Когда Герман спустился по ступеням, вода дошла близнецам до груди.

Дверь была – нараспашку. Серёжа увидел погнутые дверные петли. Его глаза расширились от изумления, которое быстро, со скоростью прибывающей воды, сменилось паникой. Но было уже поздно – брат переступил порог.

Поток сбил близнецов с ног и потащил за собой.

Сергей выбросил из воды руку и беспорядочно размахивал из стороны в сторону, пока не вцепился в решётку, облицовывающую бар. Близнецов рвануло, едва не вывернув плечо из сустава – и швырнуло на решётку волной. Сергей ударился.

Он болтался на правом боку, не доставая ногами до асфальта. Уши закладывало.

— Герман! – закричал Сергей, чувствуя себя одиноким, как никогда. – Герман!

Лицо брата показалось над водой. Он попытался что-то сказать, и изо рта вылилось немного воды.

Небо покрылось трещинами и загрохотало. Снова поднялась волна и опрокинула близнецов на спину. Солнце тускло просвечивало через облака, будто обложенное отсыревшей ватой. На мгновение его заслонил тёмный диск неопознанного светила. «Затмение», - подумал Сергей. Но это оказался канализационный люк, вырванный давлением воды.

Если бы близнецы не упали, кому-то из них размозжило бы этим люком голову.

Сергей всплыл. Вода лизала шею и забиралась в правое ухо. Тело билось, как брошенный в лужу оголённый провод. С трудом восстановив контроль над собой, Сергей почувствовал, как что-то придавило правую ладонь. Он вертел и дёргал рукой, но вытащить не мог.

В глазах потемнело, и Серёжа старательно задышал чаще, восполняя недостаток кислорода. Интересно, Герман понимает, что не надо пытаться сделать вдох? Что Сергей дышит за них обоих? Потому что если не понимает, то времени остаётся не так много. Его уже не осталось.

С беспощадной ясностью Сергей осознал, что помочь себе свободной рукой он тоже не может. Потому что для этого придётся отпустить решётку, и тогда, стоит близнецам освободиться – их унесёт в море. А если ничего не делать, они просто утонут.

— Се…га!

Уже не чувствуя, как подошвы задевают асфальт и соскальзывают, Сергей снова и снова звал брата по имени. Фиолетовая опухоль неба безмолвствовала. Только стучал торжественно дождь, будто заколачивал над близнецами крышку гроба.

К бару течением прибило Грёза. Сначала Серёжа принял его за эскапистскую галлюцинацию. Капающая с мужчины вода была тёплой, как кровь.

— Серёга! – крикнул он и протянул руку. – Хватайся!

— Не могу…

— Что? Не слышу!

Сергей сморгнул навернувшуюся на глаза муть.

— Не могу! – прокричал он. – Не так! Нас придавило, держи за шиворот!

Воротник врезался в горло, и перед глазами завертелись чёрные круги. Сергей никак не мог заставить себя выпустить решётку. Пришлось укусить себя за ладонь. Он заорал от боли, но пальцы разжались. Только когда вместо крика изо рта стали вырываться пузыри, Серёжа понял, что ушёл под воду.

Близнецов придавило люком. Сергей приподнял его свободной рукой – уверенность в том, что ничего не выйдет, была непоколебима, и сердце превратилось в острый осколок в груди, - и, собравшись с силами, отбросил его в сторону. А в следующую секунду Грёз рывком вытащил близнецов из воды.

Надрывно закашлялся Герман. Сергей схватил ртом воздух и, не удержавшись, бросил взгляд на бухту.

— Не смотри, - запоздало предостерёг Грёз.

Но Серёжа уже успел увидеть, как раскручивается над бухтой смертоносное лассо смерча.

Улучив момент, когда ветер перестанет на них набрасываться, они забрались на навес. Грёз сорвал с себя рубашку – пуговицы посыпались вниз, и их унесло потоком, - обмотал кулак и разбил окно над баром. Вытаскивать осколки из рамы не было времени. Залезая в окно, Сергей порезался и вскрикнул. С подоконника посыпались цветные горшки, и близнецы вывалились в подъезд вслед за ними.

— Что вы делали на улице, засранцы? Почему не пошли с остальными? Вы хоть понимаете, что чуть себя не угробили, а заодно и меня? До сих пор не пойму, как нам удалось спастись!

