– Тебе лучше отойти подальше, – тихо сказал Шерват, не оборачиваясь, но я знала, что его слова адресованы мне. – Потом беги со всех ног от дворца к мосту, через реку увидишь таверну, владелец, старый вутеканин, поможет тебе. – Беги! – уже громче сказал он.

И на этот раз я послушно отступила, затерявшись в толпе, но так и не смогла уйти. Почему он меня отослал? Неужели сомневался в том, что одержит победу? Я присмотрелась, замечая, что удары харата теперь не так точны, он начал слабеть и промахиваться, и сердце сжалось от предчувствия беды. Когда он пошатнулся и оперся о меч, чтобы не упасть, я со страхом замерла на месте.

С детства привыкла считать его неуязвимым. Мой непобедимый, отважный герой, спасший когда-то галактику Арнадор от порабощения слейтерами. Он казался мне идеалом, совершенной недостижимой мечтой. Он никогда не стал бы использовать какие-либо уловки в бою, и скорее проиграет, чем опустится до нечестных правил. Я не могу допустить, чтобы Шерват пострадал. Но что я могу сделать? Остановить бой? Теперь это невозможно. Оба намерены идти до конца, и только смерть одного остановит их.

Тут Шерват упал на колени, трясся головой, чтобы как-то прояснить свое сознание. Вождь нанес такой удар, что тот едва смог его отбить. Торжество на лице Зихаба заставило меня пойти на решительный шаг. Все, что могу сейчас сделать – это поделиться силой, поддержать Шервата своей живительной ши.

Чтобы лучше сосредоточиться, закрыла глаза и пустила потоки энергии. Я могу питать Шервата, собирая ши из пространства, но проблема в том, что он не являлся энергетическим созданием, таким, как арменеец, и какие могут быть последствия, я не знала. Взять хотя бы пример с Зихабом, когда я лечила его ногу. Он пролежал без сознания несколько дней. Но веря, что моя сила не причинит вред ослабевшему харату, устремила ее сквозь толпу, выпуская из центра ладоней и груди. Лучше рискнуть, чем позволить Зихабу одержать верх над Шерватом, тем более, что вождь не намерен оставлять его в живых.

Как только моя энергия коснулась харата, тот удивленно распахнул глаза. Из груди его вырвался сдавленный хрип. Он поднял голову, выискивая меня в толпе. Шерват все понял, что я опять не послушалась, но мне было все равно. Пусть ругает, пусть наказывает, только не гонит.

Зихаб уже приготовился снести Шервату голову, и для него оказалось полной неожиданностью то, что харат прямо на глазах пришел в себя. Оперевшись на кулак, Шерват сделал подсечку ногой – и вождь упал на песок. В следующий миг харат уже стоял в полный рост, возвышаясь над полукровкой. Острие меча коснулось груди вождя, прижимая его к земле. Ярость исказила лицо Зихаба.

– Ну что ж, я рискнул всем и ни о чем не жалею. Я оставлю для тебя одно жаркое место в Дейшаме и с нетерпением стану ждать тебя. Даже после смерти ты, Шерват, не обретешь покой.

– Это твои последние слова, Зихаб. Лучше бы ты простился с миром и отпустил свой гнев. Но раз так, прими с достоинством смерть от моей руки!

Я закрыла глаза, не в силах смотреть, как меч Шервата пронзит тело полукровки. И в следующий миг женский истошный крик, молящий о пощаде, заставил меня распахнуть их от удивления. Белая рабыня бросилась в ноги харата, прося пощадить ее единственного сына. Шерват замер в нерешительности.

Нимерана, видя, что он колеблется, опустилась еще ниже и стала целовать ноги эрлеванца и поливать их слезами, повторяя слова: «Пощады, Великий талан… Прошу, даруй ему жизнь».

– Не унижай себя, мать, – проговорил Зихаб с неудовольствием в голосе, обращаясь прекрасной белокожей женщине. – Ему лучше убить меня, иначе в следующий раз на моем месте окажется он.

– Молчи! – резко оборвала она сына. – Ты подумал, во что превратится моя жизнь без тебя? Она потеряет всякий смысл…

– Но… – красноглазый харат запнулся, не зная, что ответить.

Нимерана посмотрела с решимостью на того, в чьих руках сейчас находилась судьба ее сына.

