Медленно, аккуратно ступая по кирпичу, девушка направилась к старой двери. Ключ по-прежнему висел справа, словно кто-то специально оставил подсказку. Ева сняла его с гвоздика, испытав невероятное отвращение: ржавчина отслаивалась от ключа толстыми слоями, его лет двадцать точно никто не брал в руки. Дотронувшись до двери, пальцами она нащупала скважину. Приложив огромное усилие, девушка услышала щелчок. С противным скрипом дверь отворилась, озарив тёмный коридор синим светом. Он был слишком яркий, Ева прищурилась, давая глазам привыкнуть к освещению. Синих ламп было так много, и все они крепились на тонких лесках так, что казалось, будто светильники парят в воздухе. Под ногами были уже не кирпичи, а щебень (чёрный, словно кто-то пролил чернила на него), вокруг стояли мешки, набитые чем-то. Ева прошла вперёд, споткнулась о неудобное покрытие, но старалась вести себя очень тихо. Колено разодрало до крови, раны щипало от пота. Пространство вокруг её пугало, это уже не погреб, а настоящий лабиринт под землёй. Стены напомнили девушке пещеру, не хватало только сталактитов. Пройдя вперёд ещё немного, Ева услышала писк. Комар.

Было сложно приглядываться к источнику шума, ведь маленький комар был практически незаметен в синем освещении. Крошечная точка парила перед лицом девушки, словно маня её за собой. Попытка прихлопнуть насекомое оказалась бесполезной.

– Убирайся! – закричала Ева, размахивая руками, – пошёл прочь!

Комар поднялся чуть выше и, покружив над головой девушки, улетел. Стало тихо. Безразмерный свитер совсем не грел, а пот, образовавшийся на теле из-за страха, усугублял положение, заставляя девушку дрожать от холода. Оставаться на месте было нельзя, поэтому она направилась вперёд.

2

Мисс Колотий уже подходила к бочке, когда услышала звук, испугавший её. Крышка погреба захлопнулась. Господи, Ева! Старушка моментально рванула от бочки, направляясь в сторону кресла. Оно было подвинуто, а из-под закрытой дверцы просачивались лучи синего света. Значит, дверь ещё там. Мисс Колотий схватилась за ручку и потянула. Почувствовав неприятное жжение, старуха хлопнула себя по лодыжке. Трупик комара приземлился рядом с ногой бабушки. Вновь схватившись за ручку, мисс Колотий заметила ещё несколько насекомых, которые рванули в её сторону. Каждый из них старался укусить старуху: один направлялся прямо в глаз, словно хотел ослепить противника, второй – в ноздри, третий – самый упорный – в рот, заставляя старуху давиться крылышками. Кашель не давал дышать. И внезапно свет исчез, и синева превратилась в темноту!

– Нет! – мисс Колотий начала тянуть дверцу, ломая ногти. Все пальцы были в занозах, но старуха не обращала внимания на боль. Что будет с Евой, если она ей не поможет? Дверца начала поддаваться аккурат тогда, когда стая комаров окружила бабушку. Укусы было невыносимо терпеть.

Мисс Колотий быстрым шагом направилась к бочке. Как только она подошла, вода словно закипела и с самого дна, к свету, начали подниматься тучки личинок. Они выскакивали из бочки, не давая шанса подойти. Черви пищали, будто маленькие дети. Старуха схватила нож и начала вновь резать свою ладонь. Кровь хлынула с новой силой, будто маленький фонтанчик.

– Только бы успеть! Боже, Ева, что же ты наделала…

Стая комаров вновь приближалась к мисс Колотий. Она обвивала ноги бабушки, кусая и высасывая кровь. Старуха сделала последний шаг и повалилась так, что окровавленная рука оказалась в воде. Боль пронзила конечность моментально. Бабушка вытащила руку, с ужасом посмотрев на заполненную червями рану. Вскочив на ноги, мисс Колотий побежала в дом, задыхаясь от боли и страха. Сейчас она искала спирт. "Смотри, милая, – говорил ей Альберт, – это тля. Да, в пальто! Нужно сжечь его, иначе на остальную одежду кинутся".

