В письме Гитлеру от 9 марта дуче заклинал: "Тунис необходимо удержать любой ценой, ибо благодаря этому проведение принятых в Касабланке планов (речь идет об англо-американской конференции января 1943 г. в Касабланке. - Д. П.) будет в значительной мере, а может быть окончательно, сорвано. Сухопутная база должна быть расширена, а не уменьшена, как предлагает генерал-фельдмаршал Роммель"{980}. На совещании у Гитлера в присутствии командующих флотом и авиацией 14 марта вновь подчеркивается значение Туниса - "стратегической позиции первостепенного порядка". Северная Африка - это "южное ключевое предполье Европы", сохранить которое можно, лишь достигнув господства на море.
- Удержание Туниса - это проблема снабжения, - заявил на совещании Гитлер. - Необходимо не 80 тысяч тонн ежемесячно, как предлагает "Командо Супремо", а 150-200 тысяч. Поэтому, - продолжал он, - нужно решительно поставить итальянцев перед альтернативой, пренебрегая всякой чувствительностью: решительно ввести все средства или потерять Тунис и тем самым Италию{981}.
Со своей стороны штаб германских военно-морских сил предложил ряд мер: перевести часть транспортов из Норвегии и Ла-Манша в итальянские воды, перебросить часть подводных лодок из Атлантики в Средиземное море для транспортных целей, усилить воздушное прикрытие транспортов и т. д. Муссолини вполне соглашался с фюрером: он разрабатывает план выдвижения флота к Сардинии. Но маленькая неприятность: для этого не хватает лишь топлива. Германский представитель при итальянском командовании подтверждает: самыми важными проблемами итальянцев являются горючее для флота и авиации, а также самолеты, танки, противотанковая, зенитная артиллерия и автотранспорт. А что же тогда "менее важными"? Призывы итальянского союзника, продиктованные страхом и отчаянием, не могли быть ничем подкреплены. Все меры, принятые германскими и итальянскими руководителями и их генеральными штабами, позволили отсрочить катастрофу в Африке лишь на два месяца.
Как не хватало германскому и итальянскому генеральным штабам в Африке и Средиземноморье тех дивизий, которые мчались теперь из Западной Европы на советско-германский фронт, тех солдат, той техники, тех самолетов и танков, которые перемалывались в горниле Восточного фронта и нашли гибель в степях под Сталинградом!
III
Новые и новые трудности возникали для гитлеровского командования на Балканах, удержанию которых оно всегда придавало очень большое значение. Здесь югославские и греческие партизаны били и били захватчиков, расширяли освобожденные территории, а гитлеровцы ничего не могли сделать, потому что сил не хватало и потому что они все больше оказывались между двух огней. Национально-освободительная война югославского народа приняла такие масштабы, что в гитлеровской ставке районы, контролируемые партизанами, стали называть "коммунистическим государством".
Сведения о конференции в Касабланке еще больше встревожили немецких генштабистов насчет положения в восточном Средиземноморье, которое они рассматривали как один из возможных районов высадки экспедиционных сил союзников и продвижения их в Дунайский бассейн. Ведя в балканских горах войну с "коммунистическим государством", ОКВ все время беспокойно озиралось на побережье: не начнется ли высадка? Однако германский генеральный штаб тогда еще не знал, что на Вашингтонской конференции союзников, состоявшейся в середине мая 1943 г., американцы отвергли так называемый балканский вариант Черчилля, ибо для американского империализма восточное Средиземноморье не представляло такого интереса, как для британского. Главные усилия союзники направляли на Италию.
Германское командование оказалось в порочном кругу: где взять дивизии, куда их бросать? В январе ОКВ начало действия против партизан (операция "Вейс-1"). Когда в первых числах февраля поступили сведения о возможном "большом англо-американском наступлении против юго-восточного пространства", из "Вольфшанце" внезапно приказали прекратить атаки на партизан и бросить войска к побережью{982}. Ложная тревога! Тогда начали снова готовить "наступление против коммунистов" (операции "Вейс-2" и "Вейс-3").
