– Я с превеликим удовольствием стану вашим гидом, мадам!

– Это очень здорово, Максим, но я боюсь, что в ближайшее время не смогу этого сделать. Сейчас учебный отпуск в Сорбонне, но этим нельзя пренебрегать…

– Я понимаю…– грустно и тихо произнёс я.

– Пожалуйста, не думай о плохом! Это только первый твой день. Обещаю, дальше будет круче!

В душе я точно знал: так оно и будет.

Мы заказали такси и, хотя я настаивал, что заплачу, девушка не позволила этого сделать. Когда машина остановилась напротив моей гостиницы, Паулина крайне удивилась, что я не выбрал четырёх-звёздочный отель. Все мысли были о том, что надо как-то изящно попрощаться, поцеловать в щеку, например, или обнять. Но всё закончилось обычным «Пока!» – и вот я стою на тротуаре, провожая взглядом исчезающий автомобиль.

Тёмные мысли захлестнули меня, и, зайдя в гостиницу, я даже не обратил внимание на мужчину с ресепшена.

«Что, если я показал себя так плохо, что остаток отпуска проведу в одиночестве? Одиночество в городе любви – что хуже этого?»

Вспомнилась Таня, с которой было не так уж и плохо и в какой-то степени весело, но моё сообщение до сих пор ею не прочитано.

«Что же во мне не так, чёрт подери?!» – хуже мыслей перед сном и представить нельзя.

Говорят, утро вечера мудренее. Обычно утром мысли у меня ясные, светлые и позитивные. Это время, когда есть надежда и вера в лучшее. Настроение хорошее.

Подумав о том, что нахожусь в одном из лучших и самых прекрасных городов мира, понял, что чёрные мысли могут только помешать видеть эту красоту.

«Кто знает, вернусь ли я когда-нибудь ещё сюда?»

Новый день отличался от вчерашнего. Я выспался, позволив себе проваляться в кровати до одиннадцати утра. Потом позвонил маме и рассказал, что встретил самого настоящего ангела, и она посоветовала не быть напористым, иначе могу спугнуть. А после решил прогуляться. Интересно, насколько всё изменилось за 12 лет?

Постоянно и везде слышу, что Париж – вечный город. Но со временем становится лучше, ярче, таинственнее.

В нём меняется население. Количество чернокожих и тогда было большим, но сейчас здесь тысячи эмигрантов, бежавших от войны. Вся Европа изменилась.

«Интересно, что они видят, глядя на меня? О, у него много денег! Давай подойдём! Или: он белее мела, у него нет денег даже на море, пройдём мимо».

В любом случае никто ко мне и не подошёл, и никаких проблем не было.

Мне безумно нравится французский минимализм. Дома по 3-5 этажей выглядят очень гармонично и красиво. В людях, проходящих мимо, вижу безмятежность, раскрепощённость.

«Радуются каждому моменту!» – это точно про них.

Что и говорить: влюбился я в Париж, влюбился в Паулину, влюбился в судьбу, которая сделала такой подарок. И даже если вчерашняя встреча была последней, до самого конца буду благодарить судьбу и помнить добро.

Но мог ли я догадаться, что судьба хитрющая, и ей всегда есть чем нас удивить?

После двухчасовой прогулки вернулся к гостинице в надежде полежать и посмотреть местное телевидение, но меня ждал сюрприз. У входа припаркован чёрный Mercedes. Паулина стоит рядом, облокотившись на его бампер. Сегодня она выглядит ещё краше, и я снова потерял дар речи.

– Привет, Максим! Вижу, ты забыл про нашу договорённость?

«Напрягай мозг! Договорённость? Что ты наобещал, Ромео?!»

– Обед с твоей семьёй? Конечно, помню.

«Фу! Выкрутился».

– А что же тогда у тебя такой растерянный вид?

– Не ожидал увидеть тебя на Mercedes-е.

– Ах, это… Нет, нет, это папина машина и его водитель.

Стекло опустилось, и я увидел мужчину в тёмных очках и перчатках. Он слегка кивнул в знак приветствия, я сделал то же самое.

– Ну, ты готов?

Это всё смахивает на комедию. Парень-неудачник и его богатая подруга на Mercedes с личным водителем. Интересно, будет ли этот герой с ней до конца? И более важный вопрос: будет ли песня перед титрами, как в индийских фильмах?

– Мы с семьёй живём в пригороде Парижа. Отсюда недалеко, – сказала она, когда сели на заднее сиденье. Оно мягкое, как пух.

– Что-то типа загородного дома?

– Можно и так сказать, но папа любит называть его резиденцией Ормонд.

Воображение нарисовало замок времён Людовика XIY, где у этой милой девушки ну комнат двадцать, к примеру. Мне с моей квартиркой точно далеко до них.

– Это дворец? – спросил, не удержавшись, и услышал смех в ответ. Это самый красивый смех, который я только слышал.

– Ты забавный! Конечно же, это не дворец. Обычный дом.

Париж со своим минимализмом очень отличался от пригорода, но, если это можно назвать обычным домом, зовите меня Екатерина Вторая. Это самый настоящий особняк, раскинувшийся на нескольких акрах. Стоило подъехать совсем близко – и сердце забилось чаще.

«Опять нервы? Ты же просто приехал на обед, а не за разрешением отца на свадьбу. Успокойся!»

Водитель сказал что-то по-французски, моя попутчица что-то ему спокойно ответила, и машина уехала.

«Назад пути нет!»

Дом шикарен, как и должно быть у обеспеченного семейства.

– Пойдём?

Входная дверь такая, какие я видел в передачах о домах знаменитостей. Большая, дорогая. Паулина позвонила в звонок, и дверь тотчас распахнулась. На нас смотрела приятная женщина, которой язык не повернётся дать больше тридцати лет. Её мама. Я прекрасно её помню.

– Вот и вы! – произнесла она по-английски, не забыв, что французский мне недоступен.

– Привет, мам!

– Здравствуйте, Джейд!

– Максим! – немного склонив голову, произнесла женщина. – Пожалуйста, проходите.

Паулина сняла куртку, а я огляделся – и был поражён интерьером. Всё напоминает Викторианскую эпоху. Много дерева, украшений и роскошных вещей. И ощущение уюта, будто в холодную, зимнюю ночь сидишь у камина.

– Вот и наш долгожданный гость! – услышал я сильный мужской голос за спиной.

Повернувшись на голос, я увидел Августа Ормонда – отца Паулины и мужа Джейд. С первой поездки во Францию прекрасно помню их имена и помню, почему в этой семье все прекрасно знают английский язык.