– Это было абсолютно неуместно. Думаю, мне нравится твой брат, – проговорил Карсен.

Малёк прищурился, когда до него дошел смысл его слов. А потом он усмехнулся, и я поняла, что все его сомнения насчет Карсена рассеялись. Малёк легко читал людей. Он тоже чувствовал те самые «вибрации».

– Малёк, – представился брат, пройдя вперед с протянутой рукой.

Парни обменялись рукопожатиями.

– Рад встрече. Я Карсен, но, полагаю, ты уже знаешь, кто я. Как и большинство людей.

– Может и слышал парочку слухов.

Судя по позам, они оба были расслаблены, что меня удивило, ведь Карсен всегда напрягался, когда поднималась эта тема.

– Что ты хотел, Малёк?

– А, не важно.

– Малёк...

Он вздохнул и потер шею.

– Я хотел узнать, не хотела бы ты прогуляться со мной до торгового центра попозже.

– Конечно.

– Клево, тогда я позволю вам вернуть к... друг другу.

Я снова тихо рассмеялась, когда Карсен покачал головой, пробормотав себе под нос: «Лучший брат».

– Держи себя в штанах, Уитли! – крикнул Малёк через закрытую дверь.

– Думаю, ты ему понравился, – произнесла я.

– Зачем идти до торгового центра пешком? Почему бы не проехаться?

– Малёк больше не водит.

Карсен кивнул, тут же уловив причину.

– Травма. Могу понять.

Дверь снова распахнулась. На этот раз вошел мой отец.

– Я слышал, кто-то собирается снимать штаны? – его брови были вызывающе приподняты – по крайней мере, так казалось любому, кто его не знал.

– Ты все пропустил, пап. У Карсена отличная задница.

– Ты пытаешься меня убить, да?

– Я слышала, у тебя просто убийственная страховка.

– Вы самая странная семья на свете, но я в восторге, – прокомментировал Карсен.

Отец прошел в комнату, пожав моему гостю руку, как до этого сделал Малёк.

– Рад с тобой, наконец, встретиться, Карсен.

– Я много про вас слышал, сэр.

– Твоя мама... – в глазах отца стояли непролитые слезы, а голос был переполнен эмоциями. – Она была замечательной. Самая яркая на небе звезда.

– Забавно, но она говорила это про вас.

Папина улыбка была предназначена только для Карсена.

– Ну, ладно, я оставлю вас одних, дети. Просто хотел зайти и убедиться, что никто здесь не беременеет.

– Я принимаю таблетки, – пошутил Карсен.

– Черт, мальчик. Ты напоминаешь мне свою мать.

– Я бы хотел поговорить о ней как-нибудь с вами... Если можно, конечно.

– Я сегодня свободен.

Карсен повернулся ко мне.

– Можно я...?

– Конечно, – ответила я. Он был невероятно взбудоражен, и я готова была сказать что угодно и отпустить его куда угодно, если это делало Карсена таким счастливым. – Иди.

Он переводил взгляд с отца на меня.

– Я буду внизу, – сказал папа, выходя из комнаты и оставляя нас наедине.

Некоторое время мы молчали, ведь как вообще объяснить то, что только что произошло? От разговоров о прошлой ночи мы перешли к поцелуям, а потом прервались... С чего вообще начать разговор?

– Ну... это было...

– Да, это было.

– Думаю, мы находимся на стадии случайных поцелуев, – предположила я.

– Похоже на то, – он указал на дверь. – Я пойду...

– Ага, иди.

– Теперь мы будем ощущать неловкость рядом с друг другом?

– Нет, – запротестовала я. – С чего бы?

– Так всегда бывает.

– Мы не станем. Обещаю.

– Ладно. Хорошо. Ну, увидимся на работе.

– Да, я приду.

Когда Карсен ушел, моя голова была переполнена вопросами.

ГЛАВА 8

Эллиот

Теперь все было иначе.

Последние три недели я говорила Карсену только три фразы.

«Прости» – семь раз.

«Звучит классно» – четыре раза.

«Поняла» – одиннадцать раз.

Все.

А переписка? С ней иная история.

Каждый день около десяти вечера я получала сообщение.

