Итак, стоял холодный январь. Диплом был почти написан, защита предстояла через пару недель, а делать было нечего. Стас оставлял «отклики» на сайте с вакансиями в очень широком диапазоне профессий IT-направленности. Ни одно из них, однако, не увлекало его так, чтобы действительно сильно захотелось там работать. До тех пор, пока на глаза не попалось объявление о наборе специалистов по тестированию программного обеспечения мобильных устройств. В описании вакансии говорилось, что известный бренд – производитель техники расширяет в Москве отдел контроля качества ПО, в связи с чем требуются новые сотрудники. Сама работа была описана довольно пространно. Как и требования к кандидатам: из конкретных пунктов там были только наличие высшего технического образования и уверенное владение английским не ниже уровня upper-intermediate. Недолго думая, Стас оставил отклик, впервые всерьез заинтересовавшись вакансией с сайта.
Пару дней спустя пришел отказ. Причин такого решения указано не было (что, впрочем, было в порядке вещей, так как данный пункт оставался на усмотрение работодателя), и Стас, будучи все еще сильно желающим работать именно там, сделал, наверное, совсем не логичную вещь: оставил отклик еще раз. Парень не помнил, кто сказал, что безумие – это повторение одного и того же действия в надежде на разный результат, но в целом был согласен с этой мыслью. Должно быть, в 99 % случаев автор цитаты действительно прав, думал Стас, но ведь на то она и жизнь, чтобы порой удивлять нас редким одним процентом (проще говоря, исключениями из правил). В тот же день, буквально через три часа ему на почту пришло приглашение на собеседование. Интервью прошло без проблем, и вскоре Стас получил звонок о том, что принят.
На работу он вышел на следующий же день после получения диплома. Такой вот получился резкий переход от праздного разгильдяйского студенчества к суровым (как опять же казалось ему тогда) трудовым будням. До самого окончания университета Стас ни дня нигде не работал, если не считать практику после третьего курса, проходившую в довольно мягких условиях (не фиксированный рабочий день, отсутствие строгих требований и т. п.). Главным организационным моментом, к которому пришлось привыкать довольно долго, стал график. В офис нужно было приходить к 8:30 и ни минутой позже. Заканчивался день в 17:30. В первые недели Стас испытывал эмоциональный дискомфорт от поездок в метро в час-пик и ранних подъемов, но потом привык.
Отдел, в котором парню предстояло работать, существовал чуть более года. Компания решила расширить штат и нанять больше локальных тестировщиков, так как в последние пару лет рынок CIS (Россия и ближайшее зарубежье) демонстрировал устойчивый рост, а смартфоны компании становились популярнее буквально с каждым днем. Таким образом, для обеспечения должного качества нужны были новые люди. На момент прихода Стаса отдел состоял из четырех парней. Трое были чуть старше него (по 23–24 года), а разница с лидером группы – Денисом, самым опытным из всех, – составляла пять лет. Во время оформления документов девушка из отдела кадров вскользь упомянула, что теперь именно Стас – самый молодой сотрудник офиса. Тогда ему был двадцать один год. Вспоминать этот факт позже, спустя несколько лет, стало для него чем-то вроде особой медитативной практики созерцания мимолетности жизни, вроде наблюдения опадения лепестков сакуры у японцев. Только что ветви пестрели розовыми лепестками – и вот они уже медленно летят на землю, оставив момент позади. Только что ты был самым молодым в офисе – и вот уже приходят новые люди, оставив позади тебя. Течение жизни, естественный порядок вещей.
