– И что? Мы по-быстрому.

– Ну Ди-и-им, – укоризненно посмотрела Настя.

– Ну что-о-о-о? – передразнил её Фомин.

Засмеявшись, Григорьева притянула к себе парня.

Дима, пытаясь стянуть с себя футболку, неудачно размахнулся, и сшиб светильник, стоящий на столе, при этом громко резюмируя:

– Твою мать!

Тут же столкнув с себя парня, Настя подлетела к несчастному торшеру:

– Я тебя убью. Он из Таиланда!

– Что это? – Фомина же мало интересовал светильник.

Куда больше его увлекла пухлая книга, лежащая на том же столе, которую он тут же взял в руки.

– Дай! – Настя попыталась выхватить её из рук парня.

– О-о-о, да это медицинская карточка! Так, ну-ка почитаем, чем у нас больна Анастасия Григорьева, 1993 года рождения, – парень, схватив карту, попытался её открыть.

Но Настя тут же подлетела, выхватив книжку из рук:

– Отдай сюда!

– Что это? – Фомин посмотрел на выпавший листок, и взял его в руки.

– Дим, отдай! – вновь подлетела девушка.

– Стоять! – рявкнул Дима, вытягивая руку вперёд.

А потом, дочитав, поднял глаза и поинтересовался:

– А чего ты молчала?

– А что там? – решила «закосить под дурочку» Настя.

– Ты чего не сказала, что беременна?

– Ну вот так… Отдай сюда!

Девушка выхватила листок, вложила его обратно в карту, и, застегнув кофту на молнии, вышла в коридор, надеясь, что на этом разговор закончится. Наивно надеясь…

– Это что получается, что я через девять месяцев отцом стану? – Дима двинулся вслед за Настей, которая уже успела дойти до кухни.

– Не-а, не станешь, – Настя открыла холодильник, достала оттуда бутерброды и уселась за стол. – Будешь?

– Нет, не буду, – Фомина медленно начало бесить такое поведение Насти. – Почему я отцом не буду? Это не мой ребёнок что ли?

– Твой-твой, – облизнув пальцы, кивнула Настя. – Но ребёнка не будет.

– Как не будет?

– Вот так. Его уже как две недели нет, слава Богу.

– Что? – Дима вопросительно посмотрел на девушку, спросив как можно спокойнее.

Но в этот момент ему, если говорить откровенно, хотелось долбануть Насте пощёчину, чтобы та начала говорить нормальным, связным текстом.

– Ни-че-го, – по слогам сказала Настя, и подошла к электрочайнику. – Я так замёрзла! И какао хочется! Будешь?

– Какое какао?! – Дима подлетел со стула к девушке. – Григорьева, давай одним текстом! И желательно связанными между собой предложениями!

– Слушай, а мама какое-то другое какао купила… – словно не обращая на Диму внимания, сказала Настя, крутя в руках пачку.

Тут Фомин не выдержал и шибанул по упаковке, которая вылетела из рук девушки и упала на пол, рассыпав содержимое.

– Фомин! Ты больной что ли?!

– Говори!

Пара уже перешла на крик.

– Что говорить?

– Всё говори!

– Что всё?! Да, я залетела, счастлив?!

– Безумно! Остальную часть говори!

Настя, не понижая тона, но при этом, начиная плакать, накинулась на Диму:

– Что? Радуйся! Не будет ребёнка! Я аборт сделала! Доволен?

– Насть, ты дура? – парень сказал эту фразу спокойно.

Но это лишь ещё больше взбесило Настю, которую это событие ничуть не радовало:

– Это только ты у нас такой умный, конечно! Ты же – Мегамозг! Всегда все выходы знаешь, да!

– Замолчи! Ты какого чёрта мне ничего не сказала?

– Ага, чтобы ты меня бросил?!

– Точно дура! Да ты пойми, я тебя люблю!

– Это сегодня любишь! А завтра всё, прости-прощай?!

– Да как ты вообще такое подумать могла?!

– А вот подумала, представляешь! Что теперь сделаешь, а? Давай, милый, вперёд, я теперь детей иметь не смогу, не бойся! Хочешь… Хочешь, прям тут, на кухне, а? А хочешь, пошли в ванную? Давай, не стесняйся!

– Идиотка, – Дима окинул взглядом девушку и пошёл в прихожую.

