- Присядь, дочка, рядышком... - чей-то негромкий голос словно взорвал тишину, и Ира, вздрогнув, резко повернулась. На скамеечке у могилы, откуда доносился голос, она никого не увидела... Ужас охватил девушку, она рванулась, чтобы убежать, но... ноги словно приросли к земле, не давая ступить и шагу... Сердце готово было выскочить и гулко билось в груди... "Нет... этого не может быть... просто я... сплю ещё..." - подумала она.

   - Не бойся, милая... подойди... - вновь произнёс чей-то тихий голос, и, Ира, словно под гипнозом ступила на ставших вдруг, словно ватными ногах к скамеечке...

   Она узнала эту могилку с покосившимся крестом - заброшенную, заросшую высокой, дикой травой, которая проступала даже сквозь не толстый снежный покров... Ирина присела на краешек покрытой снегом скамейки и удивилась, неожиданно увидев рядом с собой старушечью фигурку в чёрном одеянии... "Странно...Как это я её не заметила?.. - мелькнула мысль. Неужели нашёлся кто-то из родных и пришёл навестить? но почему в такое необычное время?" Ира поздоровалась с женщиной, та ответила, не повернув головы. Молчание затянулось, и Ирке показалось, что старушка задремала. "Ой, опоздаю ведь, надо поторопиться..." - обеспокоенно подумала она, и привстала, чтобы тихонько уйти...

   - Не спеши, успеешь ещё наработаться... - заговорила вдруг женщина, - ты ранняя пташка, а кто рано встаёт, тот вдвое живёт... Сочельник сегодня... - чуть помолчав, тихо произнесла она, - а я сегодня именинница... меня Клавдией зовут.

   - Поздравляю вас... - Ира достала из кармана телогрейки газетный свёрточек, что сунула ей мама перед выходом из дому и, развернув его, положила на колени странной бабушки пирожок. - Угощайтесь...

   Старушка взяла пирожок в руки и прижала его к груди.

   - Какой тёплый...

   - Да нет, он остыл давно - мама ещё вчера их пекла... - уточнила Ириша.

   - Нет-нет, он тёплый... - сказала старушка, - в нём хранится тепло рук твоей мамы и твоё тепло...

   Ирке хотелось взглянуть в лицо удивительной незнакомки, но та, глядя куда-то прямо перед собой, так и не повернула головы.

   - Начинаются святки... - промолвила женщина, - когда-то мы гадали в эти дни на своего суженого, загадывали желания...

   Ира улыбнулась. Ей очень захотелось, чтобы произошло чудо, и, закрыв глаза, она мысленно произнесла заветные слова: "Я желаю, чтобы Андрей меня полюбил..."

   - О чём ещё может мечтать юная особа, как не о любви... - с усмешкой в голосе промолвила старушка. - Вот только тот, о ком ты загадываешь, не стоит того... Остерегайся, милая, его, он снаружи красив и блестящ, а в душе у него - чернота...

   - А откуда вы знаете, о ком я подумала? - удивилась Ирина.

   - Тебя любит другой... - не ответив на её вопрос, продолжала старушка, - он не столь красив, но в нём есть настоящее мужское благородство и надёжность... и ты тоже любишь его.

   - Нет... я люблю Андрея, - прошептала Ирка, - я всё время думаю только о нём.

   - Ты ошибаешься, милое дитя, - возразила собеседница, - вслушайся в себя: равнодушный, холодный себялюбец давно уже покинул твоё сердце... но глубокой занозой засел в твоей хорошенькой головке. Не любовь у тебя к нему - а просто наваждение. Очисти свои мысли от обманных чувств...

   - Какая яркая луна! - тихо сказала старуха. Ира подняла голову. Луна и в самом деле сняла с себя туманный покров, и залила пространство вокруг мягким светом. Ириша вдруг почувствовала, как отяжелели её веки, стало невесомым тело, куда-то исчезли все мысли, и лишь одна, новая мысль нахлынула тёплой, чистой волной. ***

   Очнувшись, Ирка увидела склонившегося над ней Константина. Испуг, боль, тревога отражались в его тёмных глазах, и она вдруг с удивлением почувствовала нежность к нему и ещё что-то, доселе неизведанное и прекрасное...

   - Иринка, ну наконец- то... что с тобой случилось?.. тебе плохо?! - Костя, опустившись на колени, взял в свои ладони её озябшие руки и пытался согреть их своим дыханием.

   - Н-нет... мне хорошо... мне очень-очень хорошо... - Ира с лёгкой улыбкой глядела в его встревоженное лицо, радуясь и удивляясь новому чувству, зародившемуся в её груди. "Почему я никогда не замечала, какой он красивый... - думала она. - У него такой мужественный подбородок, а на нём ямочка, такая трогательная... Ирке вдруг очень захотелось прикоснуться к ней губами, и она смутилась, словно он мог прочитать её мысли.

   - А почему ты здесь?.. - спросила она его.

   - Сам не знаю, почему... словно кто-то шепнул мне, что я тебе нужен... то есть, я хотел сказать, что нужна моя помощь... - чуть запнувшись, пробормотал Костя, - ну, я сел на велосипед и...

   - Ты, в самом деле, мне нужен... - тихо сказала Ира, - только ты... правда. Я сейчас это поняла.

   - Не надо, Ир... не пытайся обмануть себя, - прошептал Костя, грустно вздохнув, - не мучай меня, пожалуйста, ведь я же всё знаю. Я вчера видел, как ты смотрела на него.

   - На Андрея, хочешь ты сказать?.. - Ирка сама удивилась, с какой лёгкостью произнесла она это имя, имя, которое никогда и ни при ком не произносила вслух, боясь, покраснев неожиданно, выдать свои к нему чувства. - Андрей - он из той, школьной жизни, и это было просто детское увлечение... Я так счастлива, что избавилась от этого наваждения. - Она и в самом деле ощущала удивительную лёгкость и радость, словно очнулась после тяжёлой болезни. Все страдания и волнения прошлых лет, вчерашние разочарования и душевные муки словно растворились во времени, казались пустыми и мелочными мыслями мечтательной школьницы.

   - Давай-ка, я увезу тебя поскорее... - сказал Костя и, легко подхватив её на руки, вынес на аллею.

   - Погоди... - Ира, силясь что-то вспомнить, оглянулась на скамейку, где только что сидела. Скамейка была пуста, покрыта пушистым снегом и ничто, кроме её следов, не говорило о том, что здесь ещё кто-то был...