Я, конечно, мало поверил в это, но всё-таки решил проверить данное сообщение. Тем более информатор не производил впечатления вруна или сочинителя. Он относился, если говорить словами старого охотника Черкасова, к достоверным охотникам, у которых всегда найдётся десяток рассказов про охоту и природу, чтобы врать. Кроме того, он не был из трусливого десятка, но здесь явно выражал или испуг или чуял явную опасность. Я тоже не относил себя к большим любителям подставлять голову под пули или бог весть какие удовольствия, но если Серый был жив, то его надо было вытаскивать из этого дерьмового положения.
В конце концов я уговорил Игоря, так звали мужика, чтобы он показал то место, где он видел следы. Этому способствовало и то, что он успел расставить капканы, но, встретив следы, бросил всё и вышел из тайги. Теперь он о них пожалел и решил снять свои поставушки, несмотря на опасность. В принципе я пока не предполагал, как и что может угрожать ему или мне, но многолетний опыт общения с тайгой – настораживал. Тут я вспомнил про одного своего приятеля. Это был безбашенный товарищ в самом прямом смысле. Его интересовали приключения и всё, что с ними связано. Всё, что он зарабатывал, то спускал или на походы небывалой сложности или иные авантюры с ними связанные. Лезть к черту в пасть при таком раскладе не имело смысла, а без сотоварищи – в двойне.
Договорившись с Игорем, встретиться с ним на следующий вечер и переночевать у него, а на утро уйти в горы. Я сорвался в город на ночь глядя, где нашел друга Петро в «тоске и гусарстве» на следующее утро. Я ему вкратце обрисовал обстановку. В принципе он мало поверил в сию брехню, но согласился на поход в горы, так как адреналин ему бередил душу и звал на необыкновенные приключения. К обеду он уже был полностью готов к ним и соответствующим образом экипирован по этому случаю. Я же утряс все дела только часам к трём.
Мы решили ехать на его Ленде, который, по причине повышенной беспокойности своего хозяина, успел приобрести весьма боевой вид, нося на своей груди вмятины и царапины, приобретенные на просторах России ридной. Я собирался, как на охоту. Взяв карабин и почти двух годовой запас патронов к нему, что было около пятидесяти штук, я прикупил к ним отчего-то ещё сотню, хотя это вразрез шло со здравым смыслом, но я всё-таки это сделал, подчинившись какому-то внутреннему чувству или интуиции или страху. Хотя это и влетело в копеечку. Продуктов мы взяли на неделю, водки – на две. На больше мы и не рассчитывали. Всё это погрузили в Ленд Крузер и попёрли в направлении по вектору ранее мною проторенному. То есть к соседу Вани.
Пришкандыбали мы к вечеру. Игорь вытопил баньку, и мы попарились и пригубили пару бутылок водки. Петро отказался от сего удовольствия в полной мере, сославшись, что за рулем он старается не пить. Впрочем, пригубил тоже, но всего-то три рюмки, что для него, плотно сбитого мужика, было почти, что для слона заряд дроби на рябчика с сорока метров. Утром мы быстро собрались, решив подъехать по возможности ближе к зимовью, а далее уже топать пешком. Мы не брали ни палаток, ни печек и тому подобного, рассчитывая только на спальные мешки. Игорь не имел и его, так как собирался ночевать в зимовье.
Зимовье было дальним. Дороги туда не проложили из-за скверного рельефа предгорий, что обещало нам поход длиною в километров двадцать с полной выкладкой. Раньше здесь охотились только промысловики местного коопзверопромхоза, он же и строил зимовьё, забрасывая охотников по воздуху на вертолетах. Рядом с ним находились густые кедрачи, но из-за того, что не каждый решался таскать мешки урочные километры, да ещё после того вывозить их далее на вездеходных машинах, то урожай данных мест доставался всё более зверям и птицам. Там постоянно держались даже кабаны. Игорь почти всю зиму торчал в этой избушке, собирая урожай с окрестных гор, не востребованный более почившим в бозе кооперативом. За ним периодически приезжал Газ – 66, который и забирал продукты его промысла, которые он выносил в оговоренное место.
