Проскользнув в её номер, я глубоко вдохнул. Воздух был пропитан ею. Смесь лепестков розы и жасмина — дорогие духи, которыми она пользовалась. Сладкий, сочный запах, от которого я сходил с ума. После проведённого с ней времени я оббегал все универмаги в поисках этих духов. Дело оказалось не из лёгких. До сегодняшнего дня. Я увидел маленький розовый прозрачный флакончик, стоящий на комоде, и брызнул в воздух. Запах, который я уловил, как только вошёл в дверь, усилился, отчего моё сердце бешено заколотилось.

Ну почему она настолько хорошо пахнет? Неудивительно, что возле неё крутятся другие мужчины. Я видел её с ним. Они неоднократно разговаривали. Я видел, какими взглядами они обменивались. Он хотел её, но я ни с кем не намерен её делить. Если ему хоть на секунду показалось, что он именно тот, кто ей нужен, то он — болван. Ей нужен только один мужчина. И это я.

После того, как всё закончилось между нами в последнюю нашу встречу, я не мог перестать думать о том, как сильно хотел затащить её в постель. Выдвинув верхний ящик комода, я нашёл то, что искал. Я провёл рукой по идеально сложенным трусикам, аккуратно, чтобы не нарушить ей порядок. Шёлк и кружево. Наверняка, она надевала их только для меня. Я должен взять пару или две с собой. Напомнить себе, что конечная цель овладения ею стоит таких жертв. С ней должно быть все по-другому. Я взял парочку из задней части ящика, поэтому она вряд ли заметит.

Я знал, что она решительна и властна — качество, от которого я намерен её отучить. Мне нужно, чтобы она всячески принадлежала мне, если мы хотим, чтобы между нами что-то вышло. Я хочу, чтобы она поняла, что я люблю её. Моя точка зрения, может быть, и отличается от точки зрения остальных, но в конце я получу своё. Просто нужно дать ей время.

Я не спускал с неё глаз после своего возвращения, но этого было недостаточно. Камеры, установленной в её номере, было мало. Я достал ещё одну из кармана и аккуратно поместил её в спальне. Для месторасположения записывающего устройства идеально подошло зеркало над комодом — замысловатая, украшенная завитками деревянная рама скрывала ее от чужих глаз.

С двумя камерами и доступом к системе безопасности отеля я мог следить за каждым её шагом. Что бы она ни делала сейчас, ей не скрыть это от моих глаз.

Первая камера обеспечила меня часами отснятого материала. Я спрятал её позади фотографий, расставленных на столике в гостиной возле стены, и наслаждался тихими и спокойными моментами просмотра телевизора вместе с ней. Её неподдельный смех, когда она одна, и слёзы, когда смотрела что-то грустное. В скором времени я буду сидеть рядом и утешать её или смеяться вместе с ней.

Хотя не всё так радужно. Я видел изрядную долю вещей, которые хотелось не видеть. Вещи, которые выводили меня из себя. Вещи, сулящие неприятности, если она не будет осторожна.

Глава 6

Ханна

Мы с Картером договорились встретиться в другом баре отеля — в «Кубанской комнате». Там подавали различные сорта виски и скотча наряду с огромным выбором сигар. Комната вмещала приблизительно сорок человек в маленьких отдельных беседках, где царила приглушённая атмосфера. Спокойная тускло освещённая обстановка всегда привлекала меня — скрытый соблазн. Но обнаружив, что кто-то прокрался в мой номер в отеле, мне было слегка не по себе.

— Я проведу Вас, мисс Уэлсли, — встретила меня хостесс.

Местами для сидения служили старинные диваны и стулья, выбранные лично моей бабушкой, которая неустанно повторяла, что её всегда тянуло к голливудской роскоши. Она приложила к этому все свои усилия.

Мой телефон зазвонил, уведомляя о сообщении.

Рашель: «Дверные замки в твоём номере поменяны. Завтра придёт охранная фирма, чтобы проверить систему безопасности и устранить проблему».

Я ответила коротким «хорошо», хотя всё далеко не так. Эту ночь я провела в номере бабушки и приказала охране поочерёдно стоять у двери. Я пребывала в состоянии потрясения, но, когда они спросили, не хочу ли я написать заявление в полицию, я сделала вид, что всё в порядке. Чёрный пиар — последняя вещь, в которой нуждался отель. Вот почему я четко дала понять сотрудникам службы безопасности, что если хоть словом обмолвятся об этом инциденте, то они будут искать себе новую работу.

