Де Бальмен молча кивнул.
— Фу, как это низко со стороны сэра Лоу! — с отвращением произнесла Марианна.
— Но дело в том, что генерал Бонапарт не желает никого принимать, если разрешение на это просит губернатор.
Марианна потрясла головой. Какая-то странная, глупая ситуация. Видимо, между Наполеоном и Гудсоном Лоу шла война — мелкая и ничтожная, недостойная великого полководца.
— Он отказывается от любых улучшений своего положения и предпочитает жить в сыром и холодном Лонгвуде, где есть крысы, — продолжал де Бальмен.
— Крысы? — ужаснулась Марианна.
Ей приходилось сталкиваться на кораблях с этими мерзкими животными, но представить себе Наполеона не в роскошном дворце, а в сырой комнате, с крысами, она не могла.
— И вот последняя история — когда губернатор сократил средства на содержание обитателей Лонгвуда, генерал Бонапарт велел превратить в лом серебряные сервизы и продать их в городе, чтобы все знали о его тяжелом положении.
— А… зачем губернатор сократил средства? — неприязненно спросила Марианна.
— Генерал очень сурово принял его и, кажется, оскорбил, — пояснил граф.
Марианна была вне себя от злости на Лоу. Он пользуется беззащитностью пленника, чтобы вымещать на нем свои обиды! Значит, слухи о бедственном положении бывшего императора и о том, что в Лонгвуде живут впроголодь, оказались верными!
Поглядев в кипевшие негодованием глаза Марианны, де Бальмен поспешил перевести разговор на другую тему:
— Княгиня, вы не откажетесь от небольшой прогулки по острову? Здесь есть немало прекрасных уголков, где можно отдохнуть от обид и интриг.
Марианна кивнула, боясь, что клокочущая в голосе ненависть выдаст ее отношение к губернатору и заставит де Бальмена насторожиться. Ей не нужны были враги на этом острове, и она сильно опасалась, что сэр Дэвис расскажет губернатору о том, что Марианна когда-то была с Наполеоном в коротких отношениях и даже выполняла его задания. В этом случае она никогда не смогла бы увидеть поверженного, но не сдавшегося узника.
— В получасе езды находится скала — она называется Король и Королева. Оттуда открывается прекрасный вид на океан, — сказал граф. — Правда, путь туда довольно опасен, надо будет ехать по обрывистой дороге вдоль ущелий.
— В другой раз, граф, — улыбнулась Марианна. — Я достаточно налюбовалась океаном за время плавания. Если это возможно, мне бы хотелось взглянуть на Лонгвуд.
Она поймала опасливый взгляд де Бальмена и, улыбнувшись, добавила:
— И на город. Здесь есть город, я слышала?
— Да, он называется Джемстаун. Наверное, в честь вашего капитана.
Они со смехом поехали по дороге. Марианна пересказала графу старые парижские сплетни, услышанные еще в Лукке от Аделаиды, — странно, но они отчего-то задержались в памяти молодой женщины, а де Бальмен говорил о Петербурге и о своем желании вернуться в Россию. Он вскользь упомянул о старшей дочери Гудсона Лоу, на которой собирался жениться, и Марианна поняла, что у Сюзанны не будет спокойной жизни — судя по всему, русский граф был крайне любвеобилен.
Де Бальмен остановил коня на склоне высокого холма.
— Смотрите вниз, княгиня. Это Джемстаун.
Марианна увидела островерхие крыши домиков, утопавшие в зелени. Джемстаун показался ей очень приятным местом, резко контрастировавшим с ее домом.
— Мне хочется побывать там, — сказала она.
— Сверху город кажется гораздо красивее, чем он есть на самом деле, — произнес де Бальмен. — Но если вы хотите, мы можем посетить его. Скажем, завтра или послезавтра.
— Завтра я планирую встретиться с губернатором, — сказала Марианна. — Благодарю вас за любезное приглашение. А теперь покажите мне Лонгвуд.
Ей нравилось беседовать с де Бальменом, он очень увлекательно рассказывал о своих дипломатических миссиях и о встрече с бразильским королем, которого он навестил, измученный скукой на острове.
— Бразильский король — на редкость глупый человек. Общаться с ним мне было еще тоскливее, чем коротать холодные вечера здесь. И к тому же мне так и не удалось поохотиться на ягуаров.