Через несколько минут туда же ворвалась и Настя, рыдая в голос, и вешаясь к нему на шею:

– Димочка! Прости меня, слышишь? Я не хотела ляпнуть! Прости! Прости, прости, прости, я дура, да! Вот хочешь… А хочешь, я из окна выпрыгну, а? Хочешь?

Дима повернулся, чтобы что-то сказать девушке, но тут входная дверь открылась, и в ней появились родители Анастасии.

– Здрасте, Раиса Павловна, – кивнул Дима, пытаясь отодрать от себя плачущую Настю.

– Здравствуй, Димочка…

– Дима-а-а! Не уходи-и-и! – продолжала реветь девушка.

Фомин нагнулся и шепнул ей на ухо:

– Сделаешь что-нибудь с собой – воскрешу и убью заново, поняла? А теперь пусти.

Словно под гипнозом, Настя разжала руки.

– До свидания, – кивнул парень и вышел из квартиры.

Родители Насти недоумевающе смотрели на плачущую девушку, которая вскоре убежала в свою комнату и закрылась там.

Фомин выбежал из подъезда и со злостью пнул входную дверь, которая была совершенно ни при чём в данной ситуации, просто парню хотелось хоть куда-то выплеснуть свою злость.

– Молодой человек, – тут же отреагировала бабулька сидящая возле подъезда, – Вы что себе позволяете?!

– Извините, – кинул Дима и быстрым шагом удалился в сторону своего дома.

– Совсем молодёжь обнаглела, – донеслось ему вслед.

Зайдя в квартиру, Фомин прошёл в свою комнату и уселся на диван. Видеть кого-то и с кем-то разговаривать ему сейчас не хотелось. Благо родителей дома не было, можно посидеть в тишине и обдумать всю ситуацию.

Дима никак не мог понять, почему Настя ему ничего не сказала о беременности. Как она вообще могла подумать, что он её бросит? Дура! Да разве бросил бы он свою любимую девушку? Да никогда! Ни за что! А она… Как можно было сделать такую глупость, как аборт? Зачем? Сказала бы ему, вместе бы подумали, что делать. Хотя тут и думать нечего. Дима никогда бы не разрешил ей сделать то, что она сделала! Ведь это их ребёнок, его и Насти. Вот только, похоже, Григорьева так не думала, раз не сказала ему.

Едва подумав о ребёнке, у Димы навернулись слёзы. Как она могла? Фомин был очень зол на девушку. Ведь получается, что она всё это время не доверяла ему, раз промолчала. Столько времени встречаются, а она ему не доверяла…

Дима шумно вздохнул и откинул голову на спинку дивана. Тут же у него промелькнула мысль, что Настя не могла этого сделать сама. «Её кто-то надоумил, – подумал парень. – Знать бы кто». Он не верил, что Григорьева сама смогла додуматься до такой глупости. Его Настя, его девочка, которую он так сильно любит, обязательно бы с ним посоветовалась. Не могла она сама принять такое решение. Но ведь даже если и кто-то посоветовал, то всё равно надо было ему сказать об этом. Он, в конце концов, имеет право знать такие вещи.

Ещё раз прокрутив в голове весь разговор с девушкой, Дима понял, что не хочет её видеть, по крайней мере, пока. Может быть потом, да, но не сейчас. Не было у него желания видеться с девушкой, которая совершила такой глупый поступок – аборт. И ведь никому ничего не сказала… Всё-таки она реально идиотка.

Спустя час таких размышлений Фомин очнулся от звонка телефона. Он прекрасно понял, кто ему звонит, но всё-таки не смог не поднять трубку. А как только поднял, тут же услышал рыдания Насти:

– Димочка, прости меня! Я не хотела…

Дима молча выслушивал её монолог, но не потому, что не мог вставить в него хоть слово, а просто потому, что не хотел этого делать. Ему сейчас было даже немного противно слышать голос девушки.

– Дим, – надрывалась Григорьева, – ну скажи что-нибудь, не молчи, пожалуйста…

– Насть, – наконец произнёс он как можно мягче и спокойней, – давай пока не будем видеться, хорошо?

– Почему?

– Мне надо подумать.

– Ты меня бросаешь?

– Нет, я просто хочу подумать. В отличие от тебя, я на это способен. Пока.

Настя хотела что-то сказать, но в ответ ей понеслись гудки.

Никак она не ожидала такой реакции со стороны своего молодого человека. И сейчас она ругала себя за то, что послушала свою подругу и сделала этот аборт. Но разве могла она предположить, что у Димы будет такая реакция? Могла, а главное – должна была это сделать, ведь не пару месяцев встречаются.