Чар поднял голову, услышав Карино изменение в его версии произошедшего, но это была единственная реакция.

— Разумная девушка, - одобрительно кивнул Фабиан, глядя на Чара. - Потрясающее здравомыслие для женщины.

Оборотень не ответил, только кивнул, мол, я же говорил.

— Собирайтесь, выезжаем, - велел Фабиан своим подчиненным. - Вы тоже, - сказал он, посмотрев на Чара и Кару.

Не прошло и получаса, как отряд быстрой рысью направился в сторону Прего, но еще перед этим Себастьян скрытно передал девушке тонкую бумагу для голубиной почты и перо с чернилами. Трактирщик получил письмо и клятвенно заверил, что отправит его тотчас после отъезда инквизиторов.

Глава 11. Поход в логово бруксы

Всю дорогу Кара молчала и думала обо всем, что происходит. Из головы не выходил разговор с Чаром. При каждом воспоминании о нем девушка краснела и ругала себя всеми словами за сделанное признание. Ни отец, ни крестный не одобрили бы подобное бесстыдство и тем страшней было услышать отказ Чара. Она, благородная сеньорита, владелица собственного поместья, дочь идальго, призналась в любви простому отщепенцу, а тот взял и отверг ее. Но правда ли ее чувства были безответными? Кара находила аргументы и за, и против, путалась в них. То успокаивалась, полагая, что Чар просто соврал, желая пощадить ее, то вновь злилась, уверовав в равнодушие оборотня.

Во время раздумий под руками неизменно оказывалась новая фибула. Кара постоянно вертела ее в руках. Украшение хотелось трогать, гладить, прикасаться к нему. Сначала девушка не обращала на это внимание, но потом задалась вопросом, а что, собственно, происходит.

Дело в том, что у Кары с детства был один секрет. Она улавливала, кто и с какими чувствами дарил ей те или иные подарки. Об этом никто, кроме отца, не знал, да и тот выяснил случайно, когда дочь потребовала немедленно выбросить золотой медальон. Украшение подарила Каре дальняя родственница. Получив его и подержав немного в руках, девушка позвала слугу и попросила выбросить вещицу, а лучше переплавить. Тогда сеньор Альберто и узнал, что его дочь видит, с добром или худом подарена та или иная вещь. Он никому об этом не сказал. Взял с Кары слово, что и она не проболтается. Но от самой способности девушка отказываться не планировала, поэтому коллекционировала мелкие приятные вещицы, подаренные отцом и крестным. Держа их в руках, она ощущала заботу близких людей и их любовь. От этого становилось тепло. Увы, после смерти сеньора Альберто подаренные вещи стали постепенно терять свои свойства. Медленно они превращались в простые серые безделушки. Вещи от крестного свойства свои сохраняли. И Кара хорошо помнила ощущения от них.

Фибула в форме лилии определенно была хорошая. Подаренная с добром. И не просто с добром. От нее веяло такой заботой и любовью, которой не веяло ни от отцовских подарков, ни от подарков крестного. Что-то похожее шло от кольца, подаренного Лоренсо. Но там все было намного сложнее. К любви примешивались нотки страха и странного желания навязать свою волю, что, в сочетании с золотом, скорее отпугивало, чем привлекало. С золотом у Кары сложились непростые отношения - она не любила этот металл. Серебряная же фибула понравилась девушке сразу. Ее приятно было держать в руках. Человек, подаривший украшение и выбравший его, вложил свою душу в подарок. Он бескорыстно любил ее, Кару. Любил глубоко и сильно, при этом ни на что не претендуя.

Крестный? - Нет, ощущение совсем другое. Но уловить разницу никак не получалось. Девушка вертела шпильку в руках, трогала фибулу, сравнивала одно с другим. По всему выходило, что дарили подарки разные люди. Кара дотронулась до приклада своего нового арбалета и вовсе растерялась - оружие было подарено еще кем-то третьим. И тоже с добром. Девушка взяла арбалет, отпустив поводья, обхватила его обеими руками и попыталась почувствовать все нюансы отношения дарителя к ней. Не сразу, но пришло понимание, что это не еще один человек. Просто выбор делали сразу двое - крестный и тот, второй.

Стоило ли гадать о том, кто был тем загадочным дарителем фибулы? У Кары не было ни малейших сомнений. Раз так, то правильной была первая версия: Чар просто ее жалеет.

