Диеро целовал, ни на секунду не отдавая мне право руля в этих синхронных движениях, но завлекая, подталкивая участвовать и показывать, как мне нравится больше всего.

Что я и делала, обхватив его шею, и постанывая от царапающих покусываний, ощущения небритых щек, и этого языка, что ласкал мой рот так, что становилось стыдно.

О черти, мне не было так стыдно даже в свой первый раз в постели! Ну кто его научил так целовать…

— Ну что, я был прав? — тяжело дыша, спустя время спросил Бер.

— Что я ни черта не помню? Конечно, прав, для меня все как в первый раз…

Диеро ухмыльнулся, зная, что я прекрасно поняла вопрос. А так же отлично понимая, что ни за какие коврижки я не отвечу на него правду!

— Я надеюсь, что вот здесь, — он легонько стучит пальцем по моему лбу, — не осталось глупых мыслей, потому что сегодняшний день будет для нас непростым.

— Это о чем ты? — спрашиваю, а у самой замирает сердце.

За его спиной окно, и я вижу, что уже почти рассвело. А это значит…

— Мне правда пора, Кайли, — подтверждает мои мысли Бер, и снова проводит пальцем по моей щеке, — попроси у мамы что-нибудь от раздражения.

Он видит, что я морщусь, потому что не желаю снимать со своих щек подтверждения того, что он был со мной этой ночью. Видит, и недоволен этим.

— Иначе мне придется побриться, — кидает неоспоримую угрозу он, и я послушно киваю, — умница. Я вернусь через пару часов, и советую тебе это время поспать. До встречи, Выскочка.

Я киваю, и смотрю так, что только слепой не поймет эту безмолвную просьбу. И Диеро быстро наклоняется, целуя еще, на сей раз коротко и прощаясь, а затем, еще прижавшись губами ко лбу, быстро покидает палату.

А я сижу еще какое-то время, тихо-тихо трогая щеки, и не представляя, что же будет дальше.

Глава 27. Нас выдают взгляды

— Твои друзья были у тебя так рано? — зевая, спрашивает мама, ставя на мою тумбочку поднос с завтраком.

— Что?

Я потираю глаза, которые немного болят от недосыпа. Естественно, уснуть снова не получилось, и теперь я ощущала себя немного не в адеквате.

А впереди еще целый день…

— Я говорю, когда Вики с близнецами успели тут побывать?

Все еще не зная, о чем речь, я села в постели, свесив ноги на пол. Быстро оглядывая себя, понимаю, что стоит сменить эту медицинскую ночнушку, да и душ не повредит…

— Кайли! Ты еще не проснулась, что ли? — посмеивается мама, и кивком головы указывает на бумажный пакет с гостинцами Диеро.

Черт! И как я могла забыть о нем?!

— Однако ранние пташки твои друзья… — задумчиво протягивает мама, глядя на логотип на пакете, — из городской кондитерской… Это что, они с рассветом в город ездили?

Блин, ну вот и что мне ответить? Правду? С одной стороны, она моя мама, и все равно все узнает, но с другой…

Почему-то было неловко перед Диеро, который вроде как не давал добро на разглашение наших отношений. Точнее, на обнародование нашей связи. Черт, надо было выяснить этот вопрос еще ночью!

Но тогда когда бы мы целовались?..

Делая вид, что не расслышала из-за сонливости мамины рассуждения, я соскальзываю с кровати, и прямиком шлепаю в душ.

— Куда с голыми ногами?! — рявкают от самой двери, и от неожиданности я подскакиваю, едва не падая на пол.

Диеро. Стоит, руки отодвинуты немного назад, и подпирает плечом дверной проем. Взгляд прикован к моим ступням, что стоят на холодном кафеле. Затем он наблюдает за моими взмахами руками, чтобы удержать равновесие, и глаза мужчины вымученно закатываются.

— Бер! — удивленно восклицает мама, — ты так рано сегодня…

Ага! Как раз чтобы увидеть меня вот такой… Хотя, разве я лучше выглядела пару часов назад?

— У меня к тебе серьезный разговор, Лори, и я хотел бы побеседовать до прихода ректора.

Мои брови, как и мамины, удивленно ползут вверх. Это еще зачем? Он хочет признаться?

— И без других… Посторонних.

