Окинула еще раз внимательным взглядом список, выданный на-гора предыдущим допрашиваемым, и замерла. В десятой строке на слабо светящейся в темноте голографической проекции ручного комма мерцали знакомые имя и фамилия.
Старый друг и верный соратник Мих-ала оказался одним из многих, кто тогда посетил такой гостеприимный дом подозреваемой. Конечно, сказать, что это уже причина для подозрений, нельзя. Но и просто так оставить эту зацепку без внимания невозможно.
Черт! Вот, попой чувствовала, что не просто так мой бывший такое внимание к этому делу уделил! А знает ли он, где и чем развлекается его дружок?
***
Домой добралась глубоко за полночь. Остаток дня выдался просто убийственным. Задержанная дамочка такого в своих показаниях наворотила, что чувствовало моё мягкое место — еще долго нам всё это разгребать придется, пытаясь отсортировать крупицы правды от тонны наговоров и лжи.
Потом прибыла группа, проводившая повторный обыск в доме лоретки. Тайник с накопителями, на которых были запечатлены видео с другими клиентами нелегального борделя, они, конечно, откопали. Но… лучше бы они этого не делали. Количество предоставленных улик было такое, что я отчетливо ощутила: на ближайшую неделю стоит забыть даже вид собственной кровати — спать мне будет некогда.
И под конец этого сумасшедшего рабочего дня мой собственный напарник решил меня доконать. Нет, не очередным заявлением начальству с просьбой о переводе. Ему взбрело в голову вызвать меня на откровенный разговор. Глупость несусветная. Тем более под конец такого бешенного дня.
Медленно раскачиваясь на своем стуле, с тоской думала о том, что даже отказаться от этого чертового разговора не могу — все же человек (вернее, не человек) сам, впервые за столько времени, пошел на контакт. Вот и сидела, ожидая, пока собеседник соберется с силами и наконец родит свою пламенную речь, надеясь, что этот спич надолго не затянется.
Напарник сидел рядом, у торца моего рабочего стола, на совсем неудобном стуле для посетителей, опираясь спиной на тонкую перегородку в две трети человеческого роста, что огораживала мое личное пространство от остальных.
— Список видела? — решился все же он и начал с самого нейтрального — с работы.
Успела еще пару раз качнуться, пока не сообразила, о чем он.
— Ты имеешь ввиду десятую строку нашего замечательного рейтинга извращенцев-подпольщиков? — криво усмехнулась.
М-да, а я уж губу раскатала. Разговор по душам какой-то придумала. А ларчик-то просто открывался, оказывается. Моему недоразведённому сотруднику всего лишь надо выяснить, не буду ли я палки в колеса расследования вставлять, дружков бывшего прикрывая.
— И его тоже, — осторожно ответил он, видимо, не понимая, как отреагировать на мой зло веселящийся оскал. Улыбкой назвать это сложно было.
Достали все! И он тоже достал! Что ли в Храм сходить, жертву принести — вдруг повезет, Силы услышат, и от меня наконец все отстанут?
— Фигура примечательная, — все же попыталась сделать вид, что не понимаю истинной подоплёки заданного вопроса, — его повесткой в наш участок не вызовешь, если хотим получить хоть какие-то показания. Придется к нему ехать. Хорошо, если врасплох застанем и хоть что-то до появления адвоката выясним.
— А если кто-то с ним поговорит, чтобы был с нами более приветлив? — от последней фразы даже поперхнулась водухом от неожиданности.
Я не ослышалась? Это он мне сейчас намекает, чтобы я уломала Гато надавить на дружка? Поразмыслила еще минутку, прокручивая поданную идею со всех сторон…
— Задумка интересная, но малоэффективная, — качнула головой, — как бы хуже не было. Наши отцы города за репутацию сейчас трясутся неимоверно. Всколыхнем болото в открытую — не отмажемся потом. Лучше уж по-тихому.
— Тебе лучше знать, — ехидная ухмылка окатила своей долей презрения с головы до ног, — это же ты у нас в этом болоте, как рыба в воде.
— В глаз дать? — спокойно уточнила я, — Утомил ты меня, Уорк, до невозможности, своими домыслами и претензиями. Либо говори откровенно, либо закрой варежку и больше ее без команды не разевай. Объяснять последнюю свою фразу не буду — самообучаться будешь в сетевом архиве.
