Вот лес расступился, и вдали показалось поместье, принадлежавшее родителям Алисы. Я пришпорила коня, думая о том, что, возможно, нескоро еще сяду в женское седло.
Вуалька на шляпке развевалась от быстрой скачки. Ветер бил в лицо, но я не досадовала на то, что заявлюсь к Манлеям с красными щеками и блестящим взором.
Но вот впереди показался домик привратника. На крыльце сидела миссис Поттер, супруга Фрэнка Поттера, служившего Манлеям, сколько я знаю их. Старушка расположилась в кресле и что-то вязала, а завидев меня кивнула, и я ответила ей легким поклоном, на что получила улыбку.
Дорожка, посыпанная гравием, начиналась от ворот и шла до самого главного входа через парк с высокими дубами, листья на которых оставались зелеными, хотя и не такими яркими, как летом. У лестницы меня уже встречали. Леди Алиса стояла на нижних ступенях, сжимая в руке зонт от солнца. Она вскинула руку, приветливо помахав мне, и я направила лошадь прямиком к подруге, спешившись без помощи опоздавшего лакея.
С Алисой мы заговорщицки переглянулись, после чего она велела слуге отвести лошадь на конюшню, а сама повела меня в дом, чтобы умыться с дороги и поговорить.
– Не передумала? – такими были ее первые слова, едва мы остались наедине в маленькой ванной комнате, выложенной мрамором при спальне Алисы.
– Нет! – уверенно отозвалась я, и подруга обреченно вздохнула.
– Хорошо. Сразу после обеда мы все сделаем. Надо, чтобы родители тебя увидели. А про ужин я что-нибудь придумаю, – сказала она, и я бросилась ее обнимать и благодарить.
– Не стоит, – Алиса снова вздохнула. – Мне кажется, я совершаю ошибку, помогая тебе. Как бы из блага не получился вред!
– Не получится! – заверила я ее, положив руки на хрупкие плечи юной леди Манлей. – Вот увидишь…
– Даже думать не хочу о том, что ты будешь учиться среди мужчин. Одна! – Она прижала пальцы к вискам.
– Я ведь и сама буду одной из них, – напомнила я.
– Ах, Олив, – покачала головой девушка. – Жаль, что я не могу отговорить тебя от этого сумасбродства. Ты разобьешь сердце своей матери. А лорд Блеквуд… – она посмотрела мне в глаза. – Страшно подумать, в какой ярости он будет, когда узнает, что ты сбежала.
– Мне все равно, – пожала я плечами. – Меньше всего меня волнует этот маг.
– Напрасно ты недооцениваешь собственного жениха. Многие мужчины не терпят отказа, – осторожно заметила Алиса.
– Откуда такие глубокие познания мужской психологии? – улыбнулась я.
– У меня врожденное, – отшутилась подруга. – И все же, прошу тебя быть крайне осторожной.
Она порывисто обняла меня, и я принялась убеждать леди Манлей, что буду самой осторожной и рассудительной из всех девиц в ее окружении.
Дальше все пошло по плану. После обеда, где я показалась на глаза родителям Алисы еще раз, мы отправились на прогулку и помелькали перед окнами, чтобы все в доме могли заметить нас обеих. Когда пришло время возвращаться в дом и приступать к нашему плану, я немного испугалась. Помню, что поднималась следом за Алисой в ее комнату, пребывая в состоянии полусна. Даже ноги переставляла с трудом, но эта слабость и позорная нерешительность быстро прошли. Так что спустя несколько минут, уже в покоях подруги, я решительно протянула ей ножницы, а сама принялась смешивать магическую краску. Мы перебрались в ванную комнату, где Алиса с удручающим видом и взглядом, полным мольбы, все же сдалась окончательно и бесповоротно. И мои волосы, тяжелые, длинные, холеные, упали к ногам шелковым покрывалом из светлых прядей.
– Что же мы наделали? – Алиса отшвырнула ножницы, и глаза ее наполнились слезами при виде моей шевелюры, перекочевавшей с головы на мрамор пола. Подруга разрыдалась, а я спокойно протянула ей стеклянную миску, полную краски.
– Еще отрастут! – заметила я. – Крась меня. До ужина нам надо успеть.
