Посвящается любимой маме, бабушке и прабабушке Вассе.

События описаны со слов самой Вассы.

Васса родилась 30 августа 1921 года в деревне расположенной в 1500км от Москвы, недалеко от Уральских гор. В детстве ее звали Сюнка, во взрослом возрасте Ася и Васса часто использовалоcь только как формальное обращение. Сюнка была 18 ребенком в семье. Всего, кроме Аси в семье выжило четверо детей – Даша 1900г.р., Петя 1901г.р. и Афоня 1916г.р.

Книга описывает период 1933 – 1948 в виде хронологически связанных историй. Каждая глава названа именем человека, повлиявшего на развитие событий.

Этот период пришелся на время Сталинских репрессий, во время которых были репрессированы сотни тысяч людей.

Все использованные фотографии, включая обложку – фото из личного архива, запрещается к распространению без разрешения автора.

– Сюнка! Стой, зараза, ты что там собралась делать? – услышала я перелезая через край колодца.

– Слезай оттуда быстро! Все Пете расскажу опять рассердится.

«Черт!» – Подумала я, да как же так не вовремя тетя Катя появилась и все испортила. Теперь дома мне за это таааак влетит!.

Тетя Катя быстро приближалась что-то бормоча себе под нос. Перед глазами реалистично предстала картина сердито нахмурившегося брата и орущей снохи и я почему-то заревела. Тетя Катя сменила гнев на милость и прижав меня к себе стала гладить по спине, успокаивая.

– Ну что там у тебя такое случилось опять, Мария опять норов показывает?

– Да. – всхлипнула я – и щиплет меня опять. Отодвинувшись от тети Кати я закатала рукава и показала россыпь мелких синяков. Мария когда сердится, начинает щипаться в наказание.

– Ну вот за что наказание то какое тебе, сиротинушка. А ты Пете жаловалась?

– А что на ему жаловаться, если жена она ему, он ей верит?

– Ой, горюшко, ну что с тобой делать то тогда? Тетя Катя махнула в сторону колодца. – Нельзя ведь так, грех большой. Пойдем домой.

У меня опять стали наворачиваться слезы, когда я представила, что со мной будет, если тетя Катя расскажет все снохе – Тетя Катя, Вы только не говорите никому, хорошо?

– Да что же ты плакса такая, ты же ведь уже большая девочка, тебе 12 лет. Грамоте тебе бы еще научиться.

Но грамоту я не знала. Школа казалась странным местом. В деревенской школе учили до третьего класса и не все дети могли туда ходить потому что нужно было помогать дома по хозяйству, в том числе и мне. Моя подружка, Танька, рассказывала, что в школе они пишут, рисуют, читают и бегают на перемене. Я думала, что перемена это поле и никак не могла понять зачем зимой их заставляют бегать по полю. Танька тогда засмеялась и объяснила, что перемена – это, когда они играют между уроками. Танька была моя лучшая подруга и она пересказывала мне то, что они учили в школе, когда было время.

Сноха же вечно ругалась и щипала меня, когда особенно злилась. Я боялась, что тетя Катя все таки расскажет домашним, что сегодня случилось, но вечером все шло как обычно, ничего не происходило и я тихонько радовалась, что все обошлось.

Племянников было пятеро – Дуся, Васютка, Митя, Зоя и Аня. Поскольку Петя был старше меня на 20 лет, разница в возрасте с его детьми у нас была небольшая и мы часто проводили вместе играли.

После ужина к нам заглянул Дмитрий, старый бородатый мужчина лет 40, переехавший из какого-то большого города, он иногда заходил к нам поговорить с Петей о каких то непонятных вещах. Мы всегда пытались подслушать, но не все слова нам были знакомы, поэтому мы считали его чудаком.

– Дядя Дима, – спросила я – что такое «самлет»?

Дядя Дима заулыбался. – «Самолет» – поправил он меня. Это такая большая железная птица, которая летает в небе и которая может переносить людей на большие расстояния

– Большая железная птица? – переспросила я и округлила глаза. – А как же она не падает?

– У нее есть специальный корм, он жидкий и его хватает на то, чтобы птица летела несколько часов.