Они подъехали к Лонгвуду, когда уже начало темнеть, и Марианна смогла разглядеть только мелкие деревья парка, где Наполеон иногда гулял. Повсюду были расставлены часовые, пристально вглядывавшиеся во всадников.
Де Бальмен пообещал Марианне, что покажет ей Лонгвуд, а также скалу Король и Королева в другой день, и они расстались — графу надо было присутствовать на балу.
Он прощался с Марианной с видимой неохотой, и она догадалась, что он предпочел бы ее общество обществу губернатора и своей невесты, и еще раз пожалела Сюзанну, которая была моложе сорокалетнего графа на двадцать четыре года.
На следующий день после полудня Марианна услышала стук колес. Губернатор спешил нанести ей визит. Она легким движением поправила белое платье в строгом английском стиле и, услышав шаги на крыльце, произнесла:
— Войдите.
На пороге стоял долговязый и неуклюжий человек. Его туповатое лицо было украшено рыжими бакенбардами, голубые выцветшие глазки смотрели подозрительно.
— Я — губернатор острова Святой Елены Гудсон Лоу, — скрипучим голосом произнес он, и Марианна почувствовала, что ее неприязнь к Лоу усилилась после знакомства с ним.
— Довольны ли вы, княгиня, и нет ли у вас каких-либо претензий?
Марианна совладала с собой и, ослепительно улыбнувшись губернатору, мелодично сказала:
— Ну что вы, сэр Лоу! Я от всей души благодарю вас за оказанное мне гостеприимство и искренне сожалею, что не смогла вчера присутствовать на балу.
Тонкие губы Гудсона Лоу растянулись в улыбке.
— Я буду рад видеть вас в Плантейшн-Хаусе, княгиня, — проскрипел он. — Моя жена с дочерьми тоже будут рады.
— Я слышала, ваша старшая дочь выходит замуж за русского представителя? — блеснула Марианна своими познаниями о жизни обитателей острова.
— Это правда, — Лоу вновь улыбнулся.
— Сэр Лоу, — нерешительно произнесла Марианна, — должно быть, все, кто посещает этот остров, хотят видеть человека, которого вы охраняете?
— Вы имеете в виду генерала Бонапарта? — жестко уточнил Лоу.
Как ни неприятно было Марианне произносить новое имя Наполеона, она выдавила из себя:
— Да, генерала Бонапарта. Мне хотелось бы его видеть.
— Он никого не принимает, — отрезал губернатор.
— Но я… — начала было Марианна и осеклась: она едва не проговорилась, что ее имя может сказать Наполеону больше, чем любое другое.
Глазки Лоу подозрительно блеснули.
— Я слышал, вы когда-то были знакомы с Бонапартом? — поинтересовался он.
— Что вы, конечно же, нет! — поспешно ответила она. И, пожалуй, чересчур поспешно — губернатор продолжал смотреть на нее очень недоверчиво.
Марианна сочла нужным одарить Лоу новой улыбкой:
— Просто я несколько лет жила в Париже, но это еще ни о чем не говорит. Жители Парижа вовсе не обязательно были знакомы с Наполеоном.
— С генералом Бонапартом! — сурово поправил Лоу.
Раздражение Марианны перешло через край.
— А скажите, сэр Лоу, называть Наполеона генералом Бонапартом необходимо всем, кто ступает на берег Святой Елены, или только тем, кто по долгу службы вынужден общаться с узником, как, например, вы? — язвительно спросила она.
Щеки губернатора приобрели кирпичный оттенок.
— Нет, княгиня. Вы можете называть генерала Бонапарта, как вам заблагорассудится, но возвращать ему императорский титул я вам искренне не советую!
После этой фразы Лоу поспешил откланяться, и Марианна его не задерживала. Когда губернатор уехал, она пожалела о своем срыве. Теперь у нее на острове был недоброжелатель, и при этом весьма могущественный.
Сэр Дэвис знал об отношениях Марианны с Наполеоном очень немного. Хотя его слова, без сомнения, могли сильно повредить Марианне и теперь наверняка повредят, она больше всего опасалась откровенности Джемса Кинга. Если бы Лоу знал, что перед ним не просто путешествующая княгиня, а подруга, бывшая спутница и исполнитель заданий Наполеона, он не был бы столь благосклонен к ней. Марианна возблагодарила Бога за то, что Кинг был еще очень болен и не мог поговорить с губернатором.
