- В кофе? - Сорока взял из рук Когана пузырёк и, открыв его, нюхнул. - Коньячок что ли?
- Клоповка. Ты, Андрей, настоящего коньяка и не пробовал. Я сам уже его вкус забывать начал. А это так, местного производства. Да ты не бойся, за неё много не накинут. Мы же в лечебных целях.
- Да мне чего бояться?
- Вот и я о том. Плесни нам, а потом Лёхе под нос.
Пока Коган ходил за кипяточком, Сорока плеснул на дно трёх кружек и вновь вернулся к Сергееву, который, хоть дрожал чуть меньше, но ещё не пришёл в себя. Он поднёс открытый пузырёк к ноздрям Алексея и поводил им перед бывшим одноклассником. Сергеев вдохнул. Потом ещё, Потом в глазах его появилась осмысленность.
- Это что, а?
- Это уже всё хорошо, Лёшенька.
- Ёрш твою медь, Коган! Ты умеешь, блин горелый, когда надо. Давай по соточке и где там это НВП? Как меня колбасило!
- Давай с кофейком. Не для пьянки, а исключительно для повышения жизненного тонуса.
- Энто точно! Пацаны, век не забуду. Эх, и гад этот Малинин, я вам скажу. Такая сволота! Уж я от него и в чёрный ход, и по подвалу, а он, падла, ведь везде находит. Кто его только предупреждал?!
- Это не он, это ты сволота, - хмыкнул Сорока, чокаясь с Коганом полными кружками. - Забыл, где мы?
- Ой, блин... Робя, за что я его так? - Сергеев вытер со лба пот и, уже по устоявшейся привычке, сбил комара плевком.
- За то, что на тебя был не похож. Ладно, проехали. Спроси вон Женька, есть какие новости от тех кто...
- Вот сейчас допьём наше бурде-моден и спросим там, где... Мне на отработке тоже, сами понимаете, выдавать гостайну никто не станет.
Так называемый Коганом "НВП" больше походило на пункт вербовки рекрутов в заштатном трактире. К длинному грубо-сколоченному столу, за которым сидело несколько суровых субъектов, по одному и группками подходили из разных уголков блока мужчины призывного возраста. Впрочем, виднелись среди них и подростки и седовласые старцы.
Сергеев подошёл первым, осклабился в лицо хмурому мужику с короткой щетиной на голове, очень напоминавшему немецкого офицера времён первой мировой:
- Записывай меня, капрал.
- Умения, навыки, особые способности.
- А фамилиё, что, не надо?
-Твой номер уже срисовали. Не тяни резину. Много вас тут...
- Вот ёрш твою медь. Ну, тогда, писарь, пиши, - Самбо, дзюдо, карате, бокс, уличные единоборства, "Стечкин", АКМ всех модификаций...
Пока "капрал делал пометки в своих ведомостях, Сорока обернулся к Когану, стоящему рядом:
- Женьк, а они что, не знают и так, кто на что годен. Грехи-то наши аж из души вытягивают.
- Так то не "чёрные". Сам видишь, вроде как волонтёры. Смотри на них, - сплошной бывший генералитет. Только, порой, не в возрасте смерти. Вон там, через три стола - Язов. Помнишь такого?
- А то! "Аккуратно перечёркнуты два года золотым пером министра обороны". А о нём что? Неужели приворовывал?
- Я свечку не держал. Но, мне кажется, если хоть один призывник повесился в бытность его на должности, то и ему капнуло.
- Женьк, а ещё ГКЧП! Он же там тоже того...
- Чудак ты, Андрей. ГКЧП ему в плюс пойдёт. Он же страну спасти пытался. От таких, как я.
- Да разве ж ты гад?
- А тут агнецов и не держат.
- Следующий. А ты пойди вон направо, потренируйся там.
Сорока подсел к "капралу".
- Умения, навыки, особые способности.
- То есть? Ну, из автомата пару раз стрелял. Магазин умею заряжать.
- Служил, значит?
- Железнодорожные войска, Дальний Восток.
- В какое время?
- Как призвали, так и пошёл. А! Ну, девяностые там. СССР.
-Что ещё? Образование есть какое?
- Автотрансапортный технарь. Ну, там, вожу, разбираю. А ещё "Бородино" Лермонтова наизусть знаю.
- Следующий. А ты вон налево. Подучат - будешь на БМП народ доставлять.
Впрочем, ничему новому Сороку не научили. Всё же их технарь, как оказалось, специалистов готовил, пригодных не только для того, чтоб в "конфетку" превращать в гаражах потрёпанные "бумеры" и "мерсы". Зачислили Сороку механиком-водителем на агрегат НАТОвского производства, приписали ему в помощники крючконосого, всего в наколках, албанца, "отличившегося", как понял Сорока в момент оттяпывания Косова у Сербии. Сколько тот и кого замочил, Андрей углубляться не стал: времени не было, да и желания. Сам расскажет, если захочет. Вдвоём они проверили все механизмы доставшейся машинки, смазали, где только можно, пустили несколько очередей в белый свет, как в копеечку, сравнили с образцами советского вооружения и, сойдясь на том, что косорукие янки ничего путного сделать не умеют, довольные друг другом, разошлись по блокам.
Сергеев к тому времени уже вернулся и, сидя на своей койке, ставил набойки себе на ботинки.
- Тебе зачем? - с порога спросил Сорока, не увидев какого-то практического значения в действиях товарища. Одежда и обувь тут были почти у всех однотонными, неизнашиваемыми и нестареющими.
- А чтобы звенело! Вот прикинь, Сорока, ты идёшь, а они "Звяк-звяк". А "чёрные" от звяков бесятся. Колокола им мнятся.
Он заржал, вскидывая подбородок.
- Меня в сержанты хотели записать. Ну, то есть, записали, а потом чуть не выперли. После того, как я пару челюстей своротил. Дали каких-то уродов с востока. Я им про дисциплину, а они "намаз". Намазал их на стенку. Оказалось, один - чех из-под Гудермеса. Что-то мне о Свободной Ичкерии вещал. Это как, Сорока? Я как помню, они же с нами одна страна? Я этого особо прессанул. Он у меня весь полигон своими штанами, как тряпкой вымыл. Набело. Дристло. Баба вонючая. Встрялись за него трое, отдохнули в рядочек. Потом меня "капрал" журил за превышение. Но ласково так. Дал по морде пару раз. Сказал, что один раз - за Сталинград, а второй для профилактики. Про Сталинград я малость не всосал. Он что, фриц? А что по-русски базарит?
- Здесь, Лёх все - "по-русски". Не, не так, тут каждый на своём, но все понимают, - Сорока налил кипяточка, - Давай по кружечке что ли. А Чечня, было время, почти совсем из России ушла. Они там в корягу припухли со своим сепаратизмом.
- С чем?