Грёз мерил лестничную площадку размашистыми шагами. С него во все стороны летели брызги. Уже не тёплые, нет. Сергей вздрагивал, когда они долетали до близнецов и противно высыхали на коже.

— А сам ты что здесь делаешь? Ты ведь уехал.

— Вода стала подниматься и заблокировала выезд. Альбина и Ракин забрались на крышу машины. А я решил вернуться. Дальше всё происходило быстро…

— Вот и с нами всё как-то быстро происходило.

Близнецы сидели на ступеньках в подъезде. Герман прижимал к груди отдавленную люком руку, а другой рукой, на тыльной стороне которой пламенел след укуса, дёргал застрявший в футболке осколок. На животе кровоточила царапина.

— Что насчёт документов о передаче попечительства? – спросил Сергей. – Я всё подпишу.

Андрей остановился так резко, будто с размаху налетел на стену.

— Парень, ну ты чего? – поинтересовался он, сбавив тон. – Ещё в себя не пришёл?

— Может, я наоборот только сейчас и пришёл в себя. Так что там с документами?

— А я не знаю, что с документами, Серёга, - развёл руками Грёз. – Ты же видишь, что творится. Может быть, нас затопило. Кто знает, в каком тогда они состоянии и целы ли вообще.

— Я всё равно хочу подписать.

— Что, прямо сейчас?

— Хватит уже относиться ко мне, как к ребёнку! Я не ребёнок! То, что я знать не знал ни про какие цирки уродов, не делает меня ребёнком! – закричал Серёжа.

— Заведения тератоиндустрии, - машинально поправил Грёз. – Так они называются.

— Да насрать, как они называются! Я тебя об этом не спрашивал! Вы свалились на меня – сначала ты, потом этот Кукольник, и никто ничего не объяснил. Так какое вы имеете право считать меня дураком?!

— Я не считаю тебя дураком, Серёга. Совсем наоборот…

— Тогда расскажи, откуда узнал о нас! Ну, что замолчал?!

Мужчина встретил Серёжин взгляд и не стушевался. Впрочем, это был не показатель. Со своим косоглазием Грёз мог смотреть мимо близнецов, а они бы и не поняли.

— Директор детдома нашёл меня через общих знакомых и попросил вас забрать, - мягко сказал он.

Сергей сжал руку в кулак, и её полоснуло болью. Вскрикнул Герман. Под ноги близнецам упал окровавленный осколок.

— Сколько же он за нас попросил?!

Грёз не остался в долгу:

— У тебя нездоровая фиксация на торговле людьми, парень!

Зазвенело, разбрызгалось бьющееся стекло. Это вода выдавила изнутри окна в комнату с мягкими стенами. Они оба, мужчина и мальчик, не сговариваясь, выглянули наружу.

Грёз шагнул к близнецам и крепко стиснул их плечи. Сергей подумал, что останутся синяки, но руки сбрасывать не стал.

— Если что, я на твоей стороне, Андрей, - сказал Герман. У него заложило нос, так что это прозвучало не то чтобы убедительно. – Ты спас нам жизнь. Ты мой самый лучший друг.

Мужчина улыбнулся, и между тучами, плотно обложившими неба, протиснулся луч сильно разбавленного солнечного света.

По побережью разносилась поставленная на автоповтор запись: «Уважаемые жители и гости города, приглашаем вас на увлекательную морскую прогулку». Смерч заставил её замолчать только через десять минут, добравшись до катерной остановки.

***

Ливневое наводнение уничтожило часть урочища, лежавшую в низине вдоль береговой линии часть. Смыло срубы без фундаментов, смыло палаточный городок туристов, отдыхавших дикарями. Основательно попортило депутатские дачи с «умными» стенами.

Из-за этих стен в дачном секторе ключом бил ток, будто затопленную улицу захватили злоумышленные скаты. Кто-то снял это на телефон и слил в Интернет, как антирекламу производителя, но, как позже выяснилось, стены просто были из палёной китайской партии. А вот рекламный щит Эйфориума испытание водой выдержал.

Стоял ужасный запах – морга и обнесённого с деревьев цвета. Этим запахом, возведённым августовской жарой в превосходную степень, пропиталось всё вокруг. Много месяцев спустя, уже в другом городе, в окружении неправдоподобно красивых девушек, Сергей вдруг уловил, что шея и запястья одной из них носят следы аромата Coco Mademoiselle, и его чуть не вырвало.