— Я хочу, чтобы ты ушел.

Молчание.

— Что?

Он глухой?

— Я хочу, чтобы ты ушел. Спускайся в бар, возвращайся в Ирландию, убирайся куда, черт возьми, хочешь, просто проваливай от сюда.

Он не двигался.

Я сжала ручки своей сумки.

— Алек, пожалуйста, оставь меня.

Он все еще не двигался.

Я повернулась к нему лицом и посмотрела на него, не чувствуя ничего, кроме гнева и предательства.

— Что ты до сих пор здесь делаешь? Убирайся!

Он моргнул и медленно кивнул.

Слепо подойдя к своему чемодану, он схватил футболку надел ее через голову и обулся в шлепанцы. Я безмолвно, не моргая наблюдала за каждым его действием.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

Зависит от того, сколько времени мне понадобится, чтобы собраться.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался. Я больше никогда не хочу тебя видеть.

Алек сглотнул.

— Но...

— Но? Нет никаких чертовых «но»! Никаких, ты меня слышишь? Никаких!

Он вздрогнул, как будто я снова ударила его.

Я повернулась к нему спиной, чувствуя, что вот-вот заплачу, отказываясь позволять ему снова увидеть мои слезы.

Я услышала его медленно удаляющиеся шаги, затем открывающуюся и закрывающуюся дверь, но вместо того, чтобы разрыдаться, я повернулась и заметила его чемодан. В приступе гнева я бросилась к нему, схватила горсть одежды, и в ярости разбросала по всей комнате.

Споткнувшись о собственные ноги, я упала на пол. Мой телефон упал рядом со мной, поэтому я схватила его и набрала номер Эйдин. Я шесть раз набирала ее, но она так и не ответила. Бросив телефон на кровать, я осталась на полу, и волна рыданий накрыла мое тело. Я лежала там и плакала до тех пор, пока у меня больше не осталось слез.

Я ненавидела Алека Слэйтера.

Ненавидела всей душой.

Я никак не отреагировала, когда спустя час открылась дверь номера.

Послышались медленные шаги, а затем глубокий вдох.

— Кила, пожалуйста, мы можем поговорить? Мне нужно все объяснить. Ты должна знать... Подожди, что ты делаешь?

Я улыбнулась, продолжая собирать чемодан.

Это должно быть интересно.

— Как ты вообще можешь объяснить занятие сексом с мачехой моей кузины и со своим бывшим трах-приятелем, или, я должна сказать, нынешним?

Я засунула свою одежду в чемодан, не заботясь об аккуратности и опрятности.

— Кила, что ты делаешь? — спросил Алек, стоя позади меня.

Я рассмеялась.

— Жду, пока ты объяснишь, что я увидела этим утром.

Я подпрыгнула от испуга, когда внезапно он поднял меня и развернул лицом к себе. Я начала царапать ногтями его руки, и он отпустил меня.

— Не смей прикасаться ко мне. Ты меня слышишь? Меня от тебя тошнит!

Он не выглядел разъярённым или злым... наоборот, он выглядел очень спокойным.

Хорошо, по крайней мере, один из нас спокоен.

— Извини, но мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на мне, чтобы мы могли поговорить.

Я подняла руки вверх и закричала:

— А тебе не приходило в голову, что, может быть, я не хочу с тобой разговаривать, Алек? Тебе не приходило в голову, что я больше не хочу иметь с тобой ничего общего?

Он сглотнул.

— Я понимаю, ты расстроена, и у тебя есть на это полное право...

— Расстроена? Ты думаешь, я расстроена? Нет, я не расстроена, иначе это означало бы, что меня на самом деле волнует то, что произошло, а это не так! Мне все равно на тебя, или в кого ты суешь свой член!

Алек сжал челюсть.

— Ты не делаешь себе одолжение, накручивая себя, Кила. Ты наговоришь такого, о чем потом пожалеешь.

Я безрадостно рассмеялась.

— Спасибо за совет, доктор-бл*дь-Фил, но поверь мне, я думаю, что, высказав тебе все, что накопилось в моей душе, то почувствую себя в десять раз лучше!

Он сделал шаг в мою сторону.

— Кила, я прошу тебя прекрати это. Сейчас же.

