– Похоже, дело дрянь, – проговорил Себ.

Я сморщила нос:

– Ну да. Думаю, вероятность того, что он проявится, близка к нулю.

– А ты посмотрела на него особенным взглядом? – поинтересовался он.

– Каким еще взглядом?

– Сама знаешь. Есть такое выражение лица: «затащи меня в постель, а то потеряешь навеки». – Он помахал ресницами и облизал губы самым несексуальным манером – как пес после того, как ему насыпали шоколадных шариков. Один мой потенциальный поклонник некогда сообщил ему, что у меня «глаза, навевающие мысли о спальне» и «пухлейшие на свете губы». Разумеется, потом Себ повторял мне это несметное количество раз. – Ну так что, посмотрела или нет?

– Да иди ты!

– В чем ты была? – спросил он.

Я поморщилась:

– Черная юбка-карандаш, белая блузка. А что?

– Он позвонит. – Себ улыбнулся: – Вот если бы ты была в этом платье-палатке, которое ты ухватила на распродаже в Whistles, тогда я бы сказал – без шансов. Но я видел твою юбку-карандаш. Шансы – от средних до высоких.

Я засмеялась и кинула в него вялым листком салата. У каждой женщины должен иметься такой вот Себ. Он дает откровенные – до жестокости – советы, которые иногда совершенно сбивают меня с толку и заставляют переоценить всю свою жизнь. Но сегодня, как ни удивительно, я способна принять его умозаключение. И сейчас я даже рада, что у меня есть такой специалист, который может разобраться в ситуации. Потому что он всегда, черт побери, оказывается прав.

– И как же ты намерена сыграть, когда он позвонит? – осведомился Себ, извлекая лист салата из бороды и бросая его в траву.

– Если он позвонит, – подчеркнула я. – Сыграю как всегда. Роль застенчивой скромницы.

Себ расхохотался и повалился на спину, щекоча себе ребра для вящего эффекта:

– Из тебя такая же скромница, как из меня мачо.

У меня возникло сильное искушение опрокинуть ему на голову оставшееся содержимое пластмассовой салатницы, пока он корчится от смеха на траве, но я знала, что в таком случае это, скорее всего, перерастет в полномасштабную продуктовую битву. В ближайшие часы мне предстояло еще много дел и как-то не хотелось подвергать свою шелковую рубашку массированной атаке с применением приправ, содержащих бальзамический уксус. Так что я просто слегка пнула его носком своей лакированной туфли-лодочки.

– И ты все время объявляешь себя моим другом? – надменно вопросила я, поднимаясь, чтобы уйти.

– Объявишь мне, когда он объявится! Позвонишь, когда он тебе позвонит! – крикнул Себ мне вслед. Он продолжал хихикать.

– Я тебе позвоню, когда он позвонит! – крикнула я в ответ, уже дойдя до ворот парка.

Чуть позже, посреди одной из моих дневных встреч, у меня зазвонил телефон. Мой клиент, китайский бизнесмен, с помощью переводчика искавший персонал для своей неуклонно расширяющейся компании, жестом показал мне, чтобы я ответила на звонок. Вежливо улыбнувшись, я покачала головой, но надпись «Неизвестный номер» подогрела мой интерес. После еще трех сигналов предприниматель взглянул на меня умоляюще: можно подумать, он прямо-таки упрашивал меня отозваться.

– Извините, – произнесла я и вышла. Ну держитесь. Если это не что-то важное, я вам покажу.

– Эмили Грандбок, – сказала я, проведя пальцем по экрану айфона и поднеся аппарат к уху.

– Грандбок? – переспросил голос в динамике.

– Да. Чем я могу вам помочь?

– Неудивительно, что они не стали помещать вашу фамилию на бедж. – Он засмеялся.

По шее у меня явно поползла краснота, снизу вверх. Ее сполохи добрались до моих щек.

– К сожалению, в данный момент у меня деловая встреча. Могу я вам перезвонить?

– Не помню, чтобы у вас был такой шикарный аристократический выговор. Или вы всегда так по телефону?

Я промолчала, но улыбнулась.

– Ладно, перезвоните, – разрешил он. – Это Адам, кстати. Адам Бэнкс.

Он думает, что я дала свой номер какому-то несметному количеству мужчин?

