По приезду в Ульяновск первым делом я решил разведать у своего приятеля Миши Моргунова общую обстановку после прошедшей журналистской конференции. Выпытать, какие ходят версии и слухи. Потом – под видом туриста поселиться в отеле «Древо Хитрово» и проникнуть в таинственную комнату, где по рассказам Гоши разыгрались ужасные события.

До города Ленина я добрался без приключений, позавтракал в привокзальном кафе, возможно в том самом, где неделю назад после пропажи документов опохмелялся Скромный. Впрочем, музыканта, распевающего возле вокзала песни «Гражданской обороны», я не увидел.

Набрав по мобильному Моргунова, я услышал, что он уже едет на работу, и мы можем там встретиться. Сев в такси, назвал водителю адрес – проспект Нариманова, 62 – и довольно скоро был на месте.

Михаила поначалу я не узнал: с последней нашей встречи – а это было с десяток лет назад – он заметно поправился, полысел, отрастил усы и бородку.

– Дружище, – сказал я ему, пожимая руку, – ты стал вылитый Владимир Ильич в период НЭПа!

– Место жительства обязывает, – отшутился он и, чтобы не оформлять мне пропуск на телестудию, предложил пойти поболтать в ближайшее кафе.

– Как тебе тут живется? – спросил я, как только мы уселись за столик и заказали по чашечке кофе.

– Да, как говорится, осел, прикипел к месту. Женился, двое детей. Практически коренной ульяновец, – как-то безрадостно скороговоркой выпалил он.

– Чем занимаешься? Помню, на Горьковском ТВ ты начинал ассистентом у Юрия Борисыча Беспалова, учителя Сокурова, документалистикой грезил. Удаётся что-то серьёзное снимать?

– Какое тут! – отмахнулся он. – Что ты хочешь?! Здесь обычное провинциальное телевидение. Весь эфир – пять передач: новости, официоз да реклама. Света Дубровина, кстати, режиссёром здесь на радио работает. Помнишь такую? Она Горьковскую консерваторию заканчивала, ты там тоже по классу гитары подвизался.

– Что-то смутно, – ответил я. – Если только визуально увижу и вспомню. Я же там всего полгода проучился…

– Ну, а кино – что кино? – продолжал Михаил. – Связи с друзьями-документалистами стараюсь не терять, постоянно переписываемся. Как хобби, конечно, продолжаю снимать для себя. Киноклуб здесь организовали. Проводим небольшие фестивали, кинопоказы, лектории. Со вчерашнего дня как раз запустили по городу ретроспективу фильмов Масленникова и Балабанова. В общем – живём, стараемся не тужить! А тебя что к нам привело?

Я был готов к такому вопросу, заранее придумал для себя легенду и потому уверенно отвечал:

– На прошлой неделе здесь проходила крупная журналистская конференция. Нижегородская делегация привезла с неё кучу призов, а вот один из участников не вернулся: чиновника нашей администрации здесь убили. Это было в новостях. Я иногда подрабатываю фрилансом, один бульварный таблоид заказал мне статью на эту тему, как говорится, с места событий. Деньги предложили неплохие, я и решил – почему бы нет? Вот и приехал.

– Я слышал эту историю, – кивнул Михаил. – Мы работали на той конференции. Наши ребята снимали все основные мероприятия, церемонию награждения, а я монтировал сюжеты. У вас там, кстати, один нижегородский журналист хорошо под гитару пел…

– Это мой знакомый – Игорь Скромный. Мы с ним по молодости в ансамбле вместе играли, – ответил я.

– А я чувствую – лицо-то вроде знакомое! Где-то видел, но вспомнить не мог! – воскликнул Моргунов.

– Примерно, как и я твою Свету Дружинину, – поддакнул я.

– А что касается убийства, – продолжал мой приятель, – то у нас в новостях тоже проходила информация. Давай-ка мы поступим так: есть у нас классный криминальный репортёр – Васька. Я её сегодня видел с утра на работе – после ночного дежурства. Сейчас я ей позвоню: если ещё не уехала домой отсыпаться, она тебе лучше про это расскажет.

– Ты сказал Васька… и – ей? – удивился я.

– На самом деле её Васса зовут. Это мы между собой её Васькой кличем, – добродушно улыбнулся Моргунов.

