Полчаса спустя в гостиной, на софе (дальше меня просто ноги не донесли бы) я, лежа попой кверху и все еще икая, пила какую-то непонятную бурду, подсунутую мне как успокоительное. Лилит же, исполняя свои прямые обязанности, то есть изображала из себя заботливую бабушку и рисовала на моей оголенной пятой точке, обеих ее полушариях, так сказать, зеленые решеточки неизвестной мне, но жутко вонючей гадостью.

После относительно недолгого пребывания в домике задумчивости и уединения, я на трясущихся ногах поплелась к большому дому, возле которого уже собралась внушительная толпа из мелких бесов, бесовок и бесят во главе с бабой Лилей. Тинка, своими воплями о моей безвременной кончине, как раз успела собрать толпу для моего 'торжественного выхода'.

Побледневшая 'пожилая' родственница с позеленевшими от страха слугами кое-как дотащили меня в салон и принялись оказывать первую помощь. Радостно переговариваясь о том, что все обошлось. Вот только с чего бабке Лиле так бледнеть было — не понятно. По ее словам так из 'нашего выводка одной больше, одной меньше — роли не играет'. Радостно переговариваясь о том, что все обошлось.

Ну, может для них и обошлось, а вот для меня — не уверена. Так и лежала в полном пофигизме — бурда таки подействовала — с выпяченным кверху разрисованным задом, размышляя на тему: 'за что мне все это?'

Во все еще не улегшейся суматохе и создаваемом шуме никто и не заметил, что в поместье у нас, оказывается, объявились незваные гости.

Гости тоже не сразу смогли дать знать о своем присутствии, потому как пытались прийти в себя после увиденного в гостиной. И, видимо, стояли бы так и дальше, если бы я случайно не зацепила своим все еще дергающимся в нервном тике глазом некое несоответствие и дисгармонию в обстановке комнаты. А как еще назвать в светлой бежевых тонов комнате, стоявшего памятником самому себе смуглого демона в полностью черной одежке и с алым кушаком вместо пояса?

А дальше, визжали все — обе милые родственницы, прислуга женского пола, носящаяся по комнате в поисках, чем прикрыть мою зад… оголенную часть тела.

Да, все кроме меня. Мне уже было все глубоко фиолетово и даже вопрос, что собственно делает тринадцатый князь АДа и глава СБ корпорации, грозный Белет, в нашей гостиной — не интересовал.

Софа оказалась какой-то слишком мягкой и очень притягательной для переутомленного после нервного перенапряжения тела, так что уже через пару минут все остальные действующие лица могли наблюдать мою сонную мордуленцию, тихо посапывающего носопыркой в подушку.

На следующее утро, о присутствии гостей ничего не говорило, и я даже начала сомневаться в своей адекватности вчера вечером — все же стресс и еще неизвестная гадость, подсунутая мне Лилит в качестве успокоительного, вполне могли глюкануть несчастный мозг не по-детски. Честно говоря, я была бы даже рада такому повороту событий, но не судьба.

Демон все же был. И не просто был, он, оказывается прибыл меня спасать. О чем мне и сообщили, радостно скалящиеся Тинка и бабуля. От таких новостей мне как-то поплохело, потому что страшно даже подумать, что могло заставить этого демона так печься о моей безопасности. Еще больше удручало молчаливое, многозначительно скалящееся (улыбкой это не назовешь) выражение лица 'дорогих' родственниц, не сползающее с их лиц. И ладно Лилит — к ней я уже привыкла и такое вполне ожидала, но Тинка-то, зараза, когда успела такого понабраться.

На все мои наводящие вопросы отвечали все тем же оскалом во всю челюсть и аргументом, что они рады видеть меня живой и здоровой.

Тинка, редиска, даже не извинилась за подставу с закрытой калиткой, мотивируя тем, что спасала местное мирное население от разъяренного чудовища. Уточнять кого она имела в виду — быка или меня, как-то не стала.

Бабка же, просто мило улыбалась и на мои потуги типа: 'убегу к Зосе и клетчатым килтам на веки вечные' отвечала, что поздно рыпаться и никуда мне не деться.