Все же сорвалась. Нервы в последнее время вообще ни к черту.
Про глаз он поверил почему-то сразу и безоговорочно. Против откровенности он тоже ничего не имел, потому, еще минуту покочевряжившись, успокоился и начал выкладывать все начистоту.
Уже спустя минут двадцать, мысленно, для себя, признала право моих нынешних сотрудников быть недовольными моим же назначением. Отчего еще сильнее захотелось порвать на мелкие кусочки Мих-ала. Мой заботливый бывший куратор не придумал ничего лучшего, как задействовать свои связи, и в обход установленному (пусть и негласному) правилу добыть для меня должность шерифа. Являлось ли это заботой обо мне или было всего лишь далеко идущим планом от уже не-любовника, сказать трудно. А зная этого индивида немного лучше, чем остальные, внутри сформировалось стойкое ощущение, что этот козел просто совместил и то, и другое.
Полученное мyjq образование подобному назначению препятствием не являлось, а отсутствие опыта работы на улицах никого в данном случае не интересовало. О том, кто, на каком основании, и кого назначил в их участок, мои тогда еще будущие сотрудники знали еще за месяц вперед. Так что статус чьей-то там безмозглой игрушки, возжелавшей поиграться в крутого копа, еще до моего прихода прочно утвердился в сознании окружающих. Правда, с моей точки зрения, это все же не оправдывает столь длительное пренебрежение с их стороны по отношению ко мне. Проработали-то сколько уже вместе? Могли бы и начать менять свое первоначальное мнение. А так…
Ругаться хотелось. Сильно. Нецензурно. И желательно колотя каким-нибудь тяжелым тупым предметом по голове Гато. Чтоб его приподняло и прихлопнуло! Но я выслушала все молча. Оправдываться не стала — смысла в этом не было. Будь я хоть сто тридцать тысяч раз права, народ все равно будет верить, что меня просто пропихнули известно каким местом на тепленькую, непыльную (с их точки зрения) должность.
Правда, мне показалось, что Уорк сам начал сомневаться в том, как было на самом деле. Видимо, жажда убийства, проступавшая на моем лице по мере его повествования, все же посеяла какие-то сомнения в его буйной головушке.
Чем бы закончился наш разговор, даже не знаю — шеф очень вовремя выглянул из своего кабинета и позвал к себе нас обоих. Там полчаса ездил по нашим бедным, перегруженным информацией мозгам о том, какая ответственная задача на нас возложена. После чего заверил, что сам уже договорился о встрече с дружком Гато. Но поедет завтра к тому только Уорк. Мне же, после того, как напарник покинул кабинет Приса Гота, было предложено тоже завтра с утра проехаться в совсем иное место.
В общем, вот так и получилось, что дома я оказалась глубокой ночью, еще и нагруженная задачами от начальства по самое не могу.
Устраивать себе очередную цвето-терапию побоялась. Ну ее! Вдруг еще раз этот недолюбленный Гато прискачет. Разговаривать с ним в данный момент у меня не было вообще никаких сил. Боюсь, как бы не сорвалась. В горячке-то могла и лишнего наговорить, а этого не хотелось. Не потому, что боялась Мих-ала — откуда-то пришла твердая уверенность, что ничего смертельно плохого он мне не сделает. Просто хотелось во всём разобраться и разложить все по полочкам прежде, чем предъявлять свои претензии.
Тем более не стоило этого делать перед тем, как Уорк поговорит с его дружком.
Это уж потом я с ним пообщаюсь… вживую… и о дружке, и о моем назначении, и о его интересе в этом деле. Сейчас же, чувствовала, пойду в разнос, просто и банально устрою мордобой. Стоило подумать о совершенно ином деле.
Шеф «обрадовал» меня встречей с одним из семьи Рха. Как знала, не избежать мне встречи с этими индивидами. А может даже (чем черт не шутит) с будущими родственниками. Я, конечно, не собираюсь выскакивать замуж за озвученных главой моей приёмной семьи претендентов. Пусть Большая Ма даже не надеется. Но ведь не всегда же будут в наших семьях проблемы с появлением на свет женщин рода — найдется кто-то еще или, в крайнем случае, родится. А Рха подождут, ждали же до этого…