Я слушала и хмурила брови в недоверии. Дядя Дима часто рассказывал о странных вещах, в которые сложно было поверить. В прошлый раз он рассказывал про железные нити, которые опутывают города, к которым присоединяются стеклянные шарики от которых идет свет. Я не могла понять зачем нужно столько нитей и зачем нужны стеклянные щарики, ведь есть лучины и керосиновые лампы.

С этой мыслью я и легла спать, совершенно забыв о том, какие мысли меня посещали с утра.

Где-то через неделю тетя Катя зашла к нам в гости, о чем то поговорила с братом и потом подозвала меня.

– Сюнка, я сходила к Егору по поводу тебя и он попросил тебя к нему зайти.

–Как к Егору? Зачем? Я как услышала, что нужно будет идти к председателю сельсовета, так у меня свело зубы. Все в селе знали Егора, он был очень суровым мужчиной.

– Да не бойся, дурочка – засмеялась тетя Катя. – Он просто хочет поговорить с тобой, узнать как ты живешь. Я иду в ту сторону сейчас, пойдем я тебя заведу в сельсовет, как раз по дороге?

В сельсовете была очередь, я сидела и ждала свою очередь на стуле и нервно терла шрам на лбу, который остался с семи лет. Мы тогда поехали с отцом навестить старшую сестру Дашу в деревню Шуршнево. Старшая дочь Даши Фиса до пяти лет не ходила, потому что ее оставляли играть на холодном полу.

У нас было две лошади, одна рабочая Уско и нарядная, выездная Карько, отец решил выгулять Карько, но когда стал закрывать стойло, лошадь взбрыкнула и понесла, а я опрокинулась назад и упала на колесо телеги. С тех пор остался шрам.

Мама умерла когда мне было два года, поэтому ее я не помнила, а папа умер несколько лет назад, и помнила я его хорошо. Он держал 4 мельницы в деревне за лесом от нас. Муки в доме всегда было вдоволь, а значит и хлеба. Кроме мельницы и домашнего хозяйства доходов больше не было, но их хватало и наша семья считалась середняками. Поэтому когда стали раскулачивать некоторых соседей, это обошло нас стороной. У нас был большой дом с тремя комнатами, по три окна в каждой и большое хозяйство– коровы, свиньи, лошади. Когда я была маленькая, наш дом подожгли и все сгорело, включая скотину. Помню только как меня отец перекидывает через окно на улицу. Кто поджег так и не было доказано, но вскоре еще были уничтожены два хозяйства. Тогда стали подозревать, что это местный разбойник Степан Кулик, его тогда выследили и убили, после чего поджоги прекратились. После этого мы долго жили у соседей даже, пришлось просить милостыню. Помню, я боялась подходить к домам, где были собаки. Но соседи у нас хорошие были и часто угощали чаем.

Мои воспоминания прервались когда Егор позвал меня в кабинет. Егор неожиданно звучал не строго и взгляд был добрым.

– Ну что, садись Сюнка. – махнул рукой Егор. – Рассказывай, плохо к тебе Манька относится?

От растерянности я разревелась и никак не могла начать говорить и только кивала головой.

– Растет наша деревня-то потихоньку – продолжил Егор – колхозы расширяются, детей некуда девать на рабочий сезон. Вот думаем открыть ясли и нам будут нужны нянечки. Катерина рассказала у тебя большой опыт воспитания малышей, у тебя четверо племянников ведь? Хочешь работать нянечкой в яслях? Будем тебе зарплату за это платить 50 рублей.

Я не умела хорошо считать, но знала что ведро картошки стоит 25 рублей. В моей голове кажется заиграла гармошка – это же два ведра картошки и я буду сидеть в тепле и далеко от Марии. Я так обрадовалась, что разревелась еще больше. Егор засмеялся – ты смотри в яслях там будет кому без тебя сопли на кулак наматывать.

С тех пор я стала работать в яслях.

– Афоня, ты опять к Иске своей наряжаешься?

Брат сделал вид, что не расслышал вопроса. Афоня был старше меня на четыре года и несмотря на то, что мне было уже 17 лет, я ни с кем не встречалась. Афоня же вовсю ухаживал за первой красоткой из соседней деревни, Иской Бонниковой. Она была его немного старше, работала машинисткой на фабрике и имела вереницу поклонников. Но брат был то ли слишком упертый, то ли просто молодой и глупый, не хотел отступать от своей цели, поэтому уже 30 минут пытался усмирить свои кудри перед зеркалом.