Боязнь вторжения союзников с моря на Балканы, конечно, влияла на стратегические расчеты ОКВ в Юго-Восточной Европе. Но столь же очевидно, что опасения англо-американских десантов были преувеличенными.
Умы генерального штаба занимал вопрос и о возможной атаке союзников на Балканы через Турцию. Эта проблема также обсуждалась в Касабланке. Позиция Анкары превращалась для гитлеровских стратегов в большой вопросительный знак. Турция вплоть до Сталинграда твердо ориентировалась на Берлин. Гитлер и его фельдмаршалы отлично понимали, что, пока вермахт угрожает Кавказу или тем более стоит на его перевалах, ни о каком изменении турецкой политики не может быть и речи. Правительство Сараджоглу все время подчеркивало свою дружбу с рейхом, поддерживало с ним самые широкие связи и недвусмысленно говорило о возможном нападении на СССР. Но как только вермахт отбросили с Кавказа, генеральный штаб серьезно забеспокоился насчет будущей политики турецкого правительства. В Берлине и в ставке начали страшиться устанавливавшихся с января 1943 г. контактов Турции с Англией и США, тем более что правительство Анкары согласилось принять английские поставки вооружения.
Чтобы предотвратить такое развитие событий, гитлеровцы попытались использовать реакционное правительство Болгарии, связавшее себя против воли болгарского народа с гитлеровским рейхом. Оно надеялось получить германскую военную поддержку для усиления своей армии, предвидя рост антифашистской борьбы внутри страны. Оно не считало для себя излишним, по примеру партнеров, некоторое расширение территории. За счет турецкой Фракии.
Военный министр Болгарии Михов еще в декабре 1942 г. вел на этот счет переговоры в Софии с германским атташе, а затем в Берлине с шефом отдела военных атташе Меллентином.
ОКВ сделало вывод: "Болгарскую армию следует возможно скорее оснастить так, чтобы сделать пригодными для наступления 12 дивизий. На случай активных действий болгарскую армию поддержат немецкий танковый корпус, авиация и артиллерия"{983}. В "Вольфшанце" стали разрабатывать план операции болгарской армии против Турции: удары флангами, мобилизация продлятся 5 дней, развертывание - 21 день, наступление - не позже чем на 14-й день после начала развертывания союзников во Фракии{984}.
В Греции военно-стратегическое положение рейха слабело. Западногерманский военный историк В. Хубач пишет: "Туда было невозможно подвезти какие-либо достойные упоминания подкрепления, ибо даже повседневное снабжение едва поддерживалось"{985}. Движение по единственной одноколейной железной дороге Аграм - Афины, с большим числом искусственных сооружений, легко прерывалось партизанами, и дорога все время оставалась перегруженной сверх всяких норм. "Потеря превосходства на море и в воздухе, - продолжает В. Хубач, - постоянная нехватка малых судов затрудняли действия и работоспособность морского транспорта. Таким образом, боязнь вторжения в Грецию сдерживала военные планы на Юго-Востоке"{986}. Германское командование в первой половине 1943 г. держало в Юго-Восточной Европе 10 дивизий. Италия на Балканах - 32. Когда Италия вышла из войны, ОКВ вынуждено было увеличить здесь гарнизоны до 18 дивизий, из которых в Греции оставалось 5. Этого оказалось слишком мало, чтобы противостоять все более растущей волне национально-освободительного движения.
IV
Множество проблем возникло перед германским генеральным штабом на северном участке "Крепости Европа" - в Норвегии, причем эти проблемы, как и все остальные, "невозможно было решить одновременно имеющимися силами"{987}.
В полярную ночь 24 января 1943 г. английские быстроходные катера неожиданно атаковали небольшой германский опорный пункт на побережье Норвегии, убили несколько солдат и захватили пленных. И хотя генерал Фалькенхорст сразу же отдал под суд командира батареи, объявив его главным виновником неприятности, верховное командование рассудило иначе: дело в недостатке сил обороны норвежского побережья. Последовал приказ Гитлера: "Найти пути и средства, чтобы преградить путь английским судам в фиорды"{988}.