— Ну хорошо, Тано, в эту игру можно поиграть и вдвоем, - мрачно улыбнулась Кара. - И посмотрим, кто выиграет.

Обратная дорога далась девушке тяжело. Она не отдохнула от предыдущей безумной скачки, а тут еще одна. К концу пути, уже в темноте, Кара настолько вымоталась, что заснула в седле и чуть не упала. Ее подхватил Чар, все время державшийся поблизости и пересадил к себе. Великан Тано даже не заметил второго седока. Как шел ровной рысью, так и продолжил. С прежней скоростью. Оказавшись на руках у Чара, девушка тотчас заснула, уткнувшись носом ему в грудь, забыв и думать о каких-то обидах и счетах.

Проснулась только ранним утром, еще до рассвета, и с удивлением обнаружила себя в спальне замка барона де Скорси. Быстро оделась и в ужасе сбежала вниз, ожидая увидеть… да что угодно - от прилюдного избиения Лоренсо во дворе, до его немедленного сожжения там же. Вместо этого застала инквизиторов уже в седлах.

Во дворе еще горели факелы, разгоняя остатки ночной мглы. Воздух был полон влаги. Дорогу из замка окутывал утренний туман. Тяжелые плотные облака заволакивали кустарник и низкие деревья. Горизонт потихоньку светлел, но до восхода оставалось еще порядком времени. Кара вдохнула полный свежести и аромата трав предрассветный воздух, поежилась от прохлады. Огромные дестриэ воинов креста, размерами не уступающие Трамонтано, казались сказочными животными, может быть, единорогами или лошадьми, принадлежащими великанам. В сумерках инквизиторы вполне походили на тех самых великанов. Их черные тени двоились и троились в неверном свете факелов. Кара почувствовала себя маленькой девочкой, увидевшей настоящее чудо. И неважно, что было накануне.

Чар и Тано стояли на самой границе освещенного пространства, почти у моста. Жеребец сонно клонил голову к земле, а копыта его то и дело скрывались в облаках тумана, прилетающих со стороны рва. Кара что есть силы сжала в руке скрепляющую плащ фибулу. Чар встрепенулся, поднял голову и посмотрел на девушку, заставив ее на время потерять самообладание и сделать несколько шагов к нему. Положение спас барон, который, судя по всему, письмо получил вовремя - теперь на его правой щеке красовалась тщательно прорисованная родинка.

— Сеньорита Кара, а вы что пробудились в такую рань? Я думал, вы проспите теперь до полудня.

— Не спалось. Сны тревожные, - пожаловалась Кара и обратилась к Фабиану. - Вы сейчас едете к Де-ла-Мано?

— Туда, - голос командира креста звучал глухо, почти устало.

— Возьмите меня!

Фабиан посмотрел на нее задумчиво, а потом как-то неестественно расхохотался. Не было в его смехе ни малейшего веселья. Девушка опять поежилась. Ей стало не по себе.

— Сеньорита Кара, не правда ли, чудесное утро для того, чтобы умереть?

— Я хочу посмотреть на крест в деле. Монсеньор позволил… - девушка замялась, вспомнив, что Лоренсо далеко не все знает о ее участии в деле с бруксой. - Он разрешил мне понаблюдать. Это же так интересно.

— Понаблюдать за расследованием? - Так вы и понаблюдали. Даже приняли непосредственное участие. Теперь подождите здесь, а после мы с радостью доставим вас, куда прикажете. Там, в логове, у нас не будет возможности выделить вам телохранителя.

— Мне он и не нужен. Я арбалет возьму.

— То-то припоминаю, как виртуозно вы закинули в кусты это свое оружие. Если б не Чар, никто б его потом не нашел. Наш друг решил не вдаваться в подробности. Сказал лишь, что вы сильно испугались. Учитывая его лояльность, могу предположить - вас пришлось снимать с дерева. Предположительно, с самой верхушки. Себастьян, в Де-ла-Мано у мельницы деревья есть? Ты место видел?

— Есть.

— Отлично, у вас будет повод продемонстрировать свою ловкость. Но лучше оставайтесь здесь. Сеньор Лоренсо проследит за вашей безопасностью. Он хорошо подготовил свой замок к противостоянию с нежитью, принял меры. Здесь вам будет безопасно.