- Ничего не понимаю... ты откуда? Как очутилась в вагоне? Ты нищенка, что ли? - спросила проводница, взглянув на Иркины ноги. Только тут Ира заметила, что стоит босиком...

   - Я их там скинула... чтобы ковёр не запачкать...

   - Чудная какая-то ... - удивилась проводница, - ладно, хватит уже пузыри носом пускать, ступай, обуйся - и в туалет. Умоешься, а потом поговорим. И кончай реветь - не в тайге заблудилась!

   Ирка стояла возле умывальника, ополаскивая заплаканное лицо прохладной водицей. Поезд уже набрал ход и уносил её всё дальше и дальше от родных мест, куда-то в неизвестные дали. И девчонка чувствовала себя самой одинокой и несчастной в этом красивом, но чуждом ей вагоне с ковром во весь коридор. Что теперь с ней будет?.. Куда привезёт её этот страшный чёрный паровоз?.. Слёз уже не было, только всхлипывания всё ещё рвались из груди. Вагон сильно раскачивало, и Ириша еле сдерживала равновесие, ухватившись за край раковины. Стучали колёса под полом вагона и сердито-ехидное "вот так... вот так... так тебе... так тебе"... - слышалось ей в их стуке. Встречный ветер врывался в приоткрытое окно, и Ирка с горечью подумала, как было бы здорово превратиться в птичку, вылететь в это окошко и скорее... скорее домой, к родному крылечку. Успеть приземлиться, пока мама ещё не узнала от Зинки ужасную новость, и опять превратиться в самою себя... И тогда она подошла бы к маме и сказала ей тихонько: "Прости меня, мамуль, пожалуйста, прости, я сказала тебе неправду. Я тебя очень-очень люблю!" А ещё было бы лучше, если бы этот ветер превратился в волшебный вихрь, подхватил бы Ирку, как пушинку и унёс обратно... во вчерашний день. В то мгновение, когда ещё не сказала она маме тех гадких, обидных слов. И она бы их не сказала никогда и ни за что на свете!!! Как бы сильно ни была обижена на маму... И пусть бы мама отхлестала её прутом, потому что она, Ирка, заслужила...

   - А я уж подумала, не сиганула ль ты в окошко, - в дверях стояла проводница с полотенцем, - а то с тебя станется! Пошли, чаем напою, заодно поведаешь мне о своей беде. Подумаем вместе, как нам быть дальше. Зовут-то тебя как? Ира? А меня - тётя Аня.

   Ириша грызла вкусное домашнее печенье, прихлёбывая сладкий чай из стакана в красивом, блестящем подстаканнике и сбивчиво рассказывала тёте Ане свою бесхитростную историю. Девочке было очень стыдно. Она поняла, насколько глупой и мелочной оказалась её выходка, и ещё она поняла, что нельзя так бездумно доверять людям...

   - Только не надо, дочка, всех под одну гребёнку... - выслушав её, заметила Тётя Аня. - Да, есть негодяи, но их, поверь, гораздо меньше, чем порядочных людей. А этого подлеца мы найдём, если только он в нашем вагоне едет, и выведем на чистую воду!

   - А какой теперь от этого толк? - грустно спросила девочка. - Как я вернусь теперь домой?! Что будет с моей мамой?!! - Представив себе, как мама, услышав от Катьки, что она, Ирка, уехала в поезде, обессилено опустится на табурет, в ужасе закрыв лицо руками, у несчастной девчонки опять заныло в груди и слёзы подступили к горлу.

   - Ну всё, всё... Опять, гляди, глаза на мокром месте. Неужто ты думаешь, что я тебя брошу на произвол судьбы? Как приедем в город, передам тебя своей родственнице, она на вокзале работает. Побудешь у неё, а завтра она тебя на поезд посадит и...

   - Как завтра?.. почему завтра?! - испугалась Ириша.

   - Потому что сегодня поезда в обратную сторону не будет, только завтра! Да не переживай ты так! Ну, поволнуется малость твоя мама, зато сильнее любить будет. Вставай, пошли народу чай предлагать! Я буду спрашивать, а ты на мужиков гляди внимательно, ищи среди них своего обидчика. Ты хоть его запомнила?

   - Да, вроде... - неуверенно ответила девочка.

   Они обошли уже почти все купе, и Ира сказала, что всё это бесполезно, и вообще она не хочет больше видеть "этого синего"...

   - А вот это напрасно, - покачала головой проводница, - должна же ты получить то, что тебе принадлежит? Да мне и самой уже интересно взглянуть на этого типа...

   Следующее купе было открыто, и Ириша сразу узнала толстую тётку, которая недавно захлопнула перед ней двери. Рядом с ней сидел, скрестив ножки, мальчонка лет четырёх и уплетал за обе щёки ягоды, запуская ручонку в кузовок, примостившийся на его коленках.

   - Да вот же оно, моё лукошко! - воскликнула Ирка, всплеснув руками.

   Малыш от неожиданности застыл с открытым, окрашенным черникой, ртом.

   - Ты уверена? - спросила тётя Аня.

   - Очень похоже, только... - Ира взглянула на верхнюю полку. Там, с развёрнутой газетой лежал мужчина в полосатой пижаме. - Только тот был в синей майке...

   - Что тут вообще происходит?! - мужик, бросив газету на столик, ловко спрыгнул с полки и изумлённо уставился на Ирку. Она тут же узнала этот цепкий взгляд.

   - Это ведь вы на станции взяли у меня вот эту корзиночку с ягодами? - робко произнесла Ира. - Сказали, что сейчас принесёте деньги и её обратно, а сами...

   - Что-о-о?... - мужик удивлённо поднял брови, - я у тебя брал корзинку?! Да я тебя первый раз вижу и, надеюсь, последний!

   - Да как же вам не стыдно, дяденька, обманывать! Я ведь вас узнала! Только вы были в синей майке там...

   - Ты что-то путаешь, детка! Да, был я там, на станции и ягоды покупал, но только не у тебя, а у старушки. Я их у неё вместе с корзинкой купил!

   - Послушайте, - обернулась к проводнице тётка, - наверное, вы поверили этой её душераздирающей истории, раз с ней сюда пришли? Так знайте, она ходила тут по вагону и сюда заглядывала, милостыню просила... Босиком ходила, чтобы жалость к себе вызвать. Знаем мы таких - кому хочешь, голову заморочат! - Ну что, может, скажешь, не было тебя здесь?! - прищурилась она, - я тебе ничего не дала, так ты таким вот способом решила своё, в кавычках, взять?! Не на тех напала, милая моя!!