Ночью того дня, как мы целовались в моей комнате:

Карсен: Как прошел твой день по шкале 1-10?

Я: Твердые 7,5.

Карсен: Неплохо.

На следующую ночь:

Карсен: Ты снилась мне прошлой ночью.

Я: Звучит пошло.

Карсен: Мы вместе ходили на выпускной, а потом напились на стоянке «Тако Белл».

Я: В нашем приключении был сырный соус «начос»?

Карсен: Забавно, что ты спросила лишь об этом...

Мы переписывались до полуночи.

Каждую ночь была новая случайная тема.

Карсен: Если бы у тебя была собака, то какая?

Я: Кот.

Карсен: ... Это не собака.

Я: Именно.

Карсен: Ты ужасна.

Я: Что ж, я буду ужасной, но с котом.

Или...

Карсен: Ты могла бы умереть от переедания из-за рамена³?

Я: Да.

Карсен: Я так и знал. Моя жизнь почти закончена. Чувствую, как меня душит соль... Рад был с тобой познакомиться, вонючка.

Я: Оу. НЕТ! Ты не можешь называть меня вонючкой!

Карсен: И ты волнуешься ТОЛЬКО ОБ ЭТОМ?! Я ЖЕ ЗДЕСЬ УМИРАЮ.

Я: И я последний человек, которому ты пишешь на смертном одре? Это печально, Карсен. ПЕЧАЛЬНО.

Карсен: Вонючка. Вонючка. Вонючка. Вонючка. ВОНЮЧКА!!!!

Я: Я тебя терпеть не могу.

Карсен: Врушка.

Я: Знаю.

Ни разу у нас не было серьезного разговора, но я заметила, что наша переписка всегда была смешной. Эту свою сторону Карсен держал взаперти.

Ото всех, кроме меня.

Мне должно было казаться странным, что мы не общались на работе, а только по ночам через экраны телефонов. Но я так не думала. Это же... Карсен. И это мы.

– Ну-ну-ну, только посмотрите, кто у нас тут.

Я услышала голос Джейса. Мой друг был пьян, и мне пришлось наблюдать, как он, спотыкаясь, шел ко мне через проход, не сводя с меня взгляда. Джейс выглядел дерьмово, хотя было только шесть вечера четверга.

– Ты мне не перезвонила.

Он не лгал, я действительно этого не делала. Мне нечего было ему сказать. Джейс писал мне ежедневно, по несколько раз на дню последние несколько недель. Его сообщения варьировались от здравомыслящих до безумных. Он всегда начинал со спокойных сообщений, но если я не отвечала моментально, то тут же посылал злые. Это было совсем не похоже на Джейса, и я отказывалась питаться ядом, который он в последнее время источал.

– Джейс.

– Джейс, – передразнил он. – Это все, что ты можешь мне сказать? Ты неделями не отвечала на мои сообщения и звонки. Что я сделал, Эл? Пытался спасти тебя от убиения?

Его голос громким эхом разнесся по всему залу, заставив даже больше чем несколько голов обернуться в нашу сторону. Джейс медленно подошел к стойке, чуть ли не повиснув на ней, а потом опустил голову на руки.

– Хочу знать, почему ты злишься, Эл. Расскажи мне.

– Ты был невероятно бесчувственным и грубым, Джейс. Это не ты. А теперь изводишь меня безумными сообщениями и звонками. И снова это на тебя не похоже. Что происходит, черт возьми?

– Все.

– Объясни.

– Я провалился на экзаменах, – сказал он приглушенным голосом.

– Что? Ты это серьезно?

– Чертовски серьезно, Эл. «Два» означает, что я провалился.

– Что произошло?

– Я трахался с ассистенткой преподавателя, – он выпрямился, пошатываясь, и вытянул руки перед грудью. – У нее были лучшие сиськи. Уж точно лучше, чем у тебя.

Я скрестила руки непосредственно под упомянутой грудью.

– Объяснишь, Джейс?

– Она прознала, что я трахал не только ее. Думаю, она добралась до моих работ и поменяла оценки. Так я провалился.

– Или ты просто провалился, потому что не сдал хорошую работу.

– Я не тупой, Эллиот! – прокричал он.

Я отошла на шаг, увеличивая дистанцию до безопасной.