– Пришлю вам эсэмэску, – добавил он. – А то вдруг мой номер у вас не высветился.

– Благодарю вас. Я постараюсь в ближайшее время с вами связаться.

Я отключилась, но успела услышать его смешок.

Остаток встречи я толком не могла сосредоточиться и даже поймала себя на том, что норовлю свернуть ее раньше времени. Впрочем, я не хотела перезванивать ему слишком быстро: иначе он подумает, что я прямо рвусь с ним пообщаться. Поэтому, когда переводчик сообщил, что клиент желал бы показать мне свое новое офисное пространство, находящееся несколькими этажами выше, я с благодарностью ухватилась за это предложение.

Неделю спустя, во время нашего совместного обеда, мне пришлось объяснять Адаму, почему в тот раз я перезвонила ему только через три часа.

– И вы всерьез предполагаете, что я клюну на такую басню? – спросил он недоверчиво.

– Ну вот честное слово. Я не из тех, кто нарочно оттягивает разговор, просто чтобы показаться крутым. Может, часок и могла бы заставить вас понервничать. Но три? Это уж просто грубо. – И я рассмеялась.

У него появились морщинки у глаз: он сдерживал улыбку.

– И вы застряли в лифте? И все это время там проторчали?

– Да. Три реально длинных часа. С человеком, который почти не говорит по-английски. И с двумя суперумными телефонами. Как выяснилось, ни одному из них не хватает ума позвать на помощь.

Он поперхнулся своим совиньон-блан и, брызгая вином, заметил:

– Вот вам и китайская техника.

Когда я месяц спустя познакомила Адама с Себом, мы успели встретиться с ним (с Адамом) еще восемнадцать раз.

– Ты что, серьезно? – простонал Себ, когда я третий вечер подряд заявила, что не могу с ним увидеться. – Когда ты сможешь и меня вписать в свой график свиданий?

– Только вот не надо этой ревности, – поддразнила я его. – Завтра вечером – как тебе?

– Если только он не попросит тебя о еще одной встрече, да?

– Обещаю, завтрашний вечер – твой и только твой. – Хотя даже в этот момент, произнося эти слова, я чувствовала некоторое огорчение.

– Ладно. Чем займемся? – спросил он не без обиды в голосе. – Тут вышел фильм – по книге, которую мы оба когда-то обожали.

– «Виноваты звезды»? – Я не думала ни секунды. – Мы с Адамом сегодня вечером идем.

– А-а.

Я почувствовала его разочарование, и мне тут же захотелось отвесить себе пощечину.

– Ничего страшного, – проговорила я с напускной бодростью. – Я завтра еще раз схожу. Книга была потрясающая, значит, и фильм должен быть классный, правда? Мы с тобой просто обязаны вместе его посмотреть.

– Ну, если ты так уверена… – Казалось, настроение у Себа немного улучшилось. – Смотри там, не слишком им наслаждайся со своим дружком.

Случайности – тонкая штука. Когда мы сидели в кино, я слишком отчетливо осознавала, что рядом Адам ерзает в своем кресле, то и дело поглядывая на экран телефона.

– Что ж, очень милая сказочка, – заключил он, когда часа через два мы вышли на улицу.

– Тебе-то хорошо, – заметила я, хлюпая носом и стараясь понезаметнее высморкаться в салфетку. – А мне завтра опять все это переживать.

Он остановился и повернулся ко мне:

– Почему так?

– Потому что я обещала Себу пойти с ним.

Адам вопросительно поднял брови.

– Мы с ним оба очень любили эту книгу и всегда клялись, что, когда снимут фильм, мы пойдем на него вместе.

– Но ты его уже увидела, – заметил он. – Работа сделана.

– Я знаю, но это такая вещь, которую мы с ним хотели сделать вдвоем.

– Мне нужно познакомиться с этим Себом, который пытается тебя увести, – произнес он, притягивая меня к себе и, чего уж там, вдыхая запах моих волос. Потому что он ткнулся в них носом.

– Если бы он был натурал, для тебя возникли бы серьезные проблемы, – засмеялась я. – А так тебе не о чем переживать.

– Все равно давайте все вместе соберемся как-нибудь вечерком на той неделе. Обсудим достоинства и недостатки глупого фильма, который мы только что посмотрели.