Кай смотрел на друга и до сих пор не верил, что это реальность. Он хотел дотронуться до его руки, понять, что шансы есть, но не мог. Вместо этого он закрыл лицо руками, чувствуя, как одна слеза за другой скатываются по его щёкам.

– Кай, – в палату нерешительно вошла Лили.

Еле заметным движением Кай вытер слёзы и оставил их наедине.

Лили молчала, не зная, как начать разговор и что вообще говорить в таких ситуациях. Она взяла Томаса за руку и продолжала наблюдать за ним. Его закрытые глаза и вся возможная техника, к которой подключили Томаса, заставляли её плакать.

– Умоляю тебя, не бросай парней.

Сжав крепко его руку, Лили вполголоса добавила:

– И меня…

Она посмотрела на лежащего Томаса и дотронулась до его руки.

– Я не знаю, что произошло на самом деле, но, Томас, если это случилось из-за меня… Я не смогу жить с этим грузом на шее. Хватит траура в моей жизни. Я устала делать вид, что всё хорошо, что я взрослая и сильная девочка в свои семнадцать лет. Ты правда кажешься мне другим.

Лили замолчала, чтобы Томас не узнал, через что ей пришлось пройти, хотя и понимала, что не сможет довериться кому-то так быстро. В глубине души она понимала, что когда-то придётся рассказать причину бессонниц и слёз по ночам. Придётся рассказать, почему она боится ночевать одна и поэтому живёт со своей подругой в двухкомнатной квартире.

И понимала, как этот застенчивый и временами вспыльчивый брюнет понравился ей, несмотря на то, что Лили клялась самой себе больше не влюбляться…

Бонус

Томас. Осколки души

Двадцать четвёртое декабря, 2005 год

Дети радовались наступившим каникулам, катаясь с высокой горки, покрытой корочкой льда. Казалось, это всё, что интересовало их в жизни. Одна из бабушек, одетая в пуховик и укутанная в шарф, помогала своему внуку приделать голову к снеговику. Кто-то украшал двухметровую уличную ёлку, пускал петарды или играл в снежки. Радостный водитель вёз кока-колу в магазин, пытаясь подпевать включенному в салоне радио.

Белоснежного цвета дома из-за наступивших праздников сейчас напоминали большие имбирные домики. На крышах лежал толстый слой снега, с карниза свисали небольшие сосульки. Над входом в дома висели венки зелёного цвета с золотистыми колокольчиками, шишками, бантами и шариками крошечных размеров. Во дворе стояли статуи Санта-Клауса, оленей, ёлочек, и светились сотнями белых огней.

У всех на этой улице было праздничное настроение. У всех, кроме восемнадцатилетнего Томаса. Парня, который с болезненной улыбкой на обветренном лице наблюдал за происходящим. Да, он завидовал им. Чертовски завидовал. Его семья за какие-то пару месяцев разлетелась на осколки, которые и при большом желании уже не склеить. Да и склеивать-то нечего, если честно.

В одном из домов звучала музыка, в которой пелось про рождество, про чудо, которое обязательно случится, если верить в него. И раз с ним не случалось ничего хорошего, может, он попросту в него не верил?

Бросив ещё один грустный взгляд на детей, Томас отправился домой, готовясь в очередной раз слушать их ссоры и скандалы. Он давно привык, что мама с папой спят в разных комнатах, а иногда отец вообще не приходит ночью. Скорее всего, – нет, это было точно – у того давно появилась молодая любовница. Одна из крашеных кукол-моделей, работавших в отцовском журнале. А когда Томас всё же приходил домой, мама выдавливала из себя улыбку, интересовалась его успехами в музыке и накрывала на стол еле горячий ужин.

В соседнем дворе парни его возраста гоняли мяч на футбольном поле. На автобусной остановке две подруги обсуждали загородную поездку на уикенд. Кто-то восторгался красивыми декорациями магазина, кто-то бежал на остановку. Люди выходили из магазина, проверяя по списку, всё ли они купили к празднику.

Томас протискивался через толпу людей, которые даже не обращали внимания на него и продолжали идти по своим делам. Везде как чужой… Везде…

Томас открыл кованую калитку – его взгляд упал на включенный свет в родительской спальне – и ускорил шаг. Он натянул привычную для него радушную улыбку, поднялся на крыльцо и открыл деревянную дверь.

– Я дома. – Он снял серый шарф и кроссовки, на которых, как обычно, болтались развязанные шнурки.

Возле входа стояла золотая статуя купидона. Каждый раз, когда Томас видел её, ему становилось смешно и грустно одновременно. Смешно оттого, что этот дом не соответствовал хозяину. А грустно потому, что их семья разрушилась в одночасье, и он мог лишь вспоминать те дни, когда они собирались вечером за ужином и обсуждали произошедшее за день.

Пол на первом этаже был мраморный, с подогревом. В центре просторной прихожей стоял шкаф во всю длину, двери которого были зеркальными. Холодный свет огромной люстры озарял весь коридор.

Но никто из родителей не ответил ему. Даже горничная Лоррета не вышла в коридор, чтобы поприветствовать его. Положив небрежно свой рюкзак на сверкающий пол, Томас зашёл в комнату, где горел свет.

Зайдя в спальню он заметил, как оба родителя стоят к нему боком и кажется что-то выясняют.

– Кто тебя просил лезть не в своё дело?! – орал отец, становясь всё больше похожим на демона. И даже не видя его лица, Томас знал, что тот пылает от ярости. Знал, что его карие глаза становились от злости чёрными, мрачными, в них не оставалось места теплу и любви к своей семье.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.