Я принял контрастный душ и, обернувшись полотенцем, вышел на балкон, благо мой номер был в теневой стороне, и здесь не так сильно пекло солнце. На высоте моего двадцать шестого этажа звуки города были тише, как фон, как прибой морской волны. Легкий ветерок приносил приятную прохладу, особо ощущаемую после душа. Опершись о перила балкона, я изучал распахнутое перед мною пространство города. Город мне был не знаком, будто я его видел впервые. Но почему же я знаю, где живу и почему служащие отеля меня помнят? Постепенно я стал успокаиваться и на всё смотрел уже умиротворённо. Меня начало клонить в сон. «Пойду вздремну на пару часиков, тем более, что после сеанса у психотерапевта в голове стоит какой-то гудёж, даже струи воды его не смыли».

Ян Соболь, оставшись один, отодвинул гардину прикрывающую часть окна, отчего помещение стало значительно больше, чем казалось. Подошёл к небольшому холодильнику в глубине кабинета и извлёк из него двухлитровую пластиковую бутыль с молоком. Подойдя к буфету, стоящему рядом с холодильником, налил в стакан молоко, поднял и убрал в сторону прозрачную крышку, накрывавшую нарезанные кусочки торта в тарелке. Не отходя от буфета, откусил кусочек и, запив его молоком, с наслаждением прикрыл глаза.

Открылась дверь кабинета и, мягко ступая по ковру босыми ногами, вошла молодая брюнетка с роскошной копной вьющихся волос, ниспадающих ниже плеч. На девушке были надеты джинсы и облегающая футболка. В руке она держала обе туфли, через плечо была перекинута дамская сумочка. Она остановилась в центре кабинета и, заметив стоящего к ней спиной Яна, также мягко и осторожно ступая, направилась к нему. Молча остановилась в шаге за его спиной. Ян перестал жевать, прислушался и, открыв глаза, резко повернулся к гостье.

– Влада! Сколько раз тебе говорил, не подкрадывайся ко мне. Брось ты эти дурацкие шуточки! Так ты меня до инфаркта доведёшь. Ну, сколько мо…

– Ян, ну что ты опять заводишься?! Радуйся – я пришла. И хватит торт уплетать – ты растолстеешь! И тогда точно будет у тебя инфаркт.

Влада засмеялась. Ян, глядя на её улыбающиеся губки и белые безупречные зубки, улыбнулся.

– Влада, тебя чем угостить? Что будешь?

– Лимонада достаточно будет.

Влада резко, на месте, развернулась и пошла к креслу, в котором ещё недавно восседал Ян. Упав на мягкое сидение, девушка положила туфельки на пол, сбоку от кресла, устало вытянув ноги вперед.

– Уф… Ты даже не представляешь, Ян, как много сегодня я ходила. Бродила по прибрежным скалам, прыгала и лазила…

– Представляю. Ты когда-нибудь сорвешься и покалечишься. Такая симпатичная, утончённая девушка и такая безрассудная! Зачем ты носишь с собой туфли, если дефилируешь по городу босиком, не проще тогда сразу гулять в спортивной одежде и обуви?

– Ну и зануда ты, Ян! Я никогда не планирую, куда идти… Я девушка романтичная и спонтанная… как погода весной переменчива. Но вам, занудам, этого не понять, как и осень не поймёт весну. Весной мечты просыпаются, а осенью – засыпают.

Ян принёс ей бокал лимонада и блюдечко с ломаным шоколадом.

– Наслаждайся. Думаю, у тебя неверное представление об осени.

– Как там наш пациент? Ну ты понял… Тот, которого я к тебе привела. Ты ему помог?

– Не так быстро, милая Влада, не так быстро. Я определил его в гостиницу. Позавчера он был здесь, а вчера и сегодня – в гостинице… Я провёл серию гипнотических сеансов для него. Диагноз: тотальная ретроградная амнезия неясного генеза. Завтра попробую пробудить реальную память. Мне важно, чтоб у подопечного прошёл шок и растерянность от своей безымянности. Имя успокаивает, даёт принятие того, что ты такой же, как и другие. Где-то глубоко в нас сидит страх быть белой вороной… А для меня это возможность реализовать и проверить кое-какие свои идеи. Я ему создал ложную память. Теперь он Виктор Шейн. Отец семейства… ну и так далее.

– Главное, чтобы твои эксперименты не наступили на больную мозоль нашего прокурора. Иначе он быстро припомнит все твои шалости. Надо было всё-таки отправить его в клинику и там уже наблюдать его.