– Лучше забери мою жизнь, Великий талан, иначе клянусь, что покончу с собой.

Шерват поднял за худые плечи сгорбленную женщину, которая, казалось, постарела от горя, и проговорил:

– Я выполню твою просьбу, Нимерана. Ты же знаешь, я многим тебе обязан. Не ты ли лечила мои раны после сражений? Не ты ли в детстве приносила нам еду и питье, когда меня и твоего сына за мелкую провинность садили в яму? Я помню все и должен проявить благодарность, поэтому … – он бросил взгляд на Зихаба, – он не умрет сегодня.

– Стража! – позвал он королевских охранников. – Заприте его в темнице. Его судьбу я решу позже.

– Великий талан! Пусть воздастся тебе за твою милость! – лицо рабыни осветилось радостью. Она отступила на пару шагов, провожая взглядом хмурого сына, которого уже уводили в цепях. А я с облегчением выдохнула. Все же была рада, что Зихаб остался в живых. А молва, что новый талан теперь Шерват, разнеслась со скоростью ветра. Толпа бушевала и выражала бурную радость, приветствуя Шервата, как освободителя. Как я поняла, Сихваршат в последнее время не вызывал уважение простых эрлеванцев, слишком злоупотреблял властью и алкоголем, повышая налоги и снижая при этом уровень жизни своих подданных. Да и среди аристократии хватало недовольства, только вот свергнуть тирана казалось делом непростым – силен был еще король.

Прислуга вынесла из дворца знаменитую шкуру кагибала – символ власти, и набросила на мощные плечи харата, прикрывая его обнаженный торс. Голову нового короля украшали огромные клыки, свисавшие с морды убитого животного.

Невольно я залюбовалась Шерватом, испытывая чувство гордости за любимого. Он по праву занял трон. В народе его все любили и почитали.

С приходом к власти нового короля эрлеванцы воспряли духом. Воздух, казалось, был пропитан надеждой на лучшее будущее и верой в то, что жизнь теперь пойдет совсем другая.

Я ходила по комнате, кусая от досады губы и сжимая пальцы. После того, как меня снова лишили свободы, заперев в одной из комнат королевского дворца, прошло полдня. Служанки принесли мне новую одежду, более приличествующую моему положению. Легкое, розового оттенка платье, оно идеально легло по фигуре. Шерват знал, что я жду его, что нам есть, о чем поговорить, но так и не пришел. Наши взаимоотношения напоминали историю любви птички Пеночки и слона: «Я летела тысячу километров, а он…»

В который раз убеждалась в холодности Шервата по отношению к себе, но от осознания этого только хуже становилось на душе. Ненавижу, ненавижу…

И люблю…

Я почувствовала, что он рядом, стоит за дверью, не решаясь войти. Остановилась, затаив дыхание. Вот же глупая! Стоит только Шервату оказаться рядом – и я забываю обо всех обидах, память напрочь стирает воспоминания о тех моментах, когда он отталкивал меня от себя. Я прощала и забывала для того, чтобы находить силы и снова стремиться в его объятия. Для чего?! Я, наверное, мазохистка. Получая отказ и испытывая горечь каждый раз, продолжала все равно надеяться.

– Я ждала тебя, Шерват, – произнесла, когда услышала звук открываемой двери.

Мой голос был спокойней тихой заводи. На самом деле испытывала волнение и предательски покрасневшие щеки выдавали его. Находясь спиной к двери, я развернулась, чтобы встретиться с взглядом темных пронизывающих глаз.

Он молчал, находясь у входа, словно его что-то останавливало. Я нетерпеливо ступила вперед. Шерват напрягся, и я остановилась. Продолжая соблюдать дистанцию, он заговорил:

– Я должен принести извинения, что заставил вас ждать, принцесса. Меня задержали срочные дела.

– Не нужно ничего объяснять, я понимаю, главное, что ты пришел, – тепло улыбнулась я новому королю, как ни в чем не бывало, пытаясь показать свою радость и немного снять напряжение между нами, но лишь вызвала обратную реакцию. Лицо Шервата исказилось, как от боли, глаза потемнели еще больше, выражая внутреннюю борьбу с самим собой, потом гневно сверкнули. И куда делась обычная сдержанность харата?