Мы проходим к уже «моей» кровати в больничном помещении, и мама достает знакомую «ракушку». Я видела такую у повитухи, и от воспоминаний немного страшно. Но ведь мама хочет просто посмотреть?

— Расслабься, — она даже говорит ту самую фразу, и я, наоборот, напрягаюсь.

Прохладное прикосновение, и вот уже на гораздо большем, чем у повитухи, экране я наблюдаю за своей маленькой «точкой».

Только это уже никакая не точка, а целый… Целый, блин, человек!

Я даже приподнимаюсь, чтобы понять, правильно ли все вижу. Вот увеличенная картинка, где я явно различаю непропорционально большую голову, малюсенькие ручки, и даже вижу очертания носика, что просто не может быть!

Или может? Как же может, если еще совсем недавно здесь была только точка!

— Мамочки… — совершенно по-детски реагирую я, а мама улыбается, с легкой грустью глядя на экран.

— Ну вот, уже довольно интересная картина… Давай, милая, возьмем кровь, а затем я запишу все данные.

Она протягивает ко мне руки, желая, как обычно, с помощью магии взять у меня анализ. И в этот момент что-то полностью меняется, картинка размывается, а затем собирается в совершенно другое изображение.

Я слышу чириканье птиц и чувствую запах зелени. Оглядываюсь, плохо соображая, что это за шутки, и почему, черт возьми, я лежу совершенно одна посреди леса!!!

Вскочив на ноги, я метаюсь туда-сюда, но понимаю, что все верно. Одна, в лесу, а в голове полный ноль идей, как такое могло быть.

Хорошо, что я не голодная, и не уставшая. Мозг хорошо работает, поэтому я лезу в сумку через плечо, в которой храню «поисковик», радуясь, что не выпускаю подарок Бера из рук.

Быстро набираю знакомый контакт, первый раз решив позвонить Диеро. Знаю, что он просил не беспокоить, но…

— Да? — отвечает Бер через пару секунд, и я вообще перестаю паниковать.

— Я сегодня видела нашего ребенка. Голову, ручки, даже нос… Это фантастика, Бер.

Тишина в «поисковике» сменяется облегченным выдохом.

— Я рад, малыш. И очень расстроен, что пропустил такое. Вечером буду у тебя, чего бы мне это не стоило. Потерпишь?

— Ммм… А потом я неожиданно очутилась посреди какого-то леса, и не знаю, далеко ли отсюда до академии. Вообще, да, до вечера вполне потерплю, но…

— Твою мать, Кайли! Браслет с тобой?

Я смотрю на свою руку, и даю положительный ответ.

— Оставайся на месте, я сейчас буду, — бросает он, и крепко матерится перед тем, как отключить вызов.

А я усаживаюсь на траву, откидываю голову и спокойно ожидаю.

Глава 39. Ты видишь ее вину, но я — нет

Диеро появляется через двадцать минут, и я вижу его издалека. За это время успеваю несколько раз в голове прокрутить нашу встречу, но реальность превосходит все ожидания.

Потому что, увидев меня, мужчина сорвался с места, и в пару секунд оказался рядом. Подхватил, плотно прижимая как-то сразу целиком к себе, не оставляя в моей груди ни единого местечка без своего дыхания.

— Ты в порядке?!

Чуть грубоватый, требовательный вопрос вызвал лишь плутоватую улыбку. Раньше, наверно, я бы рассердилась за такой тон, но сейчас понимала, что он вызван беспокойством.

Когда ты не возвращаешься вовремя домой, родители по приходу тебя ругают. Бывает, вы даже ссоритесь, и громко хлопаете дверью друг перед другом. Но именно это отличает любовь от безразличия, заботу от пофигизма, и желание предотвратить такую ситуацию в дальнейшем…

— Кайли, — видимо, по моему лицу понятно, что все отлично, — что произошло?

Я подробно рассказываю ему ситуацию, и даже проговариваю свое сегодняшнее утро. Проснулась, умылась, написала Беру, пошла на лекции, заглянула к маме. Ничего особенного.

— Говоришь, все произошло, когда мама захотела взять анализы?

— Угу. Но она и раньше брала, раз в две недели точно, так что в этом нет ничего необычного…

Бер хмурится, а его ладонь неожиданно ложится сверху на мой живот. Это не так, как на наших занятиях. Совсем не похоже. Скорее, это жест защитника, подобно моим порывам сцепить в том месте ладони, будто малышу угрожает опасность…

Я не успеваю разобраться в ворохе мыслей и чувств, как Бер убирает ладонь, и берет меня за руку.