Доехав до этого, как говорится, оговоренного места, где кончались все признаки дороги, мы навьючились, как ослы или муллы, и двинулись в сторону своей будущей стоянки. По совету Игоря мы решили идти через горы напрямую. Перейдя пару хороших горок, мы неожиданно наткнулись на человеческие следы. Они были вчерашние. Это был одинокий мужчина, который брёл в направлении противоположному всякому жилью. Я бы не удивился им вообще, но мы тогда находились на расстоянии не меньше, чем полусотни километров от ближайшего дома, если не считать домом зимовьё. Кроме того, человек был одет в армейские берцы, в которых был и мой пропавший родственник, о которых говорил ранее Игорь. Но он был один.
Шел мужик, едва волоча ноги, постоянно спотыкался, и было даже видно место, где он отдыхал, усевшись прямо на снег, опёршись спиной о ствол дерева. Ясно было, как божий день, что он уже выбился из сил и окончательно потерял всякую ориентировку в пространстве.
Человек не мог уйти далеко, а идти в зимовье, а это более пятнадцати километров в одну сторону, и вновь возвращаться обратно, было излишней тратой времени, за которое он мог не только далеко уйти, но и просто замёрзнуть. Я настаивал на том, чтобы мы немедленно пошли по следам человека и попытались его догнать до темноты, до которой оставалось ещё более трех часов. Игорь несколько поколебался, но согласился на подобное мероприятие, приободрившись тем, что следов маленькой женщины рядом не было видно. Хотя у него не было никакого снаряжения для ночёвки в лесу зимой, но он был человек покладистый и внутренне добродушный и не злой.
Впрочем, всё, что было необходимо для того, чтобы плохо-бедно прокимарить ночь, включая топоры и маленькую пилу, у нас были, так что бояться нам было нечего. Петро только несколько разочаровался тем, что данный поход так быстро заканчивается. Я не был настроен столь оптимистично, заранее прикинув ту фору, которую уже имел прошедший человек. Даже притом темпе, что он держал, это было около десяти километров. Если принять во внимание дрянной снег и то, что он почему-то в этих местах был весьма скверным, то есть сдувался ветром со склонов, то следить пришлось бы его с большим напряжением.
Я оказался прав. Если первые пять километров мы прошли довольно быстро, так человек шел по сивиру, на котором снег ещё держался, то позднее перешел на южняк, где он лежал только участками, и было много гольцов, на которых он и не ночевал. Если в начале пути мы шли друг за другом, то позднее нам пришлось разделиться. На след стал Игорь, я пошел справа, Петро слева.
Если первые пять километров мы прошли за час или чуть более, то дальше шли гораздо медленнее, так как часто теряли след. Приходилось делать круги и обходить по грани снега бесснежные участки, что затрудняло движение и сильно замедляло его. Фактически мы почти не приблизились к нему за этот день. Ночевали мы под вывороченным кедром. Опилив вершину, мы соорудили нодью, развели костёр на месте будущей ночевки и сварили простенький суп, сдобрив его основательно салом. Ночь прошла без происшествий и, перекусив на скорую руку, мы снова двинулись по следам.
Человек продолжал идти по южняку и сильно обветренным местам. Кроме того, пошли сплошные гольцы, и следить стало ещё трудней, но мы скоро приспособились к местности и обговорили свои действия. Дело пошло несколько быстрей, но на следующие километров пять мы потратили примерно а три часа, так как пришлось проходить много лишних километров, но следа мы не теряли надолго, а если и он и исчезали, то мы его скоро находили. Я по старой охотничьей привычке пользовался биноклем, через который иногда находил потерянный след и довольно быстро, тем более человек придерживался какого-то определенного маршрута известного только ему.
Со второй половины дня мы заметили, что он совсем потерял силы и стал падать и подолгу лежать, но, отлежавшись, вставал и брёл дальше. Кроме того, он ничего не ел, хотя шишки обильно валялись под ногами и при всём желании не дали бы ему умереть с голоду, но он проходил мимо не обращая на них ни малейшего внимания. Впрочем, он скоро вышел из леса и пошел дальше в горы, где не предвиделось ничего съедобного, можно было только убить зверье, но ружья при нем явно не было, что было видно сразу и не нужно для этого быть охотником.