3

Было очень тихо. Шаги Евы разносились на много метров вперёд. Это даже частично успокаивало её, казалось, что она не одна. «Что же будет теперь?» Подумать только, полчаса назад она сидела в своей комнате и дожидалась, когда бабушка пойдёт к бочке. И зачем ей понадобился этот погреб? Ева шла, обхватив себя руками, надеясь, что это поможет ей сохранить тепло. Так говорила мама. Она часто обнимала её. Наверное, именно объятий ей не хватало от отца. Она знала, что он любит её. По-своему, не как любящий родитель. Скорее, как тот, кто осознаёт свою ответственность. Ей было обидно, что отец так разрушает свою жизнь, он медленно спивался, оставляя все деньги в барах. Её папа, который так много времени уделял ей раньше. Раньше, когда мама была жива.

Тот день Ева запомнила на всю жизнь. Школьный психолог говорил ей, что это воля случая, что плохие воспоминания нужно «удалять» из головы. Но как можно забыть человека, который был твоей жизнью? Который мог сутками говорить о жизни? Который подарил тебе жизнь? Врачи говорили, что это инсульт. «В таком-то возрасте?» – отец повторял это, наверное, ещё полгода после похорон. Он жил мамой, он любил её невероятно. Когда любимой не стало, Карл нашёл «выход на дне бутылки». Виски, водка, коньяк.... Всё это моментально заканчивалось. Он даже установил дома мини-бар, чтобы убегать от реальности в любой момент. Втайне от него, Ева выбрасывала наполовину пустые бутылки. Однажды он это заметил. «Почему у тебя синяк, Паркинс ?» – спросила её одноклассница. И что она должна была ответить? «Ударилась! Тебе, вообще, какое дело?»

Социальные контакты погибли вместе с Алисией. Девушка стала замкнутой, молчаливой. Она не выходила из дома, много спала, забыв про учёбу и свои увлечения. Ей не хватало такого банального вопроса: «Как прошёл день, милая?» Казалось, сама Ева умерла вместе с мамой, и будущее её закопали с бордовым гробом сырой чёрной землёй.

***

Тишина была смертельной. Синий свет продолжал освещать дорогу. Ева шла уже быстрее; она не понимала, как под землёй может быть так много места. Разумеется, сейчас она уже не в погребе. Но где?

Тишину нарушили чьи-то шаги. Сначала Ева подумала, что это она создаёт так много звуков, но, остановившись, девушка услышала чёткое эхо. Топ, топ, топ. И рычание. Она быстро забежала за мешок с чем-то мягким и, аккуратно выглянув из-за него, сев на колени. Всё было тихо, но топот становился ближе с каждой секундой. Рык стал отчётливо слышен, а вместе с ним и речь:

– Амафей никогда не ошибается, ты, глупое создание! Подойди сюда, урод!

– Эй, следи за своим языком, бестолочь! Амафей не гений, а чокнутый, как баран упрямый. Эксперименты уже давно не заканчиваются успехом, неужели он настолько туп, что не понимает этого?

– Я предупреждаю, ещё одно слово против Фейра , и я задушу тебя своими мешками, Недди!

«Кто это? О чём они? Какими мешками?» – вопросы мешались в голове девушки. Она чуть сильнее выглянула из-за мешка, о чем сразу пожалела. Увидев тех, кто говорил, Еву чуть не стошнило. Высокие создания, напоминающие людей, тащили сумки, материал которых был влажный. Существа, лысые, без рук, но мешки под глазами у них доходили до самой земли. У каждого один из мешков обвивал ручки сумки, которые твари тащили, волоча за собой по щебню.

Как только существа подошли к девушке ближе, она почувствовала неприятный и резкий запах аммиака. Нет, не запах – вонь. Твари были влажные, их кожа переливалась из-за синего освещения, а мускулистые ноги явно предупреждали о том, что убегать от них бессмысленно. Ева закрыла рот рукой, чтобы её прерывистое дыхание не было слышно. Существа бросили сумки к мешку, за которым пряталась девушка, из-за чего она чуть не вскрикнула. Вокруг них сразу же начала образовываться лужица тёмно-красного цвета.

– Всё, пошли , Амафей будет зол, если мы опоздаем вновь.

– Он всегда зол! Я, может, и не самый умный здесь, но давно уже понял, что его эксперименты бестолковы. Из сотни только три выжили, и те сбежали. Даже за этими отродьями не смог уследить. Какие разговоры могут быть о его величии?

– Это не наше дело. Он даёт нам защиту, мы служим ему. Торг здесь не уместен. Теперь слушай сюда: заткни свой поганый рот и отправляйся сжигать тела. Иначе вновь будешь задыхаться собственной кровью. Ты меня раздражаешь, Недди!