В общем, к концу дня пасмурное настроение, злобное окружение и все еще болящий зад рисовал не самые радостные картины моей будущей жизни.

Через неделю пребывания в этой глуши поняла несколько вещей. Первое — нас отсюда никто забирать не собирается, а у меня работа, между прочим, с которой никак не хотелось расставаться.

Второе, Тинка — зараза (хотя я это и так знала), и я с ней долго не то, что в одном помещении — в целом здании — не вынесу, а наносить ей особо тяжкие в виду ее теперешнего положения — себе дороже.

И третье, вокруг меня заговор, иначе, зачем бабе Лиле торчать здесь вместе с нами и пытаться-таки вбить мне в голову все, что написано в 'Тринадцать раз по тринадцать или способы совращения мужчин. Учебник начальной группы юных лилим.' от Аграт бат-Малхат, одной из верховных суккуб.

Эта демоница была извечной бабушкиной соперницей, в профессиональном смысле. И хорошо, что они хоть и работают практически в одной сфере, но, по крайней мере, разделили специализации между собой. Одна просто присылает своих подчиненных лилим в эротические сны мужчин, вторая — в сны извращенцев.

Говорят, что Аграт специализацию по извращениям унаследовала еще от своей далекой прародительницы. Папа рассказывал, что очень-очень давно прадед той самой прародительницы, живший в Египте, как-то случайно наткнулся на пещеру в пустыне. И там обнаружил древний гримуар с неизвестными доселе колдовскими заклинаниями. С тех пор не стало ему равных в колдовском искусстве. Дочь свою он тоже учил всему, что сам знал. В книженции той раздельчик был… очень интересный а, главное, к колдовству, в прямом смысле, не имел никакого отношения, да.

События эти были во времена древние, женитьба-замужество совершались чаще всего по воле родительской. Вот и захотела Гагар, египетская наложница, ее в жены своему сыну, рожденному от Авраама, Ишмаэлю. Уж не знаю, то ли невеста была страшноватая на внешность, то ли еще что, но парень ни в какую не хотел на ней жениться. Тогда эта… 'коварная соблазнительница' и стала его разными извращенными штучками завлекать, начиная с малого. Ясное дело — мужик не устоял (хотела бы я посмотреть, кто из современных мужчин устоит, вот).

Приготовления к свадебному обряду шли полным ходом, когда Авраам решил навестить своего второго сына, невеста эта ему не понравилась, дело со свадьбой заглохло, а потом и вовсе уговорил он вернуть ее в зад, в смысле, пусть пойдет кому-нибудь другому свое мастерство сомнительное демонстрирует. Колдунья та позора не вынесла и ушла в пустыню, там уж оказалось, что береманной была от Ишмаэля, но из извечного бабского 'на зло врагу' ничего никому не сказала. Девочку родила в срок, а со временем оказалось, что девчушка красавицей будет необыкновенной.

А потом… В общем, барышня от мамы переняла все самое 'лучшее', да. А когда подросла, соблазнила Игертиэля, черта, что владел той частью пустыни. Вот в честь папаши-то и назвали Аграт. Демонице повезло в одном — от папы достался только хвост и рога, всю остальную внешность она получила от мамы. Кроме внешности она от мамы и переняла их уже можно сказать родовые предпочтения в постельном пространстве, а от папули своего родного суть демонскую и силушку волшебную немалую. Папаша ейный, в пустыне проживающий, до сих пор горд дочей безмерно.

Вот теперь, зная предысторию ее рождения, я думаю, вы понимаете, как я себя чувствовала, читая ее учебник подсунутый мне бабкой. О содержании сего опуса вообще молчу. Так что остаток времени я только то и делала, что бегала от бабы Лили с ее демонической Кама сутрой, от Тинки с ее непрекращающимися подколками по поводу бабы Лилиной книги и… от Белета, который еще три раза появлялся в нашем поместье. И каждый раз казалось, что он специально издевается, выбирая самые неподходящие моменты. Хотя, после того как он лицезрел художественно прорисованную зеленую сеточку на моем голом заду уже и не поймешь — может ли быть еще хуже.

Побег — ка много в этом слове.