– Я, как рыцарь ордена иоаннитов, просто обязан выступить против похитителей тронов! – объявил Павел за обедом. – Я приведу Францию в ее старые пределы и отниму охоту беспокоить других.

Присутствующие (супруга Мария Федоровна и старшие сыновья Александр и Константин) молча внимали, зная, что Павел должен выговориться.

– Тогда я предлагаю тост за спасение тронов и алтарей! – поднял бокал, присутствовавший на обеде хитрый Ростопчин.

– Вот-вот! – закивал головой император и пригубил свой бокал. – Я выкорчую якобинскую заразу и обеспечу спокойствие Европы!

К моменту подхода Нельсона к Мальте остров уже находился в руках противника. Над фортами Ла-Валетты развевались французские флаги. В бойницы выглядывали жерла сотен пушек. Французский гарнизон – это вам не рыцарское сборище! Французского флота у острова тоже не было. Капитан торгового генуэзского судна, сам чудом избежавший французского плена, сообщил Нельсону, что генерал Бонапарт с флотом и армией направился куда-то на юго-восток.

– Итак, Неаполь, как цель нападения, окончательно отпал, ибо если был таковой, то давно подвергся бы атаке! – рассуждал Нельсон, собравши у себя капитанов и нервно расхаживая перед ними по каюте. – Не была конечной целью экспедиции и Мальта, так как после ее захвата французский флот и армия не вернулись в Тулон! Спрашивается, куда мог направиться Бонапарт? Ответ остается только один – в Египет!

Того же мнения были и его капитаны: Сомарец, Трубридж, Бель, Дарби и Берри.

Контр-адмирала Томас Трубридж

И снова эскадра Нельсона спешит на всех парусах, чтобы перехватить и уничтожить французов.

Отечественный историк пишет: «Напряжение и нервозность Нельсона нарастали, он плохо владел собой. Контр-адмирал днем и ночью жил только предстоящим сражением с французами. Он вынашивал планы битвы на все возможные случаи, вызывал капитанов и обсуждал с ними свои замыслы. Через некоторое время капитаны уже подробно знали, как их командующий поступит в любой из возможных ситуаций, знали и свои задачи. Эскадра превратилась в единый организм, способный четко действовать и мгновенно реагировать на все маневры противника. В свою очередь, капитаны в походе вели непрерывные артиллерийские учения, неустанно тренируя офицеров и матросов».

Наконец, показались берега Египта. И снова разочарование: французов в Египте нет! Так где же Бонапарт?

Увы, но судьба еще раз сыграла с Нельсоном злую шутку. Он настолько спешил догнать Бонапарта, что по дороге обогнал его и примчался в Египет раньше французского флота. Хитрый Бонапарт, понимая, что англичане ищут его по всему морю, решил идти в Египет не кратчайшим локсодромическим курсом, а кружным путем мимо африканского побережья. Что касается Нельсона, то он конечно же мчался к Египту самым коротким путем. И снова промахнулся! В Египте все было тихо, ни о каких французах там и слыхом не слыхивали. Вот тут-то бы неугомонному Нельсону передохнуть дня два-три! Если бы он поступил именно так, французы бы сами приплыли к нему в руки. И английскому контр-адмиралу не оставалось бы ничего, как топить их суда и пленять беспомощную армию. Но Нельсон был слишком нетерпелив. Он рассуждал так:

– Если французов нет в Египте, значит, они еще в пути, так как обременены большим количеством тихоходных транспортов. Но, возможно, я опять ошибся в цели экспедиции! В таком случае остается последнее – Сицилия! Впрочем, Бонапарт может нанести удар и прямо по Константинополю! Поэтому вначале осмотрим остров, а затем и Дарданеллы!

– У нас почти не осталось воды! – напомнили Нельсону капитаны.

– Мы не можем задерживаться! Сократить нормы выдачи вдвое и курс на Сицилию! – решает он, и английские корабли, словно свора изможденных гончих, продолжила свою погоню за французским призраком.

На обратном пути от Египта противники вновь разминулись ночью, на этот раз, едва не прорезав походные порядки друг друга. Дистанция была настолько мала, что адмирал Фрэнсис Брюес слышал даже сигнальные выстрелы английских пушек, но благоразумно отмолчался. Французские матросы было запаниковали, однако офицеры быстро навели порядок. Что касается Бонапарта, то он велел Брюесу не менять курса, а сам провел ночь в чтении книги о кругосветных плаваниях капитана Кука.