Он позвонил, уехать домой женщина ещё не успела, и уже минут через десять за наш столик подсела не выспавшаяся усталая худая блондинка неопределённого возраста.

– Будете кофе? – предложил я ей после того, как Михаил представил нас друг другу.

– Нет, – помотала она головой, сморщив губы. – Я его за ночь столько вылакала, чтобы не уснуть! Лучше чай – чёрный крепкий.

Пока она пила горячий чай с конфетами, я ещё раз повторил легенду, только что рассказанную Моргунову, и спросил: нет ли у неё каких-либо подробностей по истории с убийством Тараканова?

– Как-то странно это, – отвечала мне сонная Васса, поедая шоколадные конфеты.

– Что странно? – не понял я.

– То странно, что у вас в Нижнем у самих за две недели погибли сразу три журналиста, и к вашему региону сейчас приковано особое внимание, а вы в это время приехали сюда из-за одного чиновника, – пояснила она. – Мы отслеживаем ситуацию в других регионах Поволжья. И что же? – продолжала Васса, открывая записную книжку. – 12 июля в пруду на Бору утонул обозреватель Олег Папилов, работавший в правительственной газете «Нижегородская правда». 23 июля было найдено тело тележурналиста ГТРК «Нижний Новгород» Дениса Суворова, забитого насмерть камнем его приятелем, с которым у него были политические разногласия по работе телеканала. А 31 июля полиция обнаружила в Нижнем Новгороде тело московского корреспондента «Аргументов и фактов» Сергея Грачёва, приехавшего к вам в командировку на кинофестиваль «Горький fest». По предварительным данным он умер от передоза и был закопан своим знакомым в лесополосе за городом. Вот такая криминальная хроника у вас в Нижнем – истинный рай для прессы! А вы приехали к нам в Ульяновск из-за одного зарезанного Тараканова!

Миша Моргунов вопросительно посмотрел на меня.

– Олега Папилова я знал лично, – словно оправдываясь, сказал я. – Хороший был мужик. Говорят, они выпивали в жару после поминок друга, а потом полезли в воду купаться…

Я постарался взять себя в руки и уже не так виновато продолжил:

– Вы же понимаете, что все эти случаи и так сейчас обмусоливают журналисты в самом Нижнем. Но убийство чиновника – факт в своём роде тоже резонансный. Вот я и приехал сюда за эксклюзивом.

– Да нет там никакого особого эксклюзива, – устало вздохнула Васса. – Всё банально просто. Этот ваш Тараканов на банкете в «Хитрово» перед закрытием конференции сцепился с московским медиамагнатом Брильяновым: какую-то девку пьяными не поделили. Это происходило у всех на глазах. Все видели, как Брильянов выволок Тараканова из зала. Поэтому сначала он и попал под подозрение. Но в «Хитрово» в вестибюле и на выходе из отеля установлены видеокамеры. Полиция просмотрела записи – и подозрения с Брильянова сняли. Когда он вывел Тараканова на воздух, они сначала потолкались, помяли друг друга. Потом помирились, вернулись в отель выпить мировую. Уселись в лобби-баре и пьянствовали часа три. Так назюзюкались, что Брильянов отключился, и персоналу пришлось волоком тащить его в номер. А ваш Тараканов разместился со своей помощницей в соседнем частном отеле «Золото партии» и в стельку пьяный ночью поплёлся туда. По дороге его и прирезали. Сейчас у полиции две версии. Либо это простой криминальный разбой, поскольку денег в карманах убитого не оказалось. Либо – убийство на почве ревности. Всплыла одна любопытная деталь: чиновник ваш поселился со своей сотрудницей в одном номере, хотя по документам и он был женат, и она замужем. В общем, Санта-Барбара по-нижегородски! А когда полиция опросила персонал «Золота партии», несколько человек рассказали, что этой «помощнице» за завтраком постоянно названивал по мобильному какой-тот мужчина. Она не стеснялась громко выяснять с ним отношения при окружающих. У всех сложилось впечатление, что это был её муженёк. Он, якобы, грозился приехать, застукать её с любовником и наказать обоих. Во всяком случае, она прилюдно кричала в трубку: «Привык жить за мой счёт, тряпка, а ещё угрожаешь! Вернусь – подам на развод!» Сейчас полиция отрабатывает эту версию – поехали к вам в Нижний опрашивать муженька: есть ли у него алиби на тот день?