Карлос наклонился к жене, та, улыбаясь, перевела мои слова. Он выслушал. Красноречиво посмотрел на меня и прошептал несколько слов из числа тех, которые не требуют перевода. Ухмыльнулся и сжал пальцы на ремне автомата. Ясное дело, себя он в качестве жаркого не рассматривает, причем даже в отдаленной перспективе. Что ж, я с ним солидарен.

Лесной народ и традиции гостеприимства

Казалось, время попросту остановилось. Ничего не происходило, ничего не менялось. Мы по-прежнему сидели на бревне, ловили на себе взгляды местных жителей, отвечали взаимностью. Вряд ли это можно назвать полезным занятием, ведь свое мнение об «аборигенах» у меня сложилось сразу – обычные они люди. Похоже, мирные. В глазах любопытство, в действия ни агрессии, ни угрозы.

Мы смотрели на них, они смотрели на нас, все до уныния стабильно, скучно и монотонно, но вот повеяло переменами.

Прежде всего, на «площади» стало меньше свободного места. Можно было подумать, что пришли еще люди. Прибавилось с полсотни человек, а то и больше. К примеру, подтянулось население соседних деревень, но нет, просто те, кто до того теснился в отдалении набрались смелости и приблизились к центру очищенного от растительности пространства.

Перемены же продолжались. Людское море взволновалось и забурлило. Энергично работая локтями, расталкивая толпу, на центр поляны вышли двое. Оба одинаково высокие, статные, мускулистые. Они несли массивное кресло, вырезанное из цельного ствола старого дерева. Трудно представить, какова его масса! Установили, выровняли, подложили несколько плоских камней под передние ножки для максимальной устойчивости и быстро удалились. Это добавило разнообразия уныло-статичной картине и стало своеобразным сигналом к действию.

Все собравшиеся на поляне дружно засуетились и принялись отталкивать друг друга от ее центра. Скоро образовался широкий живой коридор, по обеим сторонам которого ровно, будто по ниточке, выстроились местные жители. Один его конец упирался в кресло-трон, другой в наше бревно-скамейку.

Тишина, которую лишь немного разбавлял неуверенный шепот, сменилась разноголосым галдежом. Монотонный гул, слов не разобрать. Ограниченное пространство, множество людей. Некая систематизация, шум, ощущения, будто на концерт попал. Музыки не хватает, а к ней цветных фонарей. В остальном же один в один! Выступление рок-звезды. Уже скоро, вот-вот начнется! Фанаты теснятся, изо всех сил стараются занять место как можно ближе к любимому исполнителю. Даже чуточку неудобно, все-таки один из этих «артистов» я сам…

Толпа поволновалась и успокоилась, но на этом перемены не закончились, более того, торжественная часть только начиналась.

Где-то неподалеку заговорили барабаны (не иначе как кто-то подслушал мои мысли!). Невидимый с того места, где мы расположились музыкант мастерски отбивал ритм. Красиво так, со знанием дела. Кстати, что-то в этой мелодии грохота было знакомое, правда, трудно сказать что.

Неважно, да и не в этом дело. Под бой барабанов на «площадь» вернулись двое здоровяков, которые несколькими минутами ранее притащили трон. Они медленно приближались, шли вдоль живого коридора, созданного местными жителями. На мгновение остановились, помаячили за троном, двигаясь боком, обошли его. Вышагивали парни неторопливо и чуточку даже торжественно. Под руки они вели старика с длинными белокурыми, если не сказать прозрачными, волосами. Судя по бесформенному одеянию – пончо из грязно-белой ткани, что заметно контрастировало с одеждой простых людей и массивному ожерелью, украшавшему худую шею, это был далеко не самый последний человек в деревне.

Размеренно, шаг-пауза, шаг-пауза, процессия приблизилась к нам. Я приподнялся – исключительно рефлекторное действие, привычка выработанная годами (неправильно это сидеть в присутствии старших!). Руку протягивать не стал, уже опытный, но и этого оказалось более чем достаточно. Охрана сработала молниеносно. Мускулистые парни закрыли собой старика, на меня же со спины набросились несколько человек и в мановение ока повалили на землю.