Как он, черт возьми, смеет говорить мне, что делать?!

Я бросилась вперед и со всей силы толкнула его в грудь обеими руками.

— Ты не можешь указывать мне, что делать, придурок!

Я была так зла на него. Я была просто в ярости, но еще больше меня разозлило то, что он едва сдвинулся с места, когда я толкнула его со всей силы.

Чертов танк!

— Я не по своей воле изменил тебе, Кила! Ты можешь, бл*дь, просто выслушать меня?

Он сделал это не по своей воле?

— Прости, хочешь сказать, что моя тетушка или твой сладкий дружок физически заставили твой член оказаться внутри них? Мне сложно в это поверить, особенно после того, как я собственными глазами видела, как ты трахаешь их обоих!

Образ того, как они втроем занимались сексом на нашей кровати, заполонил мой разум.

Алек поднял руки и провел ими по волосам.

— Я не это имел в виду, я хотел сказать...

— Нет-нет, дай мне закончить. Я нахожу это очень даже интересным. Ты говоришь, что добровольно не изменял мне, но, позволь заметить, что, когда ты вколачивался в мою тетушку и своего старого дружка, то был просто на высоте. И я даже не могу представить, чтобы ты делал это не по своей воле, если только гравитация каким-то образом не повлияла на тебя, и твой член просто упал в них под силой тяжести. Мне кажется, я видела нечто подобное по каналу «Дискавери»…

— Это не смешно! — перебил меня Алек своим рычанием.

Я рассмеялась.

— Правда? А я нахожу это довольно забавным. Неудивительно, что ты так не считаешь. Ведь, кажется, ты получаешь кайф, трахая людей, пока те трахают других.

Он потер свое лицо руками.

— Я не могу разговаривать с тобой, когда ты такая.

— Ну, так уходи, проваливай к черту! Я же говорила тебе не возвращаться сюда.

Алек вздохнул и покачал головой.

— Хорошо, но я вернусь через несколько часов, когда ты остынешь. Нам действительно нужно поговорить, ты не знаешь всей истории.

— Уверена, что нет, — ответила я, возвращаясь к упаковке своего чемодана.

Он молча стоял позади меня целую минуту, прежде чем вздохнул и осторожно закрыл за собой дверь. Кажется, мне удалось продержаться целых две минуты, прежде чем из моих глаз снова полились слезы.

Я сердито вытерла свои щеки, но слезы продолжали литься.

— Перестань плакать, — вдохнула я, прикрыв глаза руками.

Он не заслуживает твоих слез.

Я вытерла глаза, глубоко выдохнула и продолжила складывать одежду в чемодан. Каждый раз, когда с моих глаз падала слезинка, я старалась стереть ее так быстро, как только могла.

Это моя вина.

Я прекрасно понимала, во что ввязываюсь, когда попросила Алека поехать со мной на свадьбу, и осознавала, что встречаться с ним по-настоящему – была глупая идея. Эта ситуация доказала, насколько я была права, а еще какой была идиоткой.

Мы встречались всего два дня до того, как он совершил ошибку и засунул свой член в другую женщину... а также в мужскую задницу. Меня передернуло от отвращения, при мысли об Алеке и Данте. Я не гомофоб, его измена с Эверли причинила мне такую же боль, как и то, что он был с Данте.

— Ты знакома с ним всего несколько гребаных дней, чего ты ожидала? Ты его не знаешь, — огрызнулась я сама на себя.

Я ненавидела, как то, что произнесла вслух, расстроило меня, потому что хоть мы и провели вместе всего несколько дней, я думала, что знаю его... хотя бы знаю его достаточно, чтобы доверять.

В любом случае, я ошибалась.

Чертовски ошибалась.

Я приехала на свадьбу парня, который бросил меня и хотел поиметь на собственной же свадьбе, пока я встречалась с тем, кто должен был заставить его ревновать, а в итоге воспользовался мной и трахнул, как и хотел. Все это вышло мне боком, по-крупному.

Прошло двадцать минут, когда, наконец, я упаковала все свои вещи.

— Слава Богу, — пробормотала я.

Я нахмурилась, когда услышала стук в дверь.

Думала, Алек сказал, что даст мне несколько часов, чтобы остыть.