– Какая ты наивная, Влада. А то ты не знаешь, что доктор Макарович не даст мне работать на его территории…

– Тебе видней, Ян. Но если что – я не в курсе событий. Я нашла, оказала помощь человеку, приведя его к специалисту по душевным болезням… А уж что Вы, специалист, там творите, – не моё дело… Может, ты уже давно душу дьяволу продал, а, Соболь?

Влада расхохоталась, но видя, что Ян не улыбается, сникла.

– Ладно, ты на меня тоску нагоняешь… и кабинет твой мрачный, как преисподняя.

– А ты что, там уже была?

– Ха-ха… смешно! Налей-ка лучше лимонада… и попрохладнее. Фрукты у тебя есть? Что-то вы не радушный хозяин. Или невнимательный к пришедшей девушке?

– Внимателен. Ты же входишь не гостья, а как маленькая шаловливая проказница. Потому и отношение такое. Пара бананов и яблоки.

– Неси всё! Гулять, так гулять… А свой психоанализ оставь для пациентов своих – не надо меня так оценивать: «маленькая шаловливая проказница». Не надо.

Неугомонная Влада вновь расхохоталась. Когда она смотрела на Яна, улыбка играла на её губах, а щёки покрывал яркий естественный румянец.

Ян направился к холодильнику. Вновь открылась дверь кабинета, и в комнату вошёл молодой мужчина в светлом костюме из шорт, футболки и спортивной обуви.

– Так-так… я, кажется, вовремя. Будем веселиться и гулять?! Да, Влада?

Влада, не поворачиваясь к вошедшему мужчине, подняла руку вверх:

– Да, Ярик! Веселиться! С яблоками…

Ян, остановившийся на полпути, посмотрел на Ярослава:

– Чур, меня, чур! Опять ты?! Утром же был уже… Влада, представляешь, в семь утра стучится – ему, видите ли, сегодня скучно бегать одному.

Ян подошёл к холодильнику и стал выкладывать яблоки и бананы в вазу под фрукты. Ярослав, севший в кресло напротив Влады, состроил страшную гримасу, кивая головой в сторону Яна.

– Я вижу всё. Не кривляйся, Ярослав. То, что я старше вас, не даёт вам право…

– О, боже, Ян! Ну, прекрати занудствовать. Вот, тем ты и отличаешься от нас – своим занудством. А может, это профессиональное, а Ярик? Кого лечим от того и заражаемся.

И молодые люди дружно расхохотались. Ян принёс фрукты и поставил на стол поближе к девушке. Ярослав, видя это, улыбнулся:

– Мне в смысле нельзя, или это просто забота об этой очаровашке?

– Когда тебе было нельзя, а, братишка? Влада устала. Вон видишь пыльные ноги, да, те, что она вытирает о мой ковёр сейчас…

– Ян, я запущу в тебя сейчас яблоком, – возмутилась Влада. – Не вытираю я ноги о твой ковёр – я их вытерла о травку на газоне.

Соболь пристроился на стуле возле журнального столика.

– Ах, да… – Ян вновь вскочил. – Забыл лимонад принести. Ярослав, ты будешь лимонад?

– А что-ооо… разве-еее… я-ааа… когда-нибудь отказывался?

И уже обращаясь к Владе:

– Чем заниматься собираешься?

– Вот интересуюсь судьбой человека, которого сюда привела вчера. – Уклонилась от прямого ответа девушка.

Ян принёс разлитый по бокалам лимонад и подал сидящим.

– А себе? – В два голоса воскликнули молодые люди.

Ян рассмеялся.

– Браво! Какая забота?! Не хочу.

– А этот… с амнезией, – спросил Ярослав, делая глоток, – совсем ничего не помнит?

– Совсем. Странно это как-то… Такие случаи всё же редкость. Травм на теле нет… Воспоминаний о стрессе, который мог бы это спровоцировать, тоже… Тем он мне интересней. Диагноз: тотальная ретроградная амнезия неясного генеза. Пока это всё…

Говоря это, Ян улыбнулся, глядя как Влада морщит носик от газировки.

– Ну не помнит и не помнит. Это же замечательный способ начать жизнь с чистого листа. Нет памяти – нет обязательств. А может… он симулирует потерю? Может, он преступник? – Ярослав даже встал с кресла и с бокалом лимонада заходил по кабинету. – Ты бы дал его координаты в полицию, брат. Зачем тебе эти проблемы?