сытых двухтысячных. Вот он и не в курсе. И просветить некому. Мы ж не знаем, с кем он в одной комнате.
- Да... вспомнил Сорока, - До того, как Женёк меня сюда перетащил, со мной жил один из доколумбовой Америки. Совсем дикий. Ну, понятия у него вообще с завихом. А ещё - китаец-наркоман и пацанёнок из Ирландии, которого в Австралию отправили на поселение, но он по дороге отдал концы. Считал Австралию страной всеобщего счастья. Крепко ему мозги промыли.
- А со мной... Нигер из Штатов. Говорил, он там у них за короля был. Кинг - это ведь король? В Лос-Анжелесе. Врёт, небось. По виду - макака-макакой. Потом - то ли цыган, то ли молдован. И ещё один дядька. Этот всё лежал. Вообще ни с кем не общался. Типа, бесы всё. Чудной, в натуре.
Сергеев заржал, выпил, крякая, свой чай из кружки и обернулся к Когану:
- Жек, не томи, в натуре, а?
- Ой?
- Кто-то принёс нам новости с полей и... замолчал их. Так? - Сорока поддержал одноклассника, напомнив Когану, с чем он явился в комнату.
- Да нет особо вестей. Так, просочилось, что с той стороны Георгий Победоносец - один из лидеров. А за ним, сами понимаете, и морячки и иночество и штат сестёр милосердия. Вот почувствуйте разницу: у них раненых перевязывать будут, а у нас - шлюхи морфин вколят. А что "светлым" мы противопоставим? Змея-то нет у нас. Танк?
- Танк? "Тигр" бы его на раз. Вот только, как я понял, каждый в своей эпохе будет иметь дело.
- Или в смежных. Меня, например, могут и к копейщикам засунуть, когда огнестрела не было. Да, Наташка тоже записалась в медсёстры.
- Баринова?
- Да. Я специально справлялся.
- Так она могла и не...
- Могла, Андрей, да не могла. Спроси у Алексея, если его б тут в последний раз не достало, стал бы он записываться?
- Да ну его в...
- Видишь, ему и так неплохо. Хорошая компания, немного клоповки...
- Врёшь, Женёк. Не, вот вчера сходил и понял - пошёл бы. Да чтоб ещё пару чехов размазать по стенке...
- Разве что. До любимого дела, дорвался, до мордобоя. А Наташка, понимаете, други, она из тех, кто "надо" всегда ставила вперёд "хочу". И там она тоже, ну не за "веру, конечно, царя и Отечество", не "за Родину, за Сталина", а вот за что-то такое.
Уснул Сорока, всё прикидывая, что же будет дальше. Вот пойдут они в бой. Бог с ним, с Георгием, чёрт с ним, с Язовым, но ведь так может случиться, что ему придётся стрелять в Наташку Баринову, которая будет оттаскивать в тыл какого-нибудь орденоносца времён Второй Мировой, деда его, например. И он, значит, должен не сдрейфить и нажать на гашетку, целясь ей между глаз. Или раздавить гусеницами её хрупкое тело. А если бы там была не Наташка, а Танюшка, его жена? Бывшая, но жена. И её гусеницами? Или удрать и не выстрелить? Но тогда это будет засчитано, как малодушие и трусость. А разве он трус, что не хочет стрелять в своих? А кто ему тут свои? Лёха Сергеев, которому в жизни только и надо, чтобы почесать кулаки о чужое тело? Женька Коган, готовый продать, если не мать, то уж Родину точно за мнимое превосходство? Ведь даже тут он, наверное, один из немногих, кто добился перевода к себе одноклассников. Да и сам, вроде скромно-скромно, а комбинезон носит не стандартный, а особого пожива. И клоповка у него водится... И девочек мог бы, если бы... Или всё же они друзья? Но, тогда как Наташка? Женька так хорошо всегда говорил о классе. А теперь, выходит, они по разные стороны? А что делать, чтобы вновь были по одну?
Сорока вспомнил, что ещё в начале своей службы в армии "деды" заставили его спаринговаться с другим солдатиком. Кто, мол, победит, тот и настоящий мужик. И он дрался. Со своим же дрался. А его кореш, Юрик Седов, отказался. "Что я, дурной, на своих кидаться", - просто сказал Юрик. Получил он тогда, конечно, лещей, но не сильных, скорее для проформы, а в авторитете вырос. И среди своих, и не только. Так неужели и их так же стравливают друг с другом, обещая несбыточное, чтобы...
