Проклятье, зачем она обернулась? Злость накатывает раскаленной волной, впечатывает кулак в подоконник, оставляя вмятину.

Зверь воет и ломает ребра. Рвется наружу и задыхается, не в силах вырваться.

— Она вернется, Лео. И мы до сих пор живы.

Живы. Значит и Ради жива. Но надолго ли?

— Тебе нужно к ней, брат.

Нужно? Возможно. Только я не могу. Боюсь, что она не вернется. И тогда…

— Не думай, — тяжелая рука брата ложится на плечо. — Она вернется. Иначе не может быть. Она же упрямая, разве ты забыл?

Киваю, закусив кулак. Боль неожиданно дерет глотку и пускает в галоп еще живое сердце.

— А сейчас тебе нужно привести себя в порядок. Я нашел предателя.

Через сорок минут мы приезжаем в офис. Луке трудно уходить из дома, оставлять там…Ради одну. Он верит, что эта…самка и есть наша девочка. Заглядывает в глаза полусонной львице и ищет ту, которой там нет. Я знаю.

Потому что сам оставил ее в Лунном озере, под потоками водопада. Хотел принести ей лунное яблоко, дивный фрукт с деревьев на берегу озера.

Но эти яблоки растут слишком высоко, а мой зверь слишком тяжел для тонких веток.

Рухнул на землю, а очнулся в палате. Я звал.

Дед Илиам говорит, что мы должны звать ее.

Я звал. Тогда, в палате. Человеком. Зверем. Рычал. Кричал. Выл. И…пел.

До хрипа. Лука появился, когда я просил Ради вернуться. А следом появился он. Тот, кто однажды проклял меня и едва не убил.

Тот, кто рассказал этой бестолковой девчонке, как она может меня спасти. Светлый.

Ярость рванулась черными вихрями. Я ударил наотмашь…магией. Промахнулся и черный клубок разбился ледяной крошкой.

Второй удар пришелся в цель и на лице Светлого остались царапины, как после осколков.

Третьим рубанул по ногам и Светлый покачнулся, но девица рядом удержала.

А я…не чувствовал ничего. Не слышал ни звука, кроме песни львицы. И одного единственного желания — убить того, из-за кого я лишился сестры, зверя и женщины, без которой не мог дышать.

Это было похоже на избиение младенца, потому что Светлый не ответил ни разу. Только девицу собой закрывал и упрямо поднимался на ноги. Раз за разом, когда моя тьма сшибала его с ног и ледяными осколками разрывала кожу.

Меня сшибло с ног огнем. Впечатало в стену. Опалило лицо.

Лука. Брат замер напротив, закрывая собой Светлого с его девицей.

— Хватит! — прорычал так, что у меня заложило уши.

— Уйди, — прохрипел, отряхиваясь от штукатурки.

— Лео, хватит! Да что с тобой?! — изумился, когда в моих ладонях снова завибрировала магия.

Магия…уставился на свои руки просто схлопнул все.

Подхватил на руки свою бестолковую львицу. Двинул к выходу. Ей здесь не место. Врачи ей уже не помогут.

Остановился рядом со Светлым. Взглянул в глаза, один из которых заплыл кровью.

Майю убил Бекер, Светлый. Из-за тебя.

Не сказал, подумал, потому что голоса не стало.

Но взгляд выдержал, и лишь когда Светлый отвернулся, посмотрел на заснувшую львицу. Она забрала все, даже умение говорить, и ушла.

— Прости…

Вскинулся, встретившись с отчаянием в слепых глазах.

К бесам все! Я не благородный рыцарь и срать хотел на его простить.

Перехватил львицу и ушел.

Осторожный стук каблуков возвращает в кабинет брата и к женщине, что замерла в пороге.

Илона Рамировна работает в «Небе» очень давно. Она была личным помощником еще у отца, и когда Лука встал у руля, то ничего не стал менять. У него не было причин усомниться в доверенном человеке главы клана Накари.

До того дня, когда Ради рассказала о своих подозрениях. Это было спустя два дня после ее пробуждения в больнице. Она вспомнила о снимках, что показывал ей Бекер-младший из нашего пентхауса и уверенно заявила, что в «Небе» — предатель. И это кто-то из близкого круга.

— Вызывал, Лука? — ее голос звучит уверенно и я не чувствую в ней страха.

— Да, Илона Рамировна, проходите.

Брат поднялся и предложил женщине присесть.