— Пойдем. Тебя надо завернуть в что-то и напоить ромашковым чаем.

Я просто в ступоре смотрю на мужчину, челюсть которого сжата как никогда сильно.

— Почему…

- *****, малышка, даже не спрашивай, с какого хрена я все это несу. Просто дай мне сделать все перечисленное, а затем я смогу спокойно заняться вопросами.

Он что… Серьезно? Вот этот матерящийся, взрослый, вечно издевающийся мужчина хочет завернуть меня в пледик? Я схожу с ума, и не могу сдержать блаженной улыбки от осознания этого.

— А что за вопросы?

— Твоей маме. Я устал играть в эту игру, Кайли, так что прости — на этот раз буду бить по больному. Мы должны узнать все до того, как случиться нечто подобное.

Бер тянет меня за руку, заставляя следовать за ним, и я понимаю, что не спросила главного.

— Подобное? То есть, я еще раз могу куда-то перенестись?! И где мы, кстати, сейчас находимся?

Диеро отвечает, внимательно глядя под ноги, чтобы не вести меня по ухабистой местности.

— На первый вопрос — я не уверен до конца, но если такая возможность есть, то нужно быть готовыми. А на счет второго — ты унеслась не так уж далеко. Мы в западной части леса на территории академии.

Ого! Ну меня и забросило… Хотя, а чему я удивляюсь? Ведь до этого думала, что я вообще могу быть за тридевять земель от дома!

Но сейчас осознавать то, что я вот так запросто перенеслась из больничной палаты в лес было странно. Тем более не совсем понятно, чем было вызвано такое перемещение… И как мне это, блин, удалось!..

Маму мы обнаружили в кабинете у Глоствер, куда предусмотрительно повел меня Бер. Женщина просто металась по у стола ректора, ее волосы были растерпаны, а щеки лихорадочно горели.

Обычно сдержанная, и вечно боящаяся спорить мама сейчас то и дело хватала какие-то бумаги со стола Глоствер, кидала их на пол, и кричала просто не своим голосом:

— Ты должна найти мою дочь!!! Она просто… Не могла… Найди ее, черт подери, почему ты медлишь?!

— Я связываюсь с Отделом, сейчас, Лори, успокойся…

— Черта с два, старая карга!!! Она моя дочь! Если мы сейчас же не отыщем ее…

Диеро бесшумно проскальзывает в приоткрытую дверь, цепко придерживая меня рядом.

— Не рвите линию Отдела, у них итак куча работы, — громко просит он, и женщины подпрыгивают от неожиданности, — тем более что ваше желание уже выполнено — Кайли жива и здорова, здесь, со мной.

Две секунды тишины, и взгляд мамы останавливается на мне.

— Кайли! — она срывается с места, и буквально впечатывается в руку Диеро, — отойди, отдай мне дочь!!!

— Лори, закрой эмоциональный кран, и включи голову. Кайли устала, ей нужен чай и теплая хрень на плечи. Пока всего этого не будет — черта с два я подпущу тебя к ней.

— Да как ты смеешь! Она моя…

— Дочь. Я слышал, помню. Только это ты подвергла свою дочь такой опасности, и прекрасно знаешь об этом. Так что прекращай вопить, предупреждаю последний раз. Потому что скрывать информацию своей личной жизни — это одно, а не давать жизненно-важные показания для моей… Кайли, это совсем, *****, другое!

Мама замирает, глядя стеклянными глазами то на меня, то на Диеро. Затем как-то странно, надломлено кивает… И просто скрывается за дверью.

Глава 40. Все, что у меня есть; Все, что от него осталось

Спустя десять минут я сижу все в том же кабинете ректора, действительно завернутая в плед с кружкой любимого чая.

Диеро с абсолютно серьезным выражением лица сидит рядом, ожидая, пока суетящаяся мама займет свое место. С точно таким же лицом он пару минут назад старательно укутывал меня в этот плед, и пробовал мой чай, чтобы предупредить, что он горячий.

Да уж, не закатывание глаз от любовных признаний делает мужчину Мужчиной Мечты. И сейчас, наблюдая за Бером из-под опущенных ресниц, я готова была доверить ему что угодно.