Вождя, а это был вне всяких сомнений вождь, отвели к креслу и усадили в него. Лежа в пыли, я отчетливо видел, как он внимательно посмотрел на меня, профессионально обездвиженного, на моих товарищей, на которых нацелились с десяток копий, затем призывно махнул рукой.

В ответ на его жест подбежала девушка с синими глазами, та самая, что проявив заботу и сострадание, принесла нам кувшин, позволив утолить жажду. Она прошептала несколько слов старику в ухо, тот задумчиво кивнул, повернулся в нашу сторону и энергично мотнул головой. Охранники, вдавливающие меня в землю, ослабили хватку. Легко и как-то даже небрежно подняли. Усадили на место.

Все, желание подпрыгивать по поводу и без такового у меня отбили надолго.

Девушка спряталась за спинкой кресла, а старик медленно и неторопливо заговорил. Удивительный тембр, приятный, я бы даже сказал, молодой голос. Меньше всего можно было ожидать, что слова с такой интонацией вылетают из уст человека преклонного возраста. Да и сам язык. В нем слышался шум моря, шелест листвы и птичьи трели. Это одно из тех наречий, которые можно слушать вечно, не понимая ни единого слова.

Старик сделал паузу и внимательно посмотрел на нас. Вне всякого сомнения, он ждал, что мы что-то скажем в ответ. Вот только что сказать, а главное как!

К такому выводу пришел не я один. Карлос, глядя на вождя и изо всех сил стараясь не жестикулировать, чтобы не провоцировать охрану, выдал небольшой спич. Как несложно догадаться, я не понял ни слова, более того, даже предположил, что панамец понимает язык местного племени и не просто понимает, а и говорит…

– Давайте-ка я попробую. Вы не станете возражать, а молодежь? – Алексей Николаевич прокашлялся и громко, стараясь максимально четко выговорить каждый звук, произнес несколько коротких фраз. Речь историка звучала не так эффектно, как слова вождя, но общая схожесть в плане звукового рисунка была ну просто-таки на лицо.

Не знаю, что сказал ученый, но это произвело впечатление. Люди, заполонившие площадь, которые смолкли, прислушиваясь к тому, что говорит их лидер, громко и, кажется, радостно загалдели. Старик на троне внимательнее посмотрел на нового для себя человека, владеющего языком его племени. Поднял правую руку, призывая к тишине. Его губы медленно зашевелились.

Из-за спинки кресла-трона выглянула девушка. Что-то спросила у вождя, тот кивнул, она быстро убежала. Почти сразу вернулась. В ее руках была небольшая табуретка. Она поставила ее правее кресла, сверху положила украшенную вышивкой подушечку и снова исчезла за спиной старика.

Один из охранников помог вождю встать. Тот показал пальцем на историка, после на табуретку. Алексей Николаевич понимающе кивнул и начал подниматься, но делал это крайне медленно, постоянно оглядываясь (наверняка учился на моих ошибках!). Подмигнул нам, повернулся, неторопливо пошел к трону и главному человеку селения.

Далее последовали изрядно затянувшиеся переговоры. О чем говорили, мы не имели ни малейшего представления, но судя по мимике и реакции людей, все складывалось неплохо, правда, не совсем понятно для кого.

Беседа историка с вождем затянулась без малого на два часа. Честно говоря, я чуть было не уснул. Дважды. Вряд ли все это время обсуждали что-то по-настоящему важное, скорее всего, были трудности с пониманием друг друга. Что ж, ради понимания можно и потерпеть…

В тот момент, когда я в очередной раз «клюнул носом» послышались громкие крики, их дополнил бой барабана. Двое охранников помогли старику подняться. Ученый встал сам. Оба участника переговоров слегка поклонились друг другу. Похоже, официальная часть подошла к финалу.

Вождя увели. Историк, улыбаясь улыбкой по-настоящему счастливого человека, вернулся к нам и, не дожидаясь расспросов, выпалил:

– А что вы думали? Да, историк это не такой уж и бесполезный специалист. Многое знаем, а еще много чего умеем, – Алексей Николаевич обвел нас горящим взглядом. – Не знаю как вы, но лично я просто на седьмом небе от того, что все так обернулось. О таких приключениях и мечтать…