В свои почти пятьдесят она выглядит превосходно: ни морщин, ни пластических операций, свойственных многим человеческим женщинам в этом возрасте.

Лука отодвигает стул, как истинный джентльмен, и я невольно морщусь. Его галантность сводит скулы. Илона Рамировна вежливо улыбается, занимая свое место за столом, и тотчас раскрывает ежедневник, приготовилась записывать указания босса.

Ее история стара как мир: забеременела от женатого богатея, который не захотел портить свою жизнь бастардом. Дал ей денег на аборт, но она глупо верила, что стоит ей родить, а любовнику увидеть наследника — и все изменится.

Не изменилось. В роддоме ее вынудили отказаться от ребенка. Да и что она могла ему дать без работы и жилья над головой? Вот и повелась. Она перебивалась, как могла. А потом появился отец ребенка и предложил ей сделку: он принимает сына, дает ему имя и статус, а она становится личным помощником Накари.

Она шпионила столько лет, а отец даже не подозревал об этом. Да и Лука…

Мятная девочка Ради, ворвавшаяся в наши жизни маленьким смерчем, перевернула все с ног на голову. А оказалось все так просто. Вот и сейчас Илона Рамировна сидит за столом с идеальной осанкой, сосредоточенная и готовая к очередным задачам. Профессионалка до мозга костей. Чопорная и наглухо застегнутая на все пуговички.

Вспоминаю, что она всегда носила одежду, закрывающую ее шею, даже в невыносимую жару.

Никто никогда не задумывался об этом. Да мало ли, что может прятать женщина.

Оказалось, родимое пятно. Такое же, как у ее сына.

— Ну что, Илона Рамировна, поговорим?

Она не стала ничего отрицать, эта холеная женщина в деловом костюме. Женщина, которая всегда подкармливала меня сладостями, а Луку таскала на стройку.

Отец ее потом отчитывал, премии лишал. А она все равно подкармливала и таскала.

А теперь вот выясняется, что все эти годы она была…кем?

— Я ни о чем не жалею, Лука, — говорит тихо, но твердо. — Влад мой сын и ради него я сделаю все, что угодно. Все, о чем попросит Максимилиан. А ты разве нет?

А сама мне в глаза смотрит.

Со стола Луки беру ручку и на белом листе пишу всего один вопрос: «Его бешеного пса ты кормила?»

— Ты ничего не понимаешь, глупый мальчишка, — криво усмехается. — Ему нужна была кровь, чтобы выживать. А потаскушки эти сами виноваты.

Сжимаю кулаки, чувствуя, как зверь беснуется внутри, рвет мышцы и ломает кости.

— Ты… — эта тварь отшатывается от меня с диким ужасом в глазах. — Ты…вы не имеете права! Я требую созвать Совет старейшин. Я…я…

В один прыжок оказываюсь рядом и снимаю эту тварь со стула. Лука шагает в мою сторону, но на этот раз я не дам мне помешать. Тоже мне праведник хренов.

Магия отзывается покалыванием пальцев, скручивается в тугой клубок. Лука замирает в шаге. Злится. Ну что ж, в этом я с ним солидарен.

Илона брыкается, пытается оторвать мои пальцы со своего горла, но хрен там у нее что-то выйдет.

— Майя… — выговариваю одними губами. — Ты?

— Я… — хрипит, а губы посинели уже. — Он…мальчишка…второй.

— Лео, — рычит Лука.

Разжимаю пальцы. Илона бесформенным кулем оседает на пол. Кашляет, царапая горло.

— Ну? — в голосе брата клокочет ярость.

Отступаю на шаг, чтобы не сорваться и выслушать все спокойно. Если получится.

— Девчонка… — хрипит, но говорит, тяжело и со свистом. — Она мага разбудила. Силы в ней было много. Я…я не хотела, но Макс…он же совсем бешеный. А когда девчонку попробовал, то…

Звон стекла оглушил, а под потолком взвился ветер, смел со стола бумаги.

Брат замер в окне, ладонями упершись в откосы с кривыми осколками.

Бекер не просто убил Майю, он позволил псу…

— Лео, не смей!

Не сметь что? Думать о том, как этот старый ублюдок отдал своему бешеному псу маленькую невинную девочку только потому, что в ней была магия? Что он сперва изнасиловал ее, чтобы получить силу, а потом просто разорвал в лохмотья, потому что оказалось мало?! Этого не сметь, да, брат?