Выразительный взгляд синих глаз сейчас направлен на меня. Что?! Это я-то посторонняя?! Да я, вообще-то тут сама-самая не посторонняя!

— Кайли, пожалуйста… Ты, кажется, куда-то собиралась? — Диеро приподнимает бровь, а я вдруг осознаю, что после его «пожалуйста» мой язык просто-напросто прилипает к небу.

Он вообще когда-нибудь меня просил вот так? Не помню. Но, кажется, для него это действительно важно.

— В душ, — послушно выдыхаю я, и мама, наконец, отмирает.

— Милая, я положила в первую душевую пакет с твоими вещами. Спокойно приводи себя в порядок, и возвращайся. Или… лучше сперва спуститься к завтраку?

Последний вопрос адресован совсем не мне, а стоящему в дверях мужчине. Мама как-бы деликатно спрашивает, успеют ли они поговорить, или потребуется чуть дольше времени.

А я мысленно понимаю, что Беровского «пожалуйста» хватит только на принятие душа. Очень быстрое, надо заметить.

Что ж, я никогда не была послушной девочкой, и надеюсь, Диеро это понимает.

— Все в порядке, я принес завтрак с собой. — Жестом фокусника Бер вынимает из-за спины знакомый бумажный пакет, — не возражаешь, Лори? Я сам еще не ел, а тут булочек хватит на всех.

Он хитро улыбается, задерживая взгляд на мне, а мама с подозрением смотрит на пакет с завтраком. Потом переводит взгляд на тот, что уже стоит у моей койки. И снова. И снова.

— Эта кондитерская пользуется популярностью, — наконец, растерянно выдает она, и, кивая каким-то своим мыслям, начинает застилась мою постель.

Я, пользуясь, что на нас не смотрят, иду в душевые, по пути многозначительно играя бровями мужчине. Тот лишь кривовато улыбается, провожая меня. Взгляд скользит по моим голым ногам, и пяткам, что шлепают по кафелю, и я чувствую сперва горячее возбуждение там, где он смотрит, а затем — ощутимое недовольство от мужчины.

Черт, и когда я успела так настроиться на Диеро?!Я буквально кожей ощущала каждую его эмоцию…

Глава 28. Непростые разговоры

Несмотря на любопытство, в душевой кабине я провожу не менее получаса. Упругие струи бьют по телу, смывая противный запах больничных простыней, и, как мне кажется, постирочной.

Скорее всего, я теперь долго буду не любить аромат этого складского помещения. Потому что страх, испытанный там, так просто не исчезнет.

Хорошо, что мама взяла для меня на смену не школьную форму, а простую хлопковую рубашку и легкие брюки. Смешные теплые носки в полоску, что были связаны мне на прошлое день рождения, вызвали улыбку, и я с наслаждением натянула их. Не сочетается и почти точно антисексуально, но зато тепло. А остальное я как-нибудь переживу.

Быстро расчесав волосы, я оставила их просто сохнуть, и, глубоко вздохнув, вернулась в палату. Здесь уже произошли существенные изменения — появился чайничек, три кружки и на тарелке оказались выложены горкой булочки.

— Кайли, — мама растерянно обернулась, когда Диеро произнес мое имя, — садись завтракать.

Он быстро осмотрел румяную после горячей воды меня, и задержался на ногах.

— Симпатичные носки, — прокомментировал мужчина, улыбаясь той самой улыбкой «я схожу с ума».

Поскорее присев рядом с мамой, я взяла ее за руку, вынуждая смотреть на меня.

— Доченька… — хватило одного выдоха, чтобы понять, что ей все известно.

Растерянно улыбаюсь, сжимая теплую сухую ладонь. Ну что мне ей сказать? Я сама не знаю, как так вышло?

— Что за раннее собрание в больничной палате? Мистер Диеро? Хм, ваши люди вчера сказали, что им искать здесь больше нечего. Или что-то изменилось?

Железный голос Глоствер от двери заставляет мое тело напрячься, и непроизвольно застыть. Вот умеет эта жаба создать некомфортную атмосферу, чтоб ее!

— Не изменилось, — вот странно, голос Диеро на пару тонов тише и мягче, но вызывает тот же трепет, что и у ректора, — я здесь по личным вопросам.

— Это по каким же, могу я поинтересоваться?

Взгляд глаз на выкате проходится по булочкам на подносе, затем по моему растерянному лицу, и, наконец, останавливается на маме.