Алиса встала, вытерла рукавом слезы и принялась за дело. Мы провозились с огрызками моих волос битый час, пока на меня из овального зеркала, прикрепленного к стене в ванной комнате, не взглянуло почти чужое лицо. Как оказалось, цвет волос меня изменил. Не так, чтобы матушка не узнала, но все же…
Голове стало безумно легко, а черные прядки, чужие и непривычные взгляду, липли ко лбу и лезли в глаза.
– Отлично! – проговорила я и наклонила голову в одну сторону, потом в другую, любуясь делом рук Алисы. Та снова шмыгнула носом, но на этот раз не заплакала, что обрадовало меня до бесконечности.
– Давай я соберу волосы с пола, а ты вымой из миски остатки краски, – предложила я.
Работали мы справно. И не скажешь, что обе настоящие леди, которые толком не держали в руках ни веника, ни тряпки, не говоря уже о швабре. Впрочем, меня многому научили слуги, еще пока была подростком. Я использовала то время, которое матушка отводила на своего сына, забыв обо мне. И постоянно приходила то на конюшню, где могла пропадать часами, то на кухню, чтобы угоститься пирогом и посмотреть, как ловко месит тесто старая кухарка Мария. Так что сказать о том, что я была белоручкой, нельзя. И вот теперь, даже в такой малости, навыки пригодились.
– Давай я переоденусь.
Собрав волосы в холщовый мешочек, я зашла в спальню, где достала свои вещи и те, что лежали на дне, припрятанные специально для сегодняшнего побега.
Алиса молча следила за тем, как я снимаю платье и нижние юбки. Когда же принялась втискиваться в черные мужские штаны, оказавшиеся мне немного свободными, она закатила глаза и отвернулась, не желая видеть то, что я творила.
– Боги, дайте ей удачи и разума! – донеслось до меня бормотание леди Манлей.
– У меня хватает ума, а вот от удачи не откажусь, – заметила я и взяла в руки длинный лоскут ткани, которым принялась обтягивать грудь, превращая ее в нечто плоское и, надеюсь, похожее на мужскую часть тела. Далее последовала рубашка, увы, не лучшего вида и снова объемная. Но я заправила ее в штаны, подтянув все широким кожаным поясом и надеясь, что в ответственный момент вся эта красота не свалится с меня, выставив на обозрение то, что обозревать не стоит.
– Мой камзол! – проговорила я требовательно, понизив голос и имитируя мужскую речь.
Алиса фыркнула, но камзол подала, после чего отошла назад и принялась рассматривать меня пристально и изучающе. Это длилось с пару минут. Затем подруга вздохнула и качнулась ко мне.
– Ну же, – попросила я. – Давай! – и зачем-то зажмурилась.
Алиса подняла руки. Я не видела этого, но ощутила тепло, которое текло из ее пальцев вместе с магией. Коже на шее стало жарко, щеки зачесались, но я терпеливо стояла и ждала, когда подруга закончит с перевоплощением.
– Все! – услышала я и, открыв глаза, увидела, как Алиса уронила руки вдоль тела, отходя от меня на пару шагов, чтобы полюбоваться собственной работой. Я же устремилась к зеркалу и с замиранием сердца встретилась взглядом с отражением не меня.
Тот, кто смотрел из зеркала, определенно не был девицей. Вот только и парнем его назвать было нельзя. Нечто среднее. Смазливое лицо с таким желанным кадыком на горле, чуть более резкие скулы и ноздри, ставшие немного шире, чем были. А так, если не считать волос и кадыка, это была я.
Оглянувшись, заметила, как подруга разводит руками.
– Прости! – произнесла она. – Вот прыщики сводить могу, а сделать из мальчика девочку… или наоборот, – она потупила взор.
– Это лучше, чем ничего! – Я подошла к ней и обняв, шепнула: – Спасибо тебе!
– Теперь ты выглядишь, как наш милый сосед, Марк.
– Нет, – возразила, усмехнувшись, – я симпатичнее Марка.
– Но такая же женоподобная, – сокрушилась Алиса.
Мы переглянулись, и она улыбнулась.
– Ты очень решительная, Олив. Я бы так не смогла. Надеюсь, удача от тебя все же не отвернется, и я стану подругой первой женщины, которая закончила Академию Магии.
Бросив взгляд в окно, я заметила, что солнце начинает крениться к горизонту. А потому стоило поспешить. Чем позже меня хватятся, и чем дальше к этому времени я буду от родных мест, тем выше шанс на успех.
