- Ты дура?! - покрутил пальцем у виска негодный мальчишка. - Дочка папидой дочки де бывает папидой дочкой, потобу что твой папа ей вовсе де папа, а дедушка! Вот! - Ирка, наморщив лоб, несколько мгновений молчала, пытаясь осмыслить эту мудрёную фразу... Между тем, Вовка успел снять с "дочки" не только жилетку, но и белый, кружевной фартучек.

   - И никакой мой папа не дедушка, - спохватилась она, - у него нет бороды и усов! Отдай сейчас же мою куклу! Нам такого сопливого папу, как ты, и вовсе не надо! - выпалила Ириша злорадно, показывая пальчиком на вновь ползущих из Вовкиного носа отвратительных "слизняков".

   - За "сопливого" щас получишь! - пригрозил он кулачком, и привычным движением вытерев нос отполированным до блеска обшлагом рукава своей курточки, с пыхтением принялся стаскивать с куклы платье. Платьице не поддавалось, оно оказалось пришитым к туловищу по линии талии.

   - Не дёргай так, а то ещё порвёшь! - забеспокоилась Ира. - Дай, я попробую... - решила пойти она на хитрость, чтобы заполучить свою игрушку.

   - Ага, как же! - понял замысел Ирки смышлёный Вовик. - И какой дурак придубал пришить платье к животу?! - возмутился он.

   - Это немцы пришили... - пояснила Ира. - Папа её из Германии привёз!

   - Чтооо?.. Из Гербадии?! - Вовка оторопело положил куклу на диван. Несколько мгновений он молча глядел на неё, потом приложил замотанное ухо к её пузичку...

   - Там что-то тукает... - округлив глаза, заявил он ничего не понимающей Ирке. - Бежим отсюдова, сейчас рвадёт!!! - Он схватил подушку и, бросив её на куклу, отбежал к двери.

   - Ты дурак, что ли?! - опомнилась Иришка, - это в твоём ухе, наверное, тукает! - но на всякий случай, отошла подальше от дивана.

   - Тссс... В деё точдо бомбу фашисты заложили... - почему-то шёпотом бормотал Вовка, наполовину прикрываясь дверью. - Залезай в шкаф быстрее! - Ирка забралась в шкаф и закрыла руками уши... Через секунду к ней пробрался и Вовка.

   - Мы их победили... - взволнованно шептал он в Иркино ухо, - так оди решили советских детей своиби игрушкаби убивать! Гады! Сталиду дада приказ издать, штоб даши люди де покупали в ихдих багазидах красивые куклы и всё такое...

   - В шкафу было темно, тесно, пахло нафталином и неприятной смесью Вовкиной ушной мази и соплей. Время шло, они задыхались от нехватки воздуха, но на диване ничего не происходило.

   - Да нет там никакой бомбы! - не выдержала Ирка, и вытолкнув Вовку из шкафа, выбралась на волю. - Вечно ты всё выдумываешь!

   - А вот сейчас убедишься! - Вовка решительно двинулся к дивану. - Пусть я погибду, до тебя спасу, и мде дадут медаль, или даже ордед!

   - Стой, Вова, не надо, пожалуйста! - испугалась Ириша и вновь нырнула в шкаф. Но Вовка уже откинул подушку. Кукла лежала, безмятежно глядя на мир своими васильковыми глазами. Немного поколебавшись, Вовка наклонился, приблизив к её животику здоровое ухо...

   - Ну, что там?.. тукает?.. - спросила Ирка шёпотом. - Сидеть трусливо в шкафу, когда друг, рискуя собой из-за неё, было стыдно, и она с замирающим сердечком подошла к дивану.

   - Зачем вылезла?! - сделал страшные глаза Вовка. - В любой бобент божет взрыв взорваться! Отойди, я её в колидоре взорву от греха подальше! - Вовка, поколебавшись несколько секунд, со всеми предосторожностями поднял куклу и понёс к двери, держа её за ногу на вытянутой руке. Ирка сквозь слёзы глядела на свою ненаглядную красавицу. Вид у той был жалкий - платьице задралось, открыв взору беленькие, отороченные кружевами трусики, светлые волосы растрепались, с одной стороны болталась развязавшаяся атласная ленточка... Вовка, резко размахнувшись, швырнул куклу в глубину коридора, и быстро захлопнул дверь. Раздался звон разбитой посуды, и Ирка в страхе закрыла руками уши.

   - Ииииии... - такую красоту раскокали, ироды!!! - послышались причитания Вовкиной бабушки. - Да рази ж нашим дитям можна таки игрушки в руки-те давать?! Ай-я-я-яй, што натворили, окаянные...

   Ирка, подбежав, прижала ладошку ко рту, сдерживая крик, и в ужасе глядела, что осталось от красавицы-куклы. Головка её раскололась на две неровные части, одна ножка треснула пополам, другая осталась целой, только туфелька с неё слетела...

   - Твоя работа, супостат эдакий?! - замахнулась на внука баба Мотя, но ударить не решилась... Повязка на ухе спасла Вовку от крепкой затрещины.

   - Да я Ирку от сберти спас! У куклы этой фашистской бомба была в башке, она и взорвалась! Вбесто спасиба ругаесишь...

   - Это-ить в твоей пустой башке вечно что-то взрыватца, оболтус! Таперича не видать те новых штанов - мать за куклу будет расплачиваться, остолоп! Да и ты хороша! - накинулась она на Ирку. - На кой ляд пацану было давать енту фарфорову цацку?! - Но Ирка её не слушала. Она машинально перебирала кукольные черепки и поливала их горючими слезами...

   Вот так и лишилась Ириша первой и последней в её жизни куклы, не успев даже придумать ей имя... А Вовка вскоре похвалялся перед ней своими новыми штанами.

   Единственная, сохранившаяся целой ножка в кожаной туфельке до сих пор (уже пять лет!) стоит в буфете на полке. Немым укором... В ней мама хранит всякие там пуговки и прочие кнопки.

   ***

   Ирке не терпелось показать пупса и своим подружкам. Она завернула его в старый мамин платок и незаметно прошмыгнула на улицу. Увидев такое чудо, Таська и Оля завизжали от восторга. Понятно, ведь и у них, росших в годы войны в глухой деревне, никогда не было подобных игрушек. Если и были куклы, то самодельные, тряпичные, сшитые любящими бабушками и набитые опилками, с кривовато нарисованными чернильным карандашом глазами. Затаив дыхание, девчонки гладили прохладное тельце пупса, умиляясь крошечным пальчикам на пухлых ручках и ножках.

   С соседнего сарая Олькины братья-подростки сбрасывали снег лопатами и с интересом поглядывали на подружек, пытаясь понять, чем это они там так восторгаются?.. Наконец, младший Генка, не выдержав, спрыгнул с крыши в сугроб и подбежал к девчонкам.