Я видела, как отели годами теряли доверие клиентов, когда разражался большой скандал. Чёрт возьми, отель «Уэлсли-Кроуфорд» понёс серьёзные убытки, когда по миру разлетелась новость о самоубийстве жены Дэмиена — матери Трента. Вся ситуация представлялась прессе как случайная передозировка, но детали были куда более ужасающие: она вскрыла себе вены в спальне, которую делила со своим неверным мужем. На несколько часов была нанята бригада уборщиков, которая отчистила ковры и постельное бельё от крови — это то, что я подслушала. Я была слишком юна, чтобы осмыслить происходящее. Я знала только то, что она умерла, Трент уехал со своим отцом, а мои бабушка с дедушкой приложили все усилия, чтобы держать это за семью замками.

Я обязана защищать имя своей семьи и отель. Вору нижнего белья не удастся так легко запугать меня, ну, или, во всяком случае, я и виду не подам, что у него это получилось. Тот, кто ворвался в мой номер, был опытным взломщиком или ему просто посчастливилось, что камеры вышли из строя. Хотелось верить последнему, но видя, как система восстановилась сразу же после того, как я уведомила службу безопасности о взломе, полагаю, что всё-таки первый вариант. Сейчас же я продолжала убеждать себя, что это был просто какой-то юный посыльный-извращенец, который проиграл пари или что-то в этом роде — украсть трусики своего начальника ради авторитета среди своих сверстников. Только таким образом я удерживала себя от нервного срыва.

Пока меня сопровождали к месту — бархатному диванчику по правую сторону и двумя кожаными креслами по левую — я обдумывала, рассказывать ли Картеру о случившемся. Не хотелось рисковать, увлекая его в драму. Он казался довольно беззаботным парнем. Черта, которой я восхищаюсь в нём, и мне не хотелось ничего портить. Я потянулась за сигарой, лежавшей в хьюмидоре на маленьком антикварном, сделанном из красного дерева, столике, и поднесла к носу. Рядом стояли стеклянный графин с бурбоном и набор из четырёх стаканов.

Запах сигар и бурбона напомнили мне о дедушке. Он был заядлым курильщиком сигар, что и послужило причиной возникновения «Кубанской комнаты». Каждый вечер, после ужина он извинялся и удалялся за сигарой и стаканом виски. Однажды, вскоре после моего восемнадцатого дня рождения, он спросил меня, не хочу ли я присоединиться к нему. Он предложил мне бурбон, от которого я отказалась. Тогда я ещё не вошла во вкус. Это пришло с возрастом и часами, посвящёнными карьере. С каждым годом я ощущала острую потребность в стаканчике спиртного на ночь всё больше и больше.

— Пожалуй, я попробую сигару, — ответила я, снискав от дедушки дерзкую ухмылку.

— Конечно, — ответил он, протягивая руку и позволяя мне выбрать сигару.

Втянув дым и выдохнув так, как на протяжении многих лет делал это он, я поняла. Приятный, пряный вкус, оставшийся во рту, в сочетании с лёгким головокружением, последовавшим за второй затяжкой, вызвали чувство эйфории. Меня никогда не привлекало курение, но каждый раз заходя в «Кубанскую комнату», мне хотелось закурить. Но всё время в такие моменты голос бабушки заглушал смех дедушки в моей голове: «Такое поведение не подобает даме, Ханна».

Он, наверное, перевернулся бы в гробу, узнав, что кто-то приставал ко мне. Он всегда оберегал меня. Я бы могла воспользоваться его «Я никому не дам тебя в обиду» речью прямо сейчас. Стены беседки укрывались обоями сливового цвета в вертикальную тонкую золотистого цвета полоску, повторяющуюся через каждые несколько дюймов. Тщательно расположенные чёрно-белые фотографии коллекционных винных бутылок и сигар дополняли интерьер.

— Вот наш напиток дня, — изрекла хостесс, указывая на графин. Я вернула сигару обратно в хьюмидор. — Это особенная смесь девятилетней выдержки, обладающая насыщенным, приятным вкусом. Вы также можете заказать что-то другое из меню напитков, — Которое она протянула мне со своей лучшей улыбкой, заслуживающей чаевых.