Кроме четверых тестировщиков, в отделе формально работал Стэн – иностранец-экспат из штаб-квартиры. Формально – потому что фактического участия в работе он не принимал, но в компании было негласное правило, согласно которому контролировать работу каждого отдела должен был человек из HQ. «Эйч-кью» – один из многих англицизмов, прочно вошедших в лексикон Стаса с самого начала работы в компании, обозначал англоязычное сокращение Headquarters – штаб-квартира. Сперва парня коробило обилие иностранных слов, «встроенных» в повседневную речь на работе, но потом, как обычно и бывает, он перестал обращать на это внимание и сам поддался тренду. Стэну было ближе к пятидесяти, late forties, как он сам говорил, шел его четвертый год в Москве по контракту «эдвайзора», как официально называлась должность. Экспатов присылали ровно на пять лет, далее происходила ротация кадров. Стэн был приятным в общении интеллигентным человеком и никогда не давал повода подумать о том, что он здесь для контроля, предпочитая роль своего рода советника по каким-то трудным вопросам и связного при взаимодействии с HQ.
Отдел назывался Quality Assurance и занимался, как следовало из названия, контролем качества программного обеспечения выпускаемой продукции. Работа заключалась в тестировании мобильных устройств (смартфонов и планшетов) до их выхода на рынок в целях устранения всевозможных дефектов, ошибок, неполадок и прочих нежелательных явлений в функционировании девайсов. Каждый выпускаемый продукт проходил набор тестов, в ходе которых находились (или нет) ошибки. Затем ошибки исправлялись разработчиками, выпускалась новая тестовая версия софта (прошивки) устройства, а отдел Стаса проверял и подтверждал (либо опровергал) исправления. После того как все тесты завершались с подобающим критерием, продукт был готов к выходу на рынок, и инженеры рапортовали об этом в HQ. Итоговое решение по срокам и датам начала продаж всегда принимала штаб-квартира, но отдела Стаса это уже не касалось, так как свою работу к этому моменту он уже выполнил. Вот так в общих чертах выглядел процесс тестирования девайсов самого популярного (ну хорошо, время от времени второго по популярности) в мире бренда-производителя мобильных телефонов в 10-х годах XXI века.
Стас не застал тестирование первого поколения флагманов, оно проходило за год до его найма, а сами устройства уже несколько месяцев продавались во всех салонах связи. На работе можно было свободно брать в пользование любой сэмпл (тестовую версию смартфона), и Стас, конечно, сразу же взял себе флагман. Включив сэмпл, он обнаружил странно выглядящую инженерную версию прошивки сплошь в иероглифах и сразу же обратился за помощью к более опытному коллеге. Коллегу звали Саша, это был здоровый коротко стриженный парень с бородой-эспаньолкой, внешне напоминавший героя Джона Траволты в боевике «Из Парижа с любовью». Он быстро объяснил, в чем дело:
– Смотри, процесс такой. На заводе в Китае делают тестовые версии телефонов…
– В Китае? – удивился Стас. – Я думал, они…
– Да-да, – закивал Саша, – бренд не китайский, поэтому думал, что и сами мобилы не там делают. Не, это давно уже так не работает. Все заводы там, так что… Ладно, не суть. В общем, делают первую партию устройств, накатывают на них инженерную прошивку для проверки базовых функций – камеры, динамика, дисплея и прочих. Там же делают эти базовые тесты. Если все ок – отправляют сэмплы нам уже для более подробного тестирования «в полях», то есть непосредственно в локальные офисы, чтобы проверить работу девайса с местными сетями, разные языковые фичи, ну и так далее. Тебе, видимо, попался образец из первых пришедших, но не использованный нами в тестах.
– Мы тестируем не все, что нам приходит?
– Мы тестируем прошивку, а не конкретные экземпляры. Для этого вполне хватает нескольких сэмплов. А присылают их с запасом, на всякий случай. Вот и получается, что некоторые так и лежат в шкафу с самого момента получения нами. Прошитые на «инженерку» на китайском заводе. Вот у тебя как раз один из них.
– Аа, – Стас стал потихоньку вникать в процесс, – понял тогда…
– Кстати, – резко вставил Саша и потянулся к сэмплу, – давай-ка кое-что заценим.
Он пару секунд тыкал пальцами в экран, а потом показал коллеге открытое на телефоне фото белого листа с парой крупно нарисованных иероглифов:
