Любка сидела на диване с куклой на коленях и сосредоточенно, прикусив кончик язычка, безуспешно ковырялась в туго затянутом узелке на штанишках пупса. Увидев сестру, малышка обрадовалась.
- Няня, няня! Никак не лазвязать... - залопотала она. - Лялю надо лаздеть, мы будем купаться!
У Ирки похолодело в груди. "Ну, теперь уже точно - всё! Сейчас наверняка выяснится и эта злополучная история, и её враньё. Впрочем, а чего ещё она, Ирка, должна была ожидать?.." Вдруг она вспомнила про купленного "Доктора Айболита". Нельзя было терять ни минутки - мама, наверное, уже приготовила ванночку с тёплой водой, и вот-вот зайдёт в комнату за дочкой.
- Любонька, подожди... - жарко зашептала сестрёнке на ухо Ирка. - Знаешь, лялю нельзя пока купать - она болеет! У неё животик болит, и ещё она кашляла ночью. Мы с тобой её сначала полечим. Вот, смотри... - Ирка, торопясь, открыла коробку, высыпала на диван инструментики. - Вот... Это шприц, мы ей уколы в ручку будем делать, а вот градусник... Вот ещё трубочка... А в пузырёк мы микстурку нальём! А купать её сейчас совсем-совсем нельзя, а то она ещё больше простудится. Ты ведь не хочешь, чтобы она сильно заболела, правда же?
- А она не умлёт?! - В глазёнках Любки отразился ужас.
- Нет, конечно, если мы её будем лечить, она выздоровеет. Давай, пока уложим лялю под одеяльце.
- Ай да сестричка у тебя, Любаша, целую кучу каких-то цацек тебе притащила! - войдя в комнату, удивлённо покачала головой мама. - Как она любит-то тебя!
Мама унесла малышку на кухню. Ирка проверила, прочно ли держится повязка на животике пупса, уложила его на Любкину кроватку, и облегчённо вздохнула. Но на душе легче не стало - ведь волшебства не случится, и рана на животике пупса не срастётся ни от "уколов", ни от "микстуры". А значит, конец этой некрасивой истории совсем близок, и он будет ужасным. В этом Ирка не сомневалась.
***
Наступило воскресенье, вся семья была в сборе, и приобретённая Иркой игрушка неожиданно для неё самой захватила всех - и малых, и взрослых. Родители с улыбкой наблюдали игру ребятишек в "больничку": серьёзная "докторша" в старой белой отцовской рубахе вместо халата, с игрушечным шприцем в руке бегала за малышами, умоляя их сделать укольчик, и уверяя, что это "совсем-совсем не больно", но визжащие, то ли от страха, то ли от восторга "больные" удирали под кровать. Этой душераздирающей картиной была напугана даже кошка Муся, вскарабкавшаяся на верхотуру шкафа, и глядящая оттуда круглыми от ужаса глазами. Только пупс, с почему-то перевязанным левым глазом стойко, с улыбкой позволял делать уколы в обе ручки, которые Ирка после этой "процедуры" перевязывала бинтиком. "Больного" прослушивали по очереди трубочкой, ставили градусник, поили понарошку микстурой - сладким чаем, укрывали пелёнкой и верили, что теперь он обязательно поправится. Даже Ирка, увлёкшись игрой с малышнёй, забыла о своей беде, и в какой-то момент ей стало легко и беззаботно, как прежде, и даже поверилось, что всё, как в сказке, решится само собой, и она снова станет, как и положено в сказке - счастливой. Но бросив случайный взгляд на ничего не подозревающих, улыбающихся родителей, Ирка словно очнулась. Сказка вдруг исчезла, осталась горькая явь, словно вязкое болото, всё более и более затягивающее девчонку в трясину лжи, не давая ей свободно дышать полной грудью.
- Оставьте вы, наконец, несчастную "больную", медики! - смеясь, заметил отец. - Вы её совсем уморили своими уколами и лекарствами!
- Да, конечно, пусть спит и выздоравливает! - с радостью подхватила Ирка папину реплику, и, укутав куклу, засунула её в ящик комода. - Вот, полечи лучше зайку, - достав оттуда довольно потрёпанного, некогда белого кролика, Ира всучила его сестрёнке.
- Он не больной, он плосто глязный! - сморщила носик Любка. - Его надо купать с мылом.
- Зайцы не любят мыться с мылом! - убеждённо заявил Серёжка. - От мыла он ещё хуже заболеет и умрёт насовсем! А с мылом нужно искупать ляльку, она уже поправилась от уколов и лекарствов всяких. Правда, папа?
- А что вы у меня спрашиваете? - с лукавой улыбкой взглянув на Ирку, сказал папа. - У вас тут главная докторша всё решает, не так ли, Ира?
Ирка растерянно стояла, опустив безвольно руки, и молчала. Как же так всё неожиданно получилось?.. Кто её дёрнул за язык с этим чёртовым зайцем?! И Серёжка тут ещё не вовремя встрял с этим купанием.
- Мне кажется, её ещё рано купать... - Ирке хотелось сказать это твёрдо, уверенно, но голос неожиданно дрогнул, и она замолчала.
- А вы ей градусник поставьте! - посоветовал папа. - Если температура будет тридцать семь градусов, то купать пока нельзя, нужно ещё лечиться!
Куклу достали из комода, вынули из коробки с "Доктором Айболитом" пластмассовый термометр и сунули "больной" под мышку.
- Посмотри, сколько там? - спустя пару секунд поинтересовалась сестрёнка.
- Градусник надо держать восемь минут! - машинально ответила Ирка. ..."Что дадут мне эти восемь минут? - с отчаянием думала она. - На игрушечном градуснике всегда только тридцать шесть и шесть, и ни на пол-градуса больше... И об этом знает папа, и если Ирка соврёт, он, наверное, удивится, зачем это ей нужно. О, Господи, что же будет через несколько минут?! Какой ужас отразится в Любкиных огромных глазёнках?.. С каким недоумением и осуждением посмотрят на Ирку родители?.. А как посмотреть ей в глаза им всем?! Как оправдать своё поведение, свою ложь?!"
- Температура нормальная... - промямлила она еле слышным голосом, выждав определённое время. - Но я должна вам сказать, должна признаться... Голос Ирки дрожал, глаза наполнялись слезами. - Я очень-очень виновата... - Из Иркиных глаз капали слёзы, но она их не замечала. Она с трудом выдавливала из себя слова, низко опустив голову. - Из-за меня кукла получила очень тяжёлую рану на животе, и никогда больше не будет здоровой... - Не в силах больше произнести ни слова, она замолчала. В комнате стало очень тихо, и Ира, наконец, решилась поднять голову и взглянуть в лицо сестрёнки. У Любаши дрожали губки, а Серёга глядел, с недоумением хмуря брови.