Можно только представить, что стало бы с французским флотом, обремененным большим количеством транспортов, набитых войсками. Это был бы настоящий погром, после которого звезде будущего императора Франции вряд ли суждено было подняться. Но вновь удача была на стороне Бонапарта, и Нельсон опять проскочил мимо, так ничего не заметив.

Итак, противники в который уже раз разминулись. Англичане торопились на северо-запад, чтобы проверить, не направился ли Бонапарт на покорение Константинополя, а тот продолжил неспешный путь к египетским берегам. Спустя всего три дня после ухода Нельсона с александрийского рейда, Бонапарт был уже там. Он совершенно беспрепятственно высадил армию, занял Александрию.

Оставив в Александрии небольшой гарнизон, Бонапарт велел вице-адмиралу Брюесу отвести флот в Абукирскую бухту, расположенную в двадцати милях от Александрии.

– Если бухта окажется для стоянки неудобной, то следуйте на Корфу! – сказал он Брюесу, уезжая к армии.

Вскоре с 13 кораблями и 4 фрегатами Брюес перешел в Абукирскую бухту, встал там на якорь.

А Нельсону тем временем снова не повезло. Его эскадра попала в длительную полосу противных ветров и едва продвигалась вперед в утомительных лавировках. Но вот наконец и Сиракузы, где о французах тоже никто ничего не знает.

– Я чувствую, что в чем-то ошибся! – в сердцах говорит капитану Беллу Нельсон. – Но в чем?

Он показывает Беллу свое письмо Сент-Винсенту, где кается в совершенных ошибках и просит прощения за то, что не смог отыскать французский флот.

К удивлению Нельсона, Белл рвет его письмо в мелкие куски:

– Сэр! Никогда не надо оправдываться до того, пока вас не стали обвинять!

Из Неаполя доставили почту. Из писем было ясно, что в столице королевства объединенных Сицилий царила настоящая паника. Все ждали французского десанта. Среди прочей корреспонденции Нельсон нашел и письмо жены английского посла. Леди Гамильтон писала: «Я боюсь, что здесь все потеряно… Я надеюсь, что вы не уйдете из Средиземного моря, не захватив нас».

Но сразу покинуть Сиракузы Нельсон не мог. Надо было налиться водой, пополнить запасы продовольствия. Губернатор Сиракуз, однако, оказать помощь англичанам не торопился.

– Сейчас я обеспечу ваши корабли мясом и овощами, а затем придут французы и вздернут меня за это на веревке! – честно признался он посланному на переговоры Трубриджу.

Пришлось Нельсону слать письмо в Неаполь и просить посла Гамильтона воздействовать на короля. Вместе со своей женой сэру Уильяму удалось уговорить короля Фердинанда отдать распоряжение о тайном обеспечении эскадры припасами. Одновременно в письме Нельсон вновь просил посла склонить короля к союзу с Англией и войне с Францией, а заодно поговорить и о предоставлении в его распоряжение нескольких неаполитанских фрегатов.

Пока все это тянулось, уходили драгоценные дни. Нельсон метался по своей каюте, но ничего ускорить не мог. Но вот, наконец, трюмы забиты бочками со свежей водой, а в палубных загонах мычат стреноженные быки. Фрегаты король дать отказался. Как бы то ни было, но в море выходить было уже можно. После долгих сомнений, контр-адмирал решает еще раз посмотреть французов у Египта, а затем уже идти к Дарданеллам.

В конце XVIII века в Египте властвовали храбрые мамелюки. То было уникальное сообщество бывших рабов, ставших властителями огромной страны и правивших ею на протяжении пяти столетий.

Вот что писал о мамлюках впоследствии сам Бонапарт: «Мамелюки рождаются христианами, покупаются в возрасте 7–8 лет в Грузии, в Мингрелии. На Кавказе доставляются константинопольскими торговцами в Каир и продаются беям. Они – белые и являются красивыми мужчинами. Начиная с самого низшего положения при дворе бея, они постепенно возвышались, становясь мультазимами в деревнях, киашифами или губернаторами провинций и, наконец, беями. В Египте их род не продолжался. Обычно они вступали в брак с черкешенками, гречанками или иностранками… Количество мамелюков-мужчин, женщин и детей исчислялось в 1